Приближая Победу: операция «Френтик»

Челночные бомбардировки Германии есть
значительное достижение в воздушной войне.
Его невозможно было бы совершить без объединения
огромных усилий с нашими русскими союзниками.

Джордж Маршалл,
генерал армии, начальник штаба армии США
в годы Второй мировой войны. 

«Мой фюрер! Ни одна бомба никогда не упадёт на территорию рейха!» – самонадеянно заявил Геринг в августе 1939-го. Бахвальство рейхсмаршала авиации очень скоро было посрамлено: 7 июня 1940 года дерзкий пилот-француз на «Фармане-223» прорвался через заслоны немецкой ПВО и сбросил бомбу на Берлин. Первую.

Самолёт «Фарман-223» – пионер бомбардировок Берлина.

Семь недель спустя Франция была разгромлена и оккупирована немецкими войсками. Эстафету подхватила Великобритания: ею 26 августа 1940 года была произведена первая «серьёзная» бомбардировка столицы рейха, осуществлённая армадой из 81 самолета типов «Веллингтон» и «Хэмпден». До цели, правда, дошло лишь 29 машин, да ещё 7 из них были сбиты непосредственно над Берлином. Но на город они выгрузили 22 тонны бомб, от разрывов которых погибли 12 человек, серьёзно пострадали некоторые объекты инфраструктуры.

До конца 1940 года урон только Берлину от английских бомбардировок составил примерно 200 убитых людей и 1800 разрушенных зданий. За что было заплачено дорогой ценой: потеряны около половины самолётов, участвовавших в налётах. Сирены воздушной тревоги девять раз звучали в Берлине в 1941 году по случаю советских бомбардировок, предпринятых ответно после попыток налёта люфтваффе на Москву. В период с 7 августа по 5 сентября 70 бомбардировщиков ВВС РККА совершили 86 вылетов на столицу и другие города Германии. Потери составили 17 машин и были прекращены после оставления Таллина и Моонзундского архипелага, где располагались аэродромы нашей дальней авиации.

Участник первого налёта ВВС РККА на Берлин полковник, Герой Советского Союза Евгений Преображенский и самолёты ДБ-3А, на которых были доставлены бомбы в столицу рейха.

В качестве противодействия воздушному тиранству англичан Гитлер в том же 1940 году распорядился начать строительство башен ПВО, знаменитых «небоскрёбов люфтваффе»: 6-7-этажных крепостей стоимостью по 45 миллионов рейхсмарок каждая. Их возвели в столичных районах Тиргартен, Гумбольдтхайн и Фридрихсхайн, городах Вене, Гамбурге и некоторых других. Что в итоге не защитило их от уничтожения: тот же Тиргартен был превращён в руины (более, чем другие районы города), а Гамбург почти полностью сожжён серией бомбардировок, в том числе с использованием фосфорных бомб; погибли около 45 тысяч жителей и была безвозвратно утеряна вся историческая застройка Альтоны.

Гитлер несколько опоздал: к моменту появления боевых башен, снабжённых мощнейшим вооружением и радиолокационным оборудованием, все лучшие части ПВО уже были перемолоты на Восточном фронте; операторами РЛС и зенитчиками стали «лучшие из худших». Тем не менее урон союзной авиации (США присоединились к бомбардировкам Берлина и Германии 22 марта 1944 года) был нанесён солидный. Уже к тому моменту Англия недосчиталась 495 самолетов и 2938 членов экипажей – «намного больше, чем она могла себе позволить». Потери американцев лишь с конца марта до начала мая составили 38 «Летающих крепостей» B-17 и 25 единиц B-24 Liberator. Никакая тактика не срабатывала: если бомбардировщики шли плотным строем, защищаясь от истребителей противника мощной стеной консолидированного огня, они становились лёгкой добычей зенитчиков; если рассредоточивались – их достаточно успешно атаковали перехватчики. Ахиллесовой пятой воздушных армад являлся и обратный разворот. Даже появившись внезапно над целью и успешно отбомбившись, на пути домой они натыкались на поджидавших их истребителей люфтваффе.

Башня ПВО в берлинском районе Тиргартен

Выход был найден в применении приёма челночных полётов. Взлетая в Англии, и сбросив бомбы над целями в Германии, самолёты не возвращались на свой аэродром, а летели дальше, на север Африки (позже – в Италию), где экипажи могли отдохнуть, пополнить запасы боеприпасов и груз авиабомб, а обратным рейсом вновь «разгрузиться» над рейхом. Но одного такого «плеча» было мало: целые районы Германии оставались вне досягаемости. Нужен был аэродром в СССР. В этом случае образовывался «треугольник», покрывающий всю территорию врага.

