От Балтики до Чёрного моря: харьковские полки в войнах Российской империи

Если проследить историю так называемых Слободских полков – Харьковского, Чугуевского, Сумского, Изюмского, Ахтырского, возникших в середине ХVII века на территории Слобожанщины (области на северо-востоке нынешней Украины и юго-западе Центрально-Чернозёмного района России), то обнаружится, что полковое казачество, населявшее этот приграничный край, не только постоянно защищало южные рубежи Русского государства, но и участвовало практически во всех крупных российских военных походах и кампаниях.

В слободской полк входили территории одного или нескольких городов, сёл и хуторов; «главным начальником» здесь являлся полковник, выбиравшийся на должность пожизненно. Так, в Харькове одним из первых полковников стал Григорий Донец-Захаржевский – «в воинстве, в побожности муж зело избранный», более двух десятилетий воевавший с татарами, которые совершали регулярные «подскоки» (так в то время называли набеги) к Харькову, Мерефе, Дергачам, Золочеву, Изюму…

Карта расположения Слободских полков (1760-е годы)

За более чем 250-летнюю историю слободских полков казаки с честью выполняли свой ратный долг везде, куда их забрасывала воинская судьба, – от Варшавы и Берлина до Астрахани и Каспия, от Ингерманландии до Адрианополя, от Чёрного моря до Балтики. Свидетельством их боевых заслуг стало множество коллективных наград, существовавших в дореволюционной русской армии: Георгиевские штандарты, серебряные Георгиевские трубы, знаки «За отличие» на головные уборы и т.д.

Против турок, шведов и Мазепы

В 1695–1696 гг. слободские полки принимали участие в Азовских походах молодого Петра I против Османской империи: сумские, харьковские, ахтырские и изюмские казаки входили в армию Бориса Шереметева, которая взяла несколько турецких крепостей, в том числе и Азов (хотя через год он вновь станет турецким).

В августе 1700-го, с началом Великой Северной войны России против Швеции, слободские полки двинулись в Ингерманландию (сегодня это часть территории Ленинградской области). В народном творчестве сохранилась память о событиях тех лет – среди песен, записанных в ХIХ веке в Архангельской губернии, была, к примеру, такая:

Подымается царёв большой боярин,
Князь Борис Петрович Шереметев,
Поход держит во Шведскую землю,
Наперёд казаков рассылает…

Борис Шереметев на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде

Северная война растянулась на два десятилетия. Осенью 1708 года гетман Иван Мазепа с несколькими тысячами запорожских казаков перешёл на сторону Карла ХII, а шведская армия повернула из-под Смоленска на Гетманщину, рассчитывая перезимовать там, восстановить силы и затем выступать с юга на Москву. Однако население Гетманщины восприняло чужеземцев с лютой ненавистью: крестьяне прятали хлеб и корм для лошадей, убивали шведских фуражиров, скрывались в лесах, а захватчики голодали и метались в поисках провизии. «Ни расстрелы, ни пытки пойманных не помогали, – пишет историк Евгений Тарле в своей работе «Северная война и шведское нашествие на Россию». – Крестьяне разбегались во все стороны, сжигали или закапывали в землю всё, что только могли… Шведы чувствовали себя окруженными тучей добровольных шереметевских лазутчиков, доносивших в русский штаб о всяком передвижении неприятеля…»

Народное сопротивление захватчикам усугублялось внезапными «точечными» нападениями казаков. Сергей Потрашков, автор исследования «Харьковские полки: Три века истории» (1998 г.), отмечает, что казаки в эти месяцы висели на тылах шведов, угоняя их коней, истребляя фуражиров и держа оккупантов в непрерывном напряжении.

«Казачьи отряды, – пишет Евгений Тарле, – наблюдавшие в отдалении за идущими колоннами, уже так осмелели, что в самом центре шведской армии, прокравшись между двумя колоннами, убили генерал-адъютанта короля Линрота и несколько человек его свиты -- и умчались безнаказанно…»

Со сторонниками Мазепы слободским казакам тоже доводилось сражаться. Изменников они били с тем же ожесточением, что и захватчиков. Так, 27 апреля 1709 года мазепинцы напали на отряд чугуевских казаков в 250 человек. В итоге чугуевцы одержали победу над предателями, изрубив полторы сотни человек и взяв в плен несколько десятков мазепинских приспешников.

От Персии до Восточной Пруссии

В 1722 – 1723 гг. Пётр I предпринял Персидский поход, в ходе которого к России были присоединены несколько иранских провинций. С 1725 года там находился корпус генерала Михаила Матюшкина, куда входил казачий отряд в 1000 человек во главе с харьковским полковником Григорием Квиткой.

В 1735 году началась очередная русско-турецкая война. Русская армия разделилась на две части: одна должна была, спустившись вниз по Днепру, занять Крым, а другая – идти от Изюма к Азову. Вторую армию, усиленную четырёхтысячным отрядом слободских казаков, возглавлял фельдмаршал Христофор Миних. Она овладела крепостью Лютик, имевшей в то время стратегическое значение, а позднее, уже под командованием фельдмаршала Петра Ласси, захватила крепость Азов. Первая же армия, продолжив наступление, штурмом взяла Перекоп, Гезлёв (Евпаторию) и Бахчисарай.

В Семилетней войне (1756 –1763 гг.) казаки Чугуевского и других слободских полков воевали в Прибалтике и Восточной Пруссии под началом фельдмаршала Степана Апраксина. Первое крупное сражение русской армии с пруссаками состоялось при деревне Гросс-Егерсдорф, в котором русские одержали победу. В ходе этой военной кампании российская армия взяла Мемель (Клайпеду), Кёенигсберг, Мариенвердер и Кюстрин.

