Прорусское и пророссийское на Украине (I)

И через 18 лет после обретения Украиной незалежностi - в условиях усиленной украинизации, массовой антирусской пропаганды, ориентации школьного воспитания на формирование в лице России образа «врага № 1» украинского народа, «москальской орды», полного переписывания истории с канонизацией предателей России, стремления официального Киева в НАТО - на Украине сильны прорусские и пророссийские настроения.

Условимся здесь о терминах.

Прорусскость подразумевает решение проблем «этнических» русских и других русскоговорящих на Украине собственными силами (не отказываясь, впрочем, от спонсорства со стороны России, вообще извне, для финансирования культурных и образовательных программ). Прорусские воспринимают новое Украинское государство как объективную реальность, вторую Россию, с понятным, русским же региональным названием «Украина», со своей собственной судьбой, вольной в выборе внутренних и внешних приоритетов; им свойственен всеукраинский и региональный гражданский патриотизм; сближение с Россией для них желательно не как слияние в одной возрождённой сверхдержаве, а как разной степени и продвинутости интеграция, одинаково полезная двум суверенным частям исторической Руси. Они не лишены ностальгии по общему дому, элегических переживаний, но то и другое уступают прагматизму, коль дело касается жилья, образования для детей, собственной карьеры и т.д.

На сегодняшний день прорусские настроения доминируют в русскоязычной среде Украны.

И там же, но гораздо реже (с каждым годом слабее) проявляются настроения пророссийские. Их носители часто – пассионарии (по Л. Гумилёву), ибо демонстрация их взглядов в окружении украинства (значит, антирусистов) под пятой унитарной власти сепаратистского происхождения, жёстких ко всем проявлениям активной русскости законов требует определённого мужества, согласия терпеть лишения, идти на потери по меньшей мере комфортности жизни в стране, государственностью которой они брезгуют как явлением неестественным, порождённым предательством.

Представители пророссийских взглядов приветствуют любые шаги интеграции с Россией, даже если последние грозят отрицательно сказаться на Украине в целом, на их личном благополучии; предел их мечты – возрождение единой восточнославянской державы. Они – закоренелые недруги западной ориентации. Ими с удовлетворением воспринимаются все неуспехи политики украинских властей на евро-атлантическом направлении. При этом они больше патриоты России, чем умозрительной федерации (конфедерации) будущего, а в конфликтах России с Украиной встают на сторону первой. Киев для пророссийской части украинского общества – ставка оккупационных сил, вторгшихся из Галиции. «Пророссийские» готовы принять любую помощь из России, за что власть и свiдоме украiнсьтво клеймит их (а заодно всех русскоязычных в стране) «пятой колонной». Тем сильнее разочарование, когда приходит сознание бесплодности ожиданий спасительной «руки Москвы».

Отдельные представители этой категории (и таких немало) превращаются в мстителей, пополняя актив крайних антироссийских организаций типа УНА-УНСО, способны на беспощадные действия против тех, кто обрёк их на роль «мигрантов», граждан второго сорта, в унитарном Украинском государстве «титульных». В организациях русской культуры (обществах, общинах, движениях), в политических структурах, где отстаивание русскости не выходит из незалежних рамок, от пророссийских взглядов открыто открещиваются, от их апологетов держатся на безопасном расстоянии. Кому охота быть обвинённым в антиукраинской деятельности! СБУ не дремлет. А надежда русского мира, сердце всей единой и неделимой Руси - далеко, за кремлёвской стеной.

Кто они, эти категории русскоязычных, населяющие плотно юг и восток Украины, доминирующие в больших промышленных городах центра и едва заметные на западе страны?

Они называют себя как русскими, так и украинцами, ибо в семье, где, например, мать – украинка по паспорту, а отец – паспортный русский (и оба родителя вышли из смешанных семей, а предки – переселенцы из Вологды и Волыни), этнически самоопределиться нелегко. Это просто юго-восточные славяне, общающиеся между собой на вариантах русского языка, лишь «причёсанных» школой и СМИ, сближенных армией и предприятием. А коль эти люди – общерусские, объединяются они для защиты своих интересов, в отличие от большинства «не русских», с большим трудом, в структуры «под лидера»; не дружны, энергию растрачивают на «внутривидовое» соперничество, что ярко проявляется в Крыму, где в каждом «борце за свободу Крыма» классической русскости больше, чем у новоросса.

Оба явления – прорусское и пророссийское (со сложной «приграничной» зоной, в которой их трудно различить) стали возникать при агонии СССР, в специфических условиях оживления украинства, когда ослабла узда Центра. Специфика состояла в том, что местные идеологи украинизма, по вдохновению из Канады и Мюнхена, продекларировли Вiдродження украинской государственности и культуры, однако возрождать было нечего: в прошлом не нашлось «украинского Рима», а обломки «украинской античности» были представлены общерусскими образцами добогдановых времён. Таким образом, столкнувшись с первых шагов с непреодолимыми трудностями в выполнении своих намерений, титаны Украинского Возрождения взялись за искоренение всех явлений русскости на территории, которая стала им подконтрольной.

Поскольку украинская досоветская культура представляла собой надфольклорный пласт, который предстояло вспахивать и вспахивать поколениям творцов, советская объявлялась чуждой, а с русской украинский духовный эмбрион конкурировать был не в состоянии, выход нашли в унижении и искоренении последней. Это не было только местью завистников. Русскоязычный на Украине и двуязычный (двомовный) украинец по своим культурным предпочтениям, во мнении свiдомих, уже носят в себе имперскую, великодержавную бациллу, не могут быть полноценными гражданами незалежной Украины, патриотами. А раз так, необходимо принять меры, чтобы на Украине русским духом не пахло, чтобы стёрлась в памяти совместная история, а родство восточнославянских народов было признано лженаучным, представляющим опасность целостности Украинской державы, ровесницы античных империй.

Уже с конца 80-х годов ХХ века началось сокращение школ с русским языком обучения и дошкольных заведений, учреждений русской культуры, СМИ, во дворах библиотек разводились костры из литературы на языке «оккупантов». В Галиции русские культурные центры, школы на русском языке обучения с тех пор и по сей день испытывают на себе акты вандализма. Отменялось изучение в украинских школах русского языка и литературы. Знаменательно, что в подготовке к такому погрому собственно русскоязычные сыграли активную роль, в массе своей поддержав разбегание «братских народов» по национальным квартирам. Оправданием такой позиции может послужить естественное настроение тех, кому выпадает возможность сменить коммуналку на отдельное жильё в общем доме. Распад СССР воспринимался соотечественниками в союзных республиках, как благостная децентрализация, избавление от тяжёлой руки Москвы, ощущаемой с раздражением даже в мелочах жизни; СНГ виделся усовершенствованным, демократическим вариантом прежнего Союза, а стремление соседа к культурному пиру на костях большевистских цензоров не вызывало озабоченности: какая угроза может исходить от «красоты, спасающей мир»!?

(Окончание следует)