Турция не спасёт украинский ВПК

В начале июля Украина и Турция подписали меморандум о поставках украинской армии беспилотных летательных аппаратов турецкого производства и создании совместного предприятия по их производству. Минобороны Украины заявило, что заинтересовано в приобретении турецких БПЛА типа Bayraktar.

Также обсуждались перспективы сотрудничества в космической и бронетанковой промышленности, вплоть до создания турецко-украинского конструкторского бюро по выпуску танковых двигателей и возможность покупки Турцией самолётов Ан-178.

Украинская пресса поспешила охарактеризовать сделку как прорывную, сулящую модернизацию парка беспилотной авиации ВСУ и многомиллионные контракты в других отраслях. На деле же всё выглядит куда скромнее.

Киев и Анкара подписали меморандум о намерениях, а не соглашение. Это значит, что вероятность совместных проектов, их формат и объёмы финансирования ещё будут обсуждаться. Договорятся ли Киев и Анкара в последующем, покажет время. В 2015 г. уже был подписан один такой меморандум, но дело ограничилось выделением Турцией для нужд украинской армии военной помощи на сумму $810 тыс. И потом тишина.

Сколько бы беспилотников Турция ни поставила украинскому воинству, это никак не изменит расклад сил в Донбассе в пользу Украины. И не в количестве беспилотников тут дело. Ни турецкие БПЛА, ни совместные украинско-турецкие танковые двигатели (если они появятся) победы украинской армии не принесут.

Потому что, во-первых, это будет каплей в море, и чтобы повысить боеспособность ВСУ, нужно куда больше, чем БПЛА и двигатели. И во-вторых, Анкара проводит взвешенную политику и не станет поставлять Украине большими партиями современное вооружение, способное взорвать обстановку в Донбассе. Турция не хочет быть могильщиком минских соглашений.  

Тогда вопрос: зачем же Турция и Украина подписывали этот меморандум? Выгоду из меморандума извлекут обе стороны, но не те и не ту, о которых говорится официально.

Для Турции меморандум – это допуск к технологиям украинского ВПК, во многом ещё родственного российскому ВПК. Украина и Россия используют одни и те же виды вооружений, в основе которых усовершенствованный, но один и тот же производственный базис с родословной из Советского Союза.

При реализации меморандума турки смогут ознакомиться с технологией производства двигателей, вооружения, ходовой части и динамической защиты для бронетехники, узнать их конструкторские тонкости. Не так давно Турция безуспешно пыталась раздобыть технологии производства двигателей для своего танка Altay, но безуспешно. Турецким оборонщикам не хватило опыта. Анкара собралась закупать двигатели у австрийцев, но сделка сорвалась. Altay так и остался без двигателя.

Но тут под боком оказалась сговорчивая и непривередливая Украина, готовая по бросовой цене продать всё, что может продаваться. Военные технологии – ценный товар, а в советское время УССР славилась своей оборонкой. Часть этого наследия Киев и готов уступить Анкаре. Наверняка харьковские танковые заводы вызывают сейчас повышенное любопытство у турецких инженеров.

Украинская власть поступает так не в первой. В 1998 г. президент Леонид Кучма продал Китаю за $25 млн. недостроенный крейсер «Варяг» производства Невского проектно-конструкторского бюро (г. Ленинград). Куда подевались эти миллионы, никто уже не знает.

В 2013 г. президент Виктор Ющенко, пришедший к власти путём «оранжевого» переворота при поддержке США и ЕС, решил отблагодарить своих спонсоров и продал американцам два самолёта Су-27, вскрыв тем самым систему противовоздушной и авиационной обороны Украины. США не скрывали, что используют купленные у Ющенко Су-27 для проверки радиолокационных систем и средств электронного подавления.

Порошенко решил, что он не хуже Кучмы и Ющенко. И в обмен на $810 тыс. турецкой помощи в 2015 г. предложил туркам поучаствовать в приватизации украинских предприятий. Но турки пошли другим путём – предложили Киеву сотрудничество в оборонной сфере.

Допуск иностранных специалистов в сердцевину ВПК – крайне недальновидный шаг. Это грозит не только утратой оборонных секретов и выкачиванием технологий, но и утечкой мозгов (иностранцы будут переманивать грамотных конструкторов, с которыми у них будет уже личный контакт) и деградацией всего спектра военной промышленности.

ВПК любой страны, чтобы соответствовать мировым стандартам, требует постоянных финансовых и интеллектуальных инвестиций. После запрета на военно-технологическое сотрудничество с Россией украинская промышленность, в т.ч. оборонная, осталась без заказов. Но рынок диктовал свои жёсткие условия, и всё закончилось бегством украинских специалистов в другие страны.

Атомщики перебрались в Белоруссию и Россию. В китайском Чунцине обосновались бывшие специалисты днепропетровского «Южмаша» и запорожской «Мотор Сич». В Шэньси выехали около 3 тыс. специалистов компании «Антонов». Теперь «Антонов» становится не украинской, а китайской маркой. Как и знаменитый военный транспортник «Мрiя» - китайцы строят испытательную линию для собственного выпуска самолёта.

Также в Чунцине будут собирать турбовентиляционные двигатели для китайско-украинского учебно-боевого самолёта L-15. При Януковиче были планы наладить сборку на Украине, но производство «сбежало» с евромайданной Украины в коммунистический Китай.

Сотрудничество с Турцией будет развиваться по тому же сценарию и с теми же целями: получить украинские технологии и украинских специалистов. Потому как вкладывать серьёзные средства в серьёзные долгосрочные промышленные проекты в нестабильной Украине никто не будет.