Украинские эмоции. Возможен ли штиль?

Похоже, в украинской пороховнице остались лишь пустые надежды и переполненные страсти. Страна все больше напоминает закрытое в четырех стенах существо, еще уверенное, что оно пробьет лбом стену, за которой ее ждет эфемерное счастье.

Хотя сегодня и этот мираж потерял конкретные очертания. И никто точно не определит, что такое постмайданное счастье: это кружевные трусы безвиза, трехлетний подряд на сбор португальских фиников, салоносные пчелы возле хаты или перепаханный снарядами Донбасс, березовая роща с повешенными «врагами» или стена на границах с Россией, за которой дымятся развалины Кремля…

Вся история с так называемой блокадой Новороссии и России подтверждает, что уровень эмоций в обществе, не желающем считаться со здравым смыслом, еще чрезвычайно высок. И как только эмоции несколько спадают, их мгновенно будут возбуждать – блокадами, «жабьими прыжками» в зоне т.н. АТО, российскими банками, «русским языком, пожирающим тело нации», «неправильно избранным Трампом», убитыми российскими дипломатами, запретом Юлии Самойловой участвовать в «Евровидении-2017» в Киеве…

Как недавно было заявлено, теперь одним из факторов эмоционального возбуждения стал и нынешний киевский режим.

Народу вдруг стало обидно, что их ведет какой-то условный украинец и всего лишь полунацист, приторговывающий, мол, с Путиным и сепарами. О том, что полупрезидент реально не был выбран щирым волеизъявлением, а был назначен заокеанским Госдепом, на Украине предпочитают не вспоминать, поскольку тот факт, что украинцы не умеют выбирать президентов, им еще более обиден. Провалы с майданом, проигрываемой гражданской войной, потерей авторитета и территорий готовы свалить на Порошенко.

В обществе продолжаются игры в свою старинную забаву – «Найди зрадныка». Причем забава, как известно, не предполагает мероприятий вроде положительных изменений в будущем, главное – искать. Щиро (искренне) и эмоционально.

Эмоции превратились в национальную идеологию, где уже не так важен итоговый результат, сколько сам процесс бунта, поиска врага, политического карнавала.

За три года многие жители страны не перестали скакать, дабы подумать и начать созидание, хотя поводов к остановке было предостаточно. Даже Европа этому содействовала.

Но азарт скачков оказывается сильнее. И даже если ты вдруг подустал и решил призадуматься, тебе включат телевизор – украинский тренажер нации, и ты невольно продолжишь этот массовый общенациональный гопак.

Но нынешняя эмоциональная ненависть – не просто некий психиатрический феномен, она циклично движется по своим законам, где объекты меняют друг друга в нужном порядке. И складывается такое ощущение, что это движение ненависти и есть современная украинская идеология. Причем это стали понимать и те, кто выезжает на заработки, хотя на побывке в семьях эта тема заталкивается в режим умолчания.

Обратим внимание: российские банки раздражали и ранее, но их тогда не закладывали блоками, кирпичами и не требовали ликвидации.

Торговую бескровную блокаду ЛДНР могли начать еще в мае 2014 года, но тогда больше нужна была кровь и потому отбитых самостийников отправили не на тихие полустанки, как сейчас, а под залпы «Градов». Потом пришла очередь российских и транзитных дальнобойщиков. И только сейчас они хотят блокировать Россию.

Стать «агентом Путина» Сёма Семенченко мог после своего позорного бегства из Иловайска, но превратился в агента лишь теперь, когда «стал помогать Кремлю запретами провоза угля».

А разве Мишка Саакашвили, назначенный создателем и «отцом одесского экономического чуда», уже не разыскивался в Грузии как вор и прохвост?

Или может расово чистые бандеровцы не знали о национальной принадлежности президента, его помощников, Коломойского и множества других, которые теперь имеют «перспективу заклания»? Наконец, те, кто сегодня обвиняют Европу в предательстве, не знали, что там столетиями «цели оправдывали средства», а в подписанном соглашении об ассоциации с ЕС Украину приговорили быть аграрным придатком?

