Великая Отечественная и православие на Украине

В годы Великой Отечественной войны на территории Украины продолжал существовать экзархат Русской православной церкви. Создан он был святым патриархам Тихоном (Белавиным) в 1921 году, а упразднён в 1990 году Архиерейским собором, на котором было принято историческое Определение об Украинской православной церкви. Однако в годы Великой Отечественной войны деятельность экзархата была формальной. В 1940 году экзархом был назначен митрополит Николай (Ярушкевич). Но в начале войны владыка был принудительно эвакуирован. Как он сам вспоминал, с собой успел взять только посох митрополита.

Митрополит Николай (Ярушкевич)

Тем не менее деятельность митрополита Николая в годы войны была совсем не формальной.  В самые тяжелые годы – с 1942 по 1943 г. – он являлся заместителем и полномочным представителем митрополита Сергия (Страгородского) в Москве, автором книги «Правда о религии в России», а также с 1942 года – членом Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников. 4 сентября 1943 года он стал участником исторической встречи трёх митрополитов – ещё Сергия (Страгородского)  и Алексия (Симанского) – со Сталиным, после которой последовало избрание Святейшим патриархом митрополита Сергия, освобождение из тюрем, лагерей и ссылок находившихся там священников, выделение патриархии знаменитого здания в Чистом переулке, а также восстановление деятельности церковных учебных заведений.

Освобождённые архиереи РПЦ и три митрополита: Николай (Ярушкевич), Сергий (Страгородский)  и Алексий (Симанский). 1943 год.

Церковь была легализована. В марте 1944 года владыка Николай лично передал Красной армии танковую колонну им. Димитрия Донского, созданную, как известно, на пожертвования верующих, в том числе и УССР. Для этого он выехал на фронт. Всего же православные Украины собрали в фонд обороны 45 млн рублей. Надо сказать, что к началу войны церковь на Украине практически перестала существовать – сохранились лишь 3% храмов. Их  количество исчислялось единицами. Так, например, в 1940 году в Киевской епархии  действовало всего два прихода.

Передача войскам танковой колонны им. Димитрия Донского

Националисты, когда вспоминают о церкви в годы войны, в первую очередь  говорят о том, как фашисты массово открывали храмы на оккупированных территориях. И это действительно так. Например, в Киевской области в 1941-43 годах было открыто 350 храмов, в Полтавской –  342, в Ворошиловградской (Луганской) – 128, в Сталинской (Донецкой) – 230. И многие из них продолжили свою деятельность и после войны. Монашеская жизнь возродилась в 80 монастырях, в том числе в Киево-Печерской лавре. Началось массовое возвращение народа в церковь. Люди, десятилетиями лишенные возможности принять Таинство Крещения, крестились сотнями. Причём ежедневно. В Днепропетровске на праздник Крещения Господня в 1943 году возле кафедрального собора собрались 60 тысяч верующих. И все они крестным ходом пошли на Днепр, где состоялся традиционный для этого праздника водосвятный молебен. Такой духовный подъем шокировал немцев, которые в своей прессе существенно занизили число крестоходцев и написали о 20 тысячах.

Тем не менее возникает вопрос, зачем все это было нужно нацистам? Ведь общеизвестно, что идеология Третьего рейха была замешана на неоязычестве. В меморандуме Бормана 1941 года чётко определялось: «Национал-социалистские и христианские идеи несовместимы… Если поэтому в будущем наша молодёжь ничего не будет знать о христианстве, чьи доктрины во многом уступают нашим, христианство исчезнет само собой».

В свою очередь, глава Рейхминистерства Восточных земель, в которое входила и оккупированная Украина, Розенберг писал следующее: «Христианский крест должен быть изгнан из всех церквей, соборов и часовен и должен быть заменен единственным символом – свастикой». Так почему немецко-фашистские оккупанты устроили, выражаясь современным сленгом, такой аттракцион невиданной щедрости?

Германские спецслужбы анализировали церковную ситуацию в СССР задолго до нападения на нашу страну. Все открытые ими приходы были в ведомстве СД – службы безопасности рейхсфюрера СС. Открытие храмов имело идеологический расчёт на то, что верующие поддержат оккупантов. Однако он оказался неверным. Для фашистов настоящим шоком оказался тот несомненный факт, что большинство православных верующих не считало гонения на церковь большевиками поводом для предательства Родины. Как отмечалось в донесениях советской контрразведки, сохранившихся  в архивных документах советских спецслужб, и в частности в «Докладной записке о результатах агентурно-оперативной и следственной работы НКГБ УССР за время Отечественной войны (1941-1945 годы)», верующие быстро разобрались с тем, зачем немцам русские храмы и с ненавистью относились к «пронемецким» священникам и  перестали посещать храмы, в которых поминалось «христолюбивое немецкое воинство» и «Гитлер-освободитель».  Наоборот, люди молились о победе Красной армии, за здравие воинов-освободителей от фашистской чумы и, конечно же, за своих  сыновей, мужей, отцов, воевавших на фронтах Великой Отечественной.

