ПРИВАТный разводняк ударит по всем

Семантическая окраска слова «приватный» в русском и украинском языках несколько отличается. Если в русском языке это что-то не подлежащее огласке, конфиденциальное, глубоко личное, то в украинском языке слово имеет ещё и официальный, юридический смысл. Например, юридический термин «приватна особа» широко используется в юридической литературе и значит «частное лицо». Поэтому национализация «ПриватБанка», о которой было объявлено 18 декабря, помимо всего прочего, носит черты оксюморона: отныне финансовое учреждение, называющееся «Частный банк», станет государственным.

* * *

Но филология филологией, а история с отъёмом «ПриватБанка» государством нашумела вовсе не из-за абсурдного звучания этой операции.

Банк был создан в 1992 году, и все 24 года основными его собственниками оставались днепропетровские олигархи Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов, которым непосредственно или опосредованно принадлежало 90% акций. Первые пять лет существования его правлением руководил Сергей Тигипко. Банк создавался для финансирования одноимённой финансово-промышленной группы, ядром которой он и стал, а также для реализации зарплатных проектов в условиях кризиса, вызванного распадом СССР.

Жёсткий, агрессивный стиль ведения бизнеса, свойственный «душе» ФПГ «Приват» Игорю Коломойскому, определил и характер развития банка. Став первым украинским банком, предложившим клиентам услуги интернет-банкинга, уже в 2012 году «ПриватБанк» произвёл около 49% всех платежей с использованием украинских банковских карт. В 2013 году на его долю приходилось 51% всех платёжных карт Украины, он являлся крупнейшим среди украинских банков по размеру активов, кредитного портфеля, прибыли, на его счетах хранилось 23,2% депозитов украинских физических лиц. На конец 2015 года 19,5 млн. вкладчиков хранили в 3 390 филиалах и отделениях «Привата»  34,7% всех сбережений в стране.

На момент национализации банк контролировал 21% активов банковской системы Украины, 36% вкладов физических лиц, более половины выданных в стране пластиковых карт, 61% банкоматов. Через него получали выплаты более 3 млн. пенсионеров, 500 тыс. студентов, 1 млн. 600 тыс. социально незащищённых граждан. Филиалы, дочерние банки и представительства «ПриватБанка» имеются в России, Латвии, Португалии, Италии, Китае, Казахстане и на Кипре. «ПриватБанку» принадлежит платёжный сервис LiqPay. Всего же в банке на момент принятия решения о национализации обслуживалось 56% населения Украины. То есть без каких-либо преувеличений речь идёт о банке № 1 Украины.

Что же послужило поводом для отъёма государством столь успешного банка?

Увы, но впечатление успешности, создаваемое приведёнными выше цифрами, очень обманчиво. Кажущееся благополучие начало рассыпаться после февральского государственного переворота на Украине, активно поддерживавшегося владельцем банка Игорем Коломойским. Массовые беспорядки в Киеве, происходившие в ноябре 2013 – феврале 2014 г., негативно сказались на украинско-российской торговле, поскольку в ситуации, когда «все руководители на майдане», срыв сделок украинской стороной стал обыденностью. И российская «дочка» банка –  «Москомприватбанк», создававшаяся именно для обслуживания торгового оборота между Россией и Украиной и на 1 февраля 2014 года занимавшая 91 место в РФ по размерам актива, уже 6 марта 2014 года получила временную администрацию. Банк приступил к продаже активов для того, чтобы расплатиться по обязательствам. За последующие 10 дней клиенты забрали из «Москомприватбанка» 9 млрд. рублей, банк перекупили владельцы российского «Бинбанка», и он подвергся санации.

В результате событий Русской весны «ПриватБанк» лишился отделений в Крыму, а также в Донбассе. В то же время Игорь Коломойский, получивший должность губернатора Днепропетровской области, за счёт группы «Приват» сформировал, вооружил и поддержал финансово целый ряд карательных батальонов, направленных для подавления восстания в Донбассе. Хорошо известно, что первые группы боевиков-неонацистов, ещё фигурировавшие как «Самооборона Майдана» и не оформленные в качестве «добровольческих» батальонов, в марте-апреле 2014 года выезжали на операции по подавлению выступлений в городах Донецкой и Луганской областей на бронированных инкассаторских машинах «ПриватБанка».

Всё это, а также резко ухудшившаяся экономическая ситуация из-за взятого новой властью курса на разрыв отношений с Россией не могли не сказаться на финансовом положении банка. Резкий скачок инфляции, а также начавшееся обнищание жителей Украины привели к оттоку депозитов. За 2014 год население забрало из банка 16% гривневых и 38% валютных депозитов и к марту 2015 года с депозитных вкладов в «ПриватБанке» было снято 44 млрд. гривен (из общего по банковской системе Украины оттока в 144 млрд. гривен).