Об этом шла переписка между штабами союзников. Просьба предоставить такой аэродром была официально высказана на Московской конференции министров иностранных дел 1943 года (19-30 октября), в которой приняли участие в том числе министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден и госсекретарь США Корделл Халл, сулившие Сталину «огромные стратегические преимущества» для СССР от вступления в этот «клуб». С той же просьбой и теми же аргументами обратился лично к Сталину Рузвельт на Тегеранской конференции. Верховный главнокомандующий только усмехнулся в ответ: «Ну, разве если стратегические…» – однако, верный союзническому долгу, пообещал подобрать такой аэродром.

Следует заметить, что наша дружба с союзниками в её «авиационной» составляющей была уже не только давняя, но и щербатая. Сталин ещё осенью 1941 года вёл переговоры о поставке в СССР «летающих крепостей» по ленд-лизу. Была достигнута договорённость, и для перегона машин в США отправилась группа лётчиков в главе с Героями Советского Союза М.М. Громовым, А.Б. Юмашевым и Г.Ф. Байдуковым. Но самолётов им не дали: сначала сославшись на секретность прицелов компании «Спэрри», а потом – что «этих Б-17 нам на Филиппинах самим не хватает». Позже вопрос приобретения «крепостей» поднимался вновь. Мы согласны были взять их и без прицелов, но американцы опять отказали, сославшись на сложность управления данным самолётом, «чему нужно долго учиться». Предложили дать со своими экипажами, но на это не повёлся Сталин, разгадав задумку янки: картографировать под этим соусом возможно большие районы СССР впрок, на случай грядущей войны.

Но, как говорится, зла не помня, Сталин дал своё согласие на создание в СССР авиабазы капиталистического, то есть по самой сути враждебного, государства. Такое было впервые с 1920 года, со времени иностранной военной интервенции времён Гражданской войны.

Местом дислокации была определена Полтава, лишь недавно освобождённая от немецко-фашистских захватчиков. Здесь предстояло выполнить огромный объём работ. Выложить из металлических панелей почти двухкилометровую взлётно-посадочную полосу и боковые рулёжки – грунтовой аэродром не мог принимать 30-тонные «крепости», особенно в случае дождя. Создать склады запасных частей, оборудования и материалов: от двигателей, часто выходивших из строя, и высокооктанового бензина, в СССР тогда не производившегося, до меховых курток и кислородного оборудования, поскольку полёты осуществлялись на больших высотах, где воздух был разрежён и царил лютый холод. А также патронов, снарядов и бомб. Последними, впрочем, советское командование бралось обеспечить самолёты «в случае возникновения необходимости». Остальное доставлялось из США в Мурманск и Архангельск, далее железной дорогой до Полтавы, проделывая путь морем в 7 тысяч километров, и ещё 2 тысячи – по материку. Другой путь снабжения шёл через Иран. Он был безопаснее, но ещё длиннее.

Полтавский аэродром стал отнюдь не единственным, оборудованным для приёма «воздушных крепостей»: примерно такие же, но с меньшими складами запчастей были созданы в Миргороде и Пирятине, в расстоянии 100 и 200 километров от Полтавы. Они предназначались для базирования истребителей прикрытия и на случай аварийных посадок бомбардировщиков. В нашей классификации вся эта инфраструктура имела название «полтавского аэроузла» с военным обозначением «169-я авиабаза особого назначения», а у союзников – «базы» с номерами 559 (полтавская), 560 (пирятинская) и 561 (миргородская). Вся операция получила название «Френтик» («неистовый»).

Посол США в СССР Уильям Аверелл Гарриман и представители американского и советского командования на авиабазе под Полтавой. Напротив Гарримана – командующий 15-й воздушной армии США Айра Эйкер. Крайний слева – начальник 169-й АБОН генерал-майор А.Р. Перминов

Первая армада из 130 американских бомбардировщиков, взлетев с авиабаз в Италии и отбомбившись по сортировочной станции в Дебрецене (Венгрия), приземлились на полтавских аэродромах 2 июня 1944 года. Обратным рейсом, 6 июня, 104 бомбардировщика B-17 нанесли удар по аэродрому в городе Галац (Румыния). В этот же день, как известно, началась высадка союзников в Нормандии. Сообщение о том, что мы с американцами и англичанами наконец-то начали действовать совместно, вызвало бурю восторга у пилотов и обслуживающего персонала авиабаз.