Священники и прихожане участвовали в партизанском движении, вели разведывательную работу в логове врага. Активную патриотическую работу вели священники в храмах, близких к линии фронта.  Многие подверглись жесточайшим репрессиям, были выданы гестапо «коллегами». Только за хранение и распространение патриотических воззваний митрополита Сергия (Страгородского) верующие подвергались пыткам и расстрелу.

Отрыки из воззвания митрополита Сергия 22 июня 1941 года.

Среди расстрелянных в Бабьем Яре были и православные священники, в числе которых архимандрит Александр (Вишняков), свидетельство о мученической кончине которого сохранилось благодаря чудом выжившему очевидцу, слова которого в декабре 1941 года записал архиепископ Пантелеимон (Рудык): «Колонну разделили. Священников отвели вперёд к краю обрыва. Архимандрита Александра вытолкали из общей группы и отвели метров на 30. Затем украинские полицаи в вышитых сорочках и повязках на рукавах подошли к о. Александру и заставили раздеться его донага. В это время он спрятал в рот свой нательный крестик. Полицаи выломали два дерева и сделали из них крест. Пытались распять батюшку на этом кресте, но у них ничего не получалось. Тогда вывернули ему ноги и колючей проволокой за руки и ноги все же распяли на кресте. Затем облили бензином и подожгли. Так, горящим на кресте, его сбросили в обрыв. Немцы же в это время расстреливали евреев и военнопленных».

Отдельной страницей в военной истории церкви стоит взрыв Успенского собора Киево-Печерской лавры, совершённый фашистами 3 ноября 1941 года. Вот, как об этой трагедии написал митрополит Николай (Ярушкевич): «Нельзя без пронизывающей всё внутреннее существо скорби смотреть на груды развалин, высящихся на месте взорванной немцами Великой Лаврской церкви или Успенского собора, созданного гением бессмертных строителей… Перед взрывом собора немцы вывезли ценности в крытых грузовиках… Так называемая «Верхняя Лавра» разрушена немцами полностью. Кроме Успенского собора их руками ограблены и разбиты церкви: Больничная, Никольская, Трапезная и все 33 монастырские корпуса».

Руины Великой Лаврской церкви

 В Чернигове оккупантами был уничтожен древний (XII век) храм святой Параскевы. Всего в УССР гитлеровцами были разрушены или повреждены 654 храма и 65 часовен.

Немецко-фашистскими оккупантами была разработана чёткая политика в отношении деятельности церкви на оккупированных территориях. Её постулаты до боли напоминают украинскую современность. Верующим категорически запрещалось заниматься политикой; религиозные группы должны были быть разделены по признакам национальным и территориальным и не мешать властям (оккупационным). При этом национальный признак должен был строго соблюдаться при подборе священников.

Сохранилось и указание Гитлера: «Мы должны избегать, чтобы одна церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов… Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой и каждой формы разъединения и раскола». Поддерживая всевозможных раскольников и сектантов, фашисты стремились ослабить влияние Русской православной церкви.

Кроме того, захваченные Третьим рейхом и союзниками Германии территории Советской Украины были административно разделены. Так, Северная Буковина, Молдавия, Бессарабия и Одесская область были переданы Румынии. Галицию присоединили к Польскому генерал-губернаторству. Оставшаяся часть УССР стала рейхскомиссариатом Украина с резиденцией в г. Ровно. Переход через границы этих зон для местных жителей был невозможен.

На этих территориях существовали несколько конкурирующих групп. Среди основных действующих лиц отметим осколок РПЦ – Польскую церковь, автокефалию которой буквально купили у Фанара за весьма круглую сумму заинтересованные лица. Её духовенство пыталось доминировать в Галиции. А на территории рейхскомиссариата Украины невероятную по жестокости войну против близкой к РПЦ канонической Автономной церкви развязали самосвяты-автокефалисты. Ныне их потомки в составе раскольничьей ПЦУ. Предводителем псевдоправославной части украинских националистов был «епископ» Мстислав Скрипник, племянник Петлюры, впоследствии «митрополит» и «первый украинский патриарх», возведенный в ранг «героев» и чуть ли не канонизированный националистами. В годы войны его считали доверенным лицом гестапо. А в  истории сохранилось более чем показательное его высказывание: «Пусть с чертом, лишь бы не с Москвой».

7 мая 1943 года за отказ от сотрудничества с самосвятами-автокефалистами, подконтрольными  Скрипнику, бандеровцами был расстрелян глава канонической Автономной церкви митрополит Алексий (Громадский). Но национал-бандиты не удовлетворились кровью митрополита. Вскоре в лесу ими был повешен его преемник – епископ Владимиро-Волынский Мануил (Тарнавский).

Митрополит Алексий (Громадский). Фото 30-х годов ХХ века

В процессе освобождения Украины от немецко-фашистских оккупантов автокефалисты продвигались на запад вместе с войсками вермахта. Потом оказались на территориях, подконтрольных союзникам СССР. Затем – в Канаде и США. После провозглашения Украиной самостийности они и их потомки влились в ряды идеологов новой украинской государственности, круто замешанной на интегральном национализме. На наших глазах на Украине выполняются заветы Адольфа Гитлера относительно «поощрения любой и каждой формы разъединения и раскола».

На заглавном фото. Днепропетровск: Водосвятный молебен 19 января 1943 года.