Позднее, уже в екатерининскую эпоху, слободские казачьи полки были реорганизованы в армейские регулярные полки (хотя первая регулярная рота появилась в Изюмском полку ещё в 1729 году). Но их по-прежнему продолжали называть слободскими.

Сражения «времён Очаковских и покоренья Крыма»

Во время новой русско-турецкой войны (1768 – 1774 гг.) Харьковский полк вошёл в состав армии Александра Голицына, а Изюмский влился в армию Петра Румянцева. 21 июля 1770-го произошло грандиозное сражение на реке Кагул (на юге современной Молдавии) – здесь армия Румянцева столкнулась с основными силами противника. Битва закончилась полным разгромом турок. Сражение, как отмечал русский историк Дмитрий Бантыш-Каменский, «походило более на баснословное, ибо 17 тысяч россиян побили наголову 150 тысяч турков, отразив еще 100 тысяч татар, угрожавших с тылу». За эту блестящую победу Румянцев был возведён в чин фельдмаршала, а все участники боя получили специальную серебряную медаль на голубой Андреевской ленте.

В 1774 году Харьковский полк участвовал в битве при Козлуджи, где генерал-аншеф Александр Суворов, командовавший восьмитысячной дивизией, разгромил сорокатысячное турецкое войско. А в 1790-м, при легендарном штурме Измаила (сам Суворов называл Измаил «крепостью без слабых мест», признаваясь позднее, что «на штурм подобной крепости можно решиться только один раз в жизни»), особо отличились изюмцы и чугуевцы: они вошли в одну из ударных штурмовых колонн, которую возглавил Матвей Платов (впоследствии – знаменитый донской атаман).

Штурм Измаила. Гравюра Самуила Шифляра

С началом русско-турецкой войны 1787–1791 гг. Харьковский, Изюмский и Сумской легкоконные полки были включены в состав Екатеринославской армии Григория Потёмкина. 6 декабря 1788-го армия, несмотря на бешеное сопротивление турок, взяла крепость Очаков. Корнеты Харьковского полка Осташевский и Красовский, отличившиеся при штурме, были награждены Очаковским крестом; такой же крест получил и молодой капитан Изюмского полка Михаил Барклай де Толли, будущий фельдмаршал и герой войны 1812 года; в Изюмском полку он служил в 1788–1790 гг.

Михаил Богданович Барклай де Толли

«Войска неприятельские – сволочь со всего света»

Начало ХIХ столетия ознаменовалось целой серией наполеоновских войн, жертвами которых, как считают историки, стало не менее 5 млн человек. В знаменитой битве при Аустерлице 20 ноября 1805-го сражались и харьковские драгуны – они прикрывали вынужденное отступление войск генерал-лейтенанта Петра Багратиона. За мужество, проявленное в этом бою, шеф Харьковского драгунского полка Варфоломей Гижицкий был награждён орденом Св. Владимира 3-й степени, а подполковник Дмитрий Юзефович получил золотую шпагу с надписью «За храбрость».

22 июня 1812 года, накануне вторжения в Россию, Наполеон обратился к своей армии с таким воззванием:

– Солдаты!.. Рок влечет за собой Россию; ее судьбы должны совершиться... Перейдём через Неман, внесем войну на её территорию... и положим конец гибельному влиянию, которое Россия уже 50 лет оказывает на дела Европы!..

Багратион (на тот момент – главнокомандующий 2-й Западной армией), со своей стороны, приказал довести до русской армии следующий приказ: «Начальникам войск вселить в солдат, что все войска неприятельские – не иначе как сволочь со всего света, мы же – русские и единоверцы. Они храбро драться не могут, особливо же боятся нашего штыка...»

На защите Шевардинских редутов

В августе 1812-го, накануне эпохального Бородинского сражения, Харьковский драгунский полк находился на Шевардинских редутах. Эти полевые укрепления служили передовым опорным пунктом русской армии: за счёт их обороны командование рассчитывало выиграть время для завершения работ на Бородинских укреплениях. Ожесточённое сражение за редуты, развернувшееся 24 августа, стало своеобразной «увертюрой» к Бородинской битве. С русской стороны в нём участвовали около 11000 человек, с французской – 35000, при 46 орудиях у русских и 180 у неприятеля. При столь неравных силах яростные схватки продолжались с 14 часов до глубокой ночи. Французы дважды прорывались на редуты, однако пехота генерал-лейтенанта Неверовского выбивала их оттуда. Ближе к вечеру наполеоновские войска ворвались в деревню Шевардино, но вовремя подоспели русские резервы – и позиции вновь были возвращены.

Когда французская пехота в очередной раз двинулась на редуты, их встретили два кирасирских полка и драгунская бригада генерал-майора Ивана Панчулидзева (в бригаду среди других входили Харьковский и Черниговский полки).

Генерал-лейтенант Иван Панчулидзев

Основной удар русских кавалеристов пришелся на 111-й полк линейной пехоты под командованием полковника Габриэля Жюйе. Один из офицеров этого полка позднее вспоминал: «Русские всадники, появившиеся из ночной мглы, обрушились на передовых из первого батальона, пробились сквозь каре, построенное второпях, и изрубили саблями всех, кого могли только достать. Прочие батальоны начали отступать в большом беспорядке... В этой злополучной стычке наш полк потерял около 300 убитыми, среди них батальонного командира… Вся полковая артиллерия с людьми и обозом погибла».

Атака Шевардинского редута. Картина Николая Самокиша (1910 г.)

Лишь с наступлением ночи главнокомандующий русской армией Михаил Кутузов приказал отвести войска с Шевардинских редутов к главным силам русской армии.

(Окончание следует)