Вылеты «крепостей» с советской территории и возвращения на неё после выполнения боевых миссий согласовывались американским командованием с руководством РККА. Быть может, поэтому никаких «устрашающих» налётов на города, вроде вышеупомянутых гамбургского 1943 года, а также дрезденского, дортсмутского и других 1945 года, от которых погибли сотни тысяч мирных жителей, даже с косвенным участием СССР никогда не производилось. За 18 боевых операций в рамках «Френтика», две из которых осуществлялись по запросам советского командования, были уничтожены аэродромы в городах Галац, Фокшаны, Жилисте и Бужау (Румыния), авиабазы близ Бухареста и Плоешти, объекты нефтепереработки в районе городов Хемница, Руланд и сортировочной станции в Эльстерверде (Германия) и другие. Бомбардировались только военные объекты.

Американский пилот на аэродроме Полтавского аэроузла (слева); справа – женский экипаж одной из «летающих крепостей»

Чёрным днём операции «Френтик» стала третья годовщина начала Великой Отечественной войны. Косвенными виновниками её стали сами американцы: ободрённые успехами первых челночных рейсов, они собрали богатый отчёт о полтавском аэроузле, включавший около 500 фотографий и аэроснимков. С очередной миссией его отправили в Италию. В процессе её исполнения был сбит всего один В-17, но именно тот, на котором перевозились эти материалы.

Советский часовой у обломков бомбардировщика B-17 на полтавском аэродроме.

С обратным рейсом «крепости» притащили на хвосте немецкие разведывательные самолёты, имевшие задание уточнить детали. После чего ночью с 21 на 22 июня бомбардировщики He-111 и Ju-88 элитного легиона «Кондор» из района Минска нанесли удар сначала по полтавскому, а затем и по миргородскому аэродромам. Американцы называли это «полтавским Пёрл-Харбором»: из 73 «летающих крепостей» 47 было уничтожено, 17 повреждено и лишь 9 уцелело. Примечательно, что пострадала только боевая техника. На палаточный городок американцев, прекрасно видный на аэрофотоснимках, не сбросили ни единой бомбы. Немцы, видимо, не теряли надежды на заключение с западными державами сепаратного мира и раздражать их людскими жертвами не хотели.

Памятники операции «Френтик». Слева – на братской могиле советских воинов, погибших в бою 22 июня 1944 г., в пригородном селе Рыбцы; справа – в честь 50-летия проведения операции, у въезда на бывшую 169-ю базу особого назначения (авиагородок) 

Аэродром был быстро восстановлен, очищен от огромного количества (свыше 15 тысяч) коварных мин-ловушек и неразорвавшихся бомб. Полёты возобновились, но вскоре, в самом начале сентября 1944 года, операция «Френтик» сошла на нет. Полтава оказалась в глубоком тылу, то есть далеко от целей бомбардировок. Фронт быстро уходил на Запад. Безусловно, авиабазу можно было перемещать вслед за ним, но сказалась разница стратегий. Руководство СССР видело, что успехи Красной армии в освобождении стран Восточной Европы ведут к приходу к власти в них дружественные правительства. Зачем же было разрушать без разбору фабрики, заводы, мосты и дороги этих стран? Союзники тоже сознавали это. И действовали по принципу «если нам не достанется, то пропадай всё пропадом». Удары по площадям, ковровые бомбометания – суть проявления этой «стратегии».

Сколь неодобрительно относилось советское руководство к такому подходу, можно судить из фразы маршала Г.К. Жукова, обращённой к английскому маршалу авиации Артуру Теддеру и командующему стратегическими воздушными силами США генералу Карлу Спаатсу: «Русскому солдату пришлось пройти от Москвы до Берлина, чтобы посмотреть, что вы тут натворили».

Маршалы Георгий Жуков и Артур Теддер (справа)

В целом же, и это невозможно отрицать, операция «Френтик» стала достаточно яркой страницей содружества стран антигитлеровской коалиции. И она, несомненно, оказала положительную роль на ход боевых действий Великой Отечественной, приближая нашу общую Победу. 

На заглавном фото: «Летающие крепости» в боевом строю (верхний снимок), внизу – лётное поле полтавской АБОН-169