Второй Гетманат: путь из мрака веков на свалку истории

«Меня не поняли… Никто меня не поддержал».

П. Скоропадский. «Воспоминания»

Принято считать, что Павел Скоропадский появился на политической сцене как бы случайно, в силу чудесного стечения обстоятельств.

И впрямь: в здании Педагогического музея имени Цесаревича Алексея на Владимирской, под свежесбитой надписью: «На благое просвещение русского народа» ещё заседала обанкротившаяся Центральная Рада (кто, кроме чинов германского оккупационного штаба знал, что она уже обанкротилась?), а в нескольких кварталах от него, наискосок через Крещатик, в помещении цирка «Хиппо-Палас» на Николаевской уже проходил съезд землевладельцев («хлеборобов») – созванный в условиях австро-германской оккупации, конечно же, совершенно случайно. Случайно высказалось требование о том, что «нам нужна сильная власть»; случайно последовало уточнение: «Гетмана! Гетмана!»; случайно председательствующий – бывший Бессарабский губернатор Михаил Воронович – предложил выбрать таковым именно Скоропадского; случайно вслед за этим из тени ложи № 39 воздвиглась его фигура, случайно раздались аплодисменты и крики «Браво!» и «Ура!». Встав, Скоропадский поблагодарил публику и пообещал спасти Украину. «Социалисты потом говорили, что это было подстроено, – это неправда», – утверждал потом гетман.

Цирк «Хиппо-Палас», где Павел Скоропадский был избран гетманом, и схема партера.

«Социалисты» в данном случае не врали: свержение Центральной Рады и гетманский переворот действительно были срежиссированы четырьмя днями ранее, 25 апреля 1918 года, в доме на Липках, в кабинете начальника штаба группы армий «Киев» генерала Вильгельма Грёнера, куда были приглашены посол Германии барон Мумм, военный атташе полковник Штольценберг, посол Австро-Венгрии граф Форгач, военный атташе майор Флейшман и чиновник посольства Принцинг. Будущему правителю Украины были выдвинуты девять условий, при соблюдении которых ему была обещана полная поддержка: роспуск Центральной рады, проведение люстрации чиновников, денежная и земельная реформы, обеспечение свободной торговли (подразумевавшей, прежде всего, сбыт дорогой немецкой фабричной продукции, приобретение по дешёвке украинского сырья), и т.д. Павел Петрович на всё был согласен.

Генерал Вильгельм Грёнер, один из архитекторов гетманского переворота.

Выстроенными в ряд «случайностями» делался жирный намёк на Божий Промысел, приведший Скоропадского на вершину власти. Заявить ему прямо о своей избранности было неуместно: киевляне и так потешались по поводу гетманского титула, «более соответствовавшего шестнадцатому веку, нежели двадцатому». Смешила вся атрибутика новой власти: «фантастические» наряды гетманского конвоя с какими-то невероятными треугольными погонами, шапки со шлыками, «оселедцы» на головах, шаровары и вышиванки, галицийская речь вперемешку с сельским суржиком, выдаваемая за «украинский язык», вывески на этой «мове», вызывавшие подчас гомерических смех.

На самом же деле в лице Павла Петровича осуществилась 29 апреля 1918 года вековая мечта клана Скоропадских вновь вознестись на вершину властного Олимпа: они усиленно интриговали в середине XVIII века против избрания гетманом Малороссии Кирилла Разумовского. В конце XIX века (!) гетманом хотела сделать своего сына Григория Львовича, гуляку, игрока и афериста, Елизавета Ивановна Милорадович (урождённая Скоропадская)…

Сам Павел Петрович до поры не проявлял подобных поползновений: окончил престижный Пажеский корпус, дослужился до чина генерал-лейтенанта РИА, был награждён девятью императорскими орденами и Золотым оружием «За храбрость». Дорос до командира 34-го армейского корпуса, «украинизированного» им самим в 1-й Украинский, после чего тот, и полгода не просуществовав, распался.

«Скоропадский во славе»: приём у гетмана 2 июня 1918 года. Ближе всего к нему стоят немцы и австрийцы, поддержавшие и обеспечившие переворот.