Не особо помогло и рефинансирование в размере 2,28 млрд. гривен, выделенное «Привату» Нацбанком Украины в феврале 2015 года. Уже в сентябре того же года рейтинговые агентства отмечали проблемы банка с исполнением своих долговых обязательств и присваивали ему дефолтные рейтинги по операциям как в зарубежной, так и в национальной валюте. Но ситуацию удалось нормализовать реструктуризацией долгов, продлив срок погашения облигаций на период до 2018 года. Поскольку общая экономическая ситуация на Украине за прошедший год так и не улучшилась, а отток средств на депозитах, вызванный продолжающейся в стране социально-экономической катастрофой, продолжился, улучшения положения «ПриватБанка» произойти не могло в принципе.

Как указано в Отчёте о финансовой стабильности, предоставленном Нацбанком, сегодня недостаток резервов в банках I группы достигает 117 млрд. гривен, из которых 73,8% приходится на «Приват». Потребность же банка в докапитализации оценивается в 136−144 млрд. гривен. Так что, сколько бы Игорь Коломойский ни рассуждал о политических мотивах национализации своего банка, мести Порошенко за то, что олигарх выступил против него на «политическом фронте» и «заказе» от МВФ и американского вице-президента Джо Байдена, объективно на момент принятия решения об этом дела в нём шли из ряда вон плохо. И крах украинского банка № 1 был предопределён, а политический фактор, включая гиперактивность Коломойского в вопросах поддержки госпереворота и войны в Донбассе, лишь оттянул тот момент, когда государство решило «наложить лапу» на «Приват».

* * *

Но и последствия национализации «ПриватБанка» вряд ли могут благоприятно сказаться на ситуации в стране. Начнём с того, что катастрофическая нехватка средств для исполнения своих обязанностей возникла не на пустом месте. По сути, банк занимался «безвозвратным» кредитованием структур, входящих в группу «Приват» за счёт средств, хранящихся на его депозитах, залогом при котором выступало не имущество, а имущественные права. Как утверждают специалисты, 90% из выданных банком 180 млрд. гривен кредитов составляют «мёртвые» деньги, предоставленные родственным структурам. А не обеспеченная ликвидностью «кредитная дыра» оценивается в 85-146 млрд. гривен. И потребности в докапитализации национализированного «ПриватБанка», оцениваемые в 136-146 миллиардов, будет покрывать Нацбанк, уже получивший ради этого разрешение МВФ на денежную эмиссию в размере 166 млрд. грн.

О реакции курса национальной валюты на необеспеченную эмиссию напоминать не обязательно, поскольку лишь на появление информации о таких планах привело к падению обменного курса гривны на «чёрном рынке» до 28 гривен за доллар.

Но затраты, вызванные национализацией, были бы значительно меньше, если бы Нацбанк Украины не оглядывался на вскоре закончившуюся дружбу днепропетровского губернатора с Петром Порошенко, а выполнил свои функции и не позволил бы Коломойскому вывести в офшоры средства, выделенные в 2015 году на рефинансирование «Привата». Теперь же ведомство Гонтаревой объявило, что «всего» 116 миллиардов гривен из суммы долгов «ПриватБанка» оплатят налогоплательщики.

Однако потери бюджета – ещё полбеды. Начало «переходного периода» в управлении национализированным банком ознаменовалось паникой среди вкладчиков. По словам председателя правления «ПриватБанка» Александра Дубилета, в последние перед национализацией дни вкладчики ежедневно забирали по 2 млрд. гривен. А после принятия решения о национализации к банкоматам по всей стране выстроились огромные очереди, в банкоматах очень быстро кончается наличность, несмотря на то, что существует ограничение на обналичивание суммой в двести (200) гривен в день для дебетовых карт.

Ещё неприятнее ситуация с операциями по счетам юридических лиц. Остатки средств на них заморожены на неопределённый срок, а все операции, как говорится в сообщениях онлайн-сервисов «Приват24 для бизнеса», проводятся лишь с теми деньгами, которые поступили на эти счета после 19 декабря.

* * *

Вряд ли стоит лишний раз говорить о том, что эпопея с «ПриватБанком» не добавит доверия жителям Украины к банковской системе. И весьма затруднительно предположить, кто от неё выиграл. Пожалуй, проиграли все, а не только Игорь Коломойский, благодаря своей хитрости минимизировавший свои потери, успев вывести свои средства за границу. Даже Пётр Порошенко, избавившийся от опасного политического и экономического конкурента, «отжав» у него украинский банк № 1. Но самыми большими жертвами этого разводняка с переделом рынка финансовых услуг стали миллионы простых граждан и украинские бизнесмены, пользовавшиеся услугами «Привата». И не только они, поскольку эхо данной истории ударит по всей экономике Украины, и без того переживающей свои худшие времена.