Чего тогда говорить про Надю Савченко, которую «всенародно освободили из застенков Путина», а чуть позже столь же принародно объявили агентессой Путина и врагом нации…

* * *

Объекты ненависти и время их появления на сегодняшней Украине регламентируется довольно четко, хотя кое-что задерживается. Потому сегодня одни жители Украины от души выражают готовность пустить кровь зажравшемуся президенту, другие – все еще уговаривают готовиться к параду на Красной площади, а третьи – готовы резать Порошенко, не переставая готовиться к параду.

Даже аксиома революционного самоедства о майдане, пожирающем своих детей, которая получает практическое воплощение, не останавливает их.

Психоз продолжает доминировать над разумом. Отчасти он поддерживается централизованно, иногда его разогревают на отдельных горелках, вплоть до появления некой эмоциональной регионализации и эмоциональной социализации.

Как пример – общее презрение украинства к донецкому региону, «элитарная самовлюбленность» галичан или неувядающая тема «провинциального рогулизма» (рогулями или чертями на Украине называют выходцев их сельской местности).

Не секрет, что в ряде областей уже открыто говорят о большем «вкладе в АТО», приводя цифры потерь и участников карательной операции, или о том, что их регион, как более развитый, мог бы существовать без иных дармоедов.

Засыпанная львовскими бытовыми отходами центральная часть Украины уже публично обещает начать отвечать на свинство, применяя огнестрельное оружие.

* * *

И все же пока главную общенациональную идеологическую эмоцию характеризует антироссийское направление, где уже рвется столетняя логика и столь же длинный опыт совместного существования. Начиная от разорванных семей до единоверия, от естественной экономической интеграции до амбициозных совместных научных проектов.

Теперь поверить в то, что российский газ выгоднее угля из ЮАР, а Пушкин мешает жить лишь Фарион, Княжицкому и Сюмар, среднестатистическому украинцу очень тяжело.

Ведь для этого надо признать свою ошибку выбора, причем признать и российский Крым лишь потому, что всего лишь однажды решили запретить тамошним жителям их традиции, язык и историю.

Этому украинцу уже тяжело осознать, что 80% производственного потенциала страны, включая западноукраинские области, работало на рынок СНГ, и этот потенциал не нужен ни Европе, ни Канаде, чтобы там не верещала диаспора. Правда, теперь и сам потенциал сократился. Но у евроинтеграторов вызвало паническую реакцию даже увеличение на 34% импорта товаров на Украину из стран СНГ в 2016 году.

Очевидно, одного желания Парасюка, Семенченко или «мыслителей» меньшего калибра маловато, чтобы изменить экономические законы и диктатуру рынка.

Но тушить идеологию эмоций все равно придется. Эти эмоции не построят новый Днепрогэс, не создадут «Южмаш» и «Протоны», не сохранят куцее единство страны, не защитят ее.

Естественная перспектива такой Украины - эмоционально уезжать на заработки в Европу (или в Россию), так сказать, мыть сортиры и ненавидеть.

А можно пережить революционную абстиненцию, осознать, что наделали, но по традиции не искать врага, а вспомнить о друге.

* * *

На днях пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков признал, что наладить отношения между Россией и Украиной не получится быстро и сроки примирения не так уж важны, потому что степень эмоционального разрыва значительна. Дело спасения утопающих в руках самих утопающих. «Как только эмоциональный накал и последствия идеологического одурманивания спадут на Украине, в самых разных регионах Украины, когда украинцы смогут трезвыми глазами спокойно посмотреть на произошедшее, когда они задумаются …когда они смогут спокойно посмотреть на свою новейшую историю, я думаю, тогда будет больше понимания», - считает Песков.

Но надо понимать, идеология эмоции еще захлестывает, а свой исторический опыт «тушения эмоций» на Украине пока упорно игнорируют. Так что дело в тех, кто формирует идеологию эмоций, идеологию ненависти. Их не так много, могут справиться и сами украинцы.