В этом занимательно-убийственном процессе создания армии по национальному признаку (против чего Павел Петрович якобы возражал, но типа вынужден был подчиниться приказу) перед ним явился некий змий-искуситель, «поляк Ходкевич, [который] сказал, что я должен бы принять участие в украинском движении, что я мог бы стать выдающимся украинским деятелем, Гетманом даже...» (из «Воспоминаний»). Хитрый лях, сам того не зная, наступил на больную мозоль Скоропадского. Не поэтому ли несколько месяцев спустя он принимает звание Генерального атамана, пожалованное ему 6 октября 1917 года босяками на «Всеукраинском съезде вольного казачества» в Чигирине, должность «главнокомандующего войсками Центральной рады». А затем отказывается от них в силу конъюнктурных причин, убедившись в полной анемичности погрязшей в воровстве и коррупции Центральной рады в целом и её цивильных генеральных секретарей (министров) по военным делам, ничтожеств Симона Петлюры и сменившего его Николя Порша. Вскорости гетманская булава упала в его руки как перезревшее яблоко: другой хоть сколько-нибудь приличной фигуры немцы просто не видели.

Скоропадскому, кроме всяких шуток, выпал даже в тех условиях великий исторический шанс: в Киев стеклось, спасаясь от большевистских расправ, большое количество (около 50 тысяч) офицеров РИА, а также политиков, банкиров, учёных, писателей. Огромный человеческий ресурс мог быть использован для построения государства, но отнюдь не базирующегося на националистических прихотях украинствующего меньшинства, которому гетман отдавал явный приоритет и которому впоследствии дал весьма уничижительную оценку. Качественный «человеческий материал», как тогда говорили, постепенно рассосался – офицеры в массе своей уехали на Дон, к Деникину, деловые люди и интеллигенция – на юг, в Одессу и Крым, некоторые - непосредственно в Европу.

Карбованцы и гривны, имевшие хождение при Скоропадском (отпечатаны преимущественно в Германии).

Общим местом в рассуждении украинских историков об Украинской державе, очень быстро превратившейся в разговорах в «Скоропадию», стало утверждение о международном её признании. Однако очень куц список этих стран, и все они были сателлитами Германии, которой было выгодно грабить государство не только «самостийное», но и «международно признанное».

Говорят о его аграрных реформах; но практически всё свелось здесь к восстановлению крупного помещичьего землевладения, что облегчало немцам сбор в свою пользу зерна и скота для отправки в Германию. Вспыхивали крестьянские бунты и другие формы вооружённого сопротивления.

Треплют языками о налаживании Скоропадским работы железных дорог и наведении порядка при помощи его «державной варты»: так ведь и это делалось в первую очередь для оккупантов и при их содействии – они были в первую очередь заинтересованы в организованном сборе с туземцев «контрибуции» и беспрепятственном вывозе её в метрополию.

Заливаются соловьями, утверждая, что именно Скоропадский дал мощный толчок «украинскому национально-культурному возрождению»: образовал «новые украинские гимназии», ввёл «украинский язык, украинскую историю и украинскую географию как обязательные предметы в школе». Помилосердствуйте: «возрождать» можно лишь то, что существовало прежде. Скоропадский пытался насаждать эти не существовавшие в природе предметы, чему встретил и в педагогической среде, и в народе мощное сопротивление. «Украинская Держава не нравилась не только „русским людям“, но даже селюку, имевшему сына в гимназии. Его мол, на господина хотел выучить, а теперь по-новому начали учить… „Да этому же он и дома мог научиться“», – писал в книге «Багряні жнива Української революції» её автор Роман Коваль.

Скоропадский, как утверждается, «создал Государственный украинский архив». Это какой? Организации с таким названием попросту не существует. Если имеется в виду Центральный государственный исторический архив Украины, то он был на самом деле образован в 1852 году по Сенатскому указу, при императоре Николае I; если Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины – то в 1920 году, при большевиках; если Центральный государственный архив общественных объединений Украины – то ими же, только ещё позже, в июле 1929-го.

То же самое можно сказать и про Украинский исторический музей, якобы им утверждённый (начинался на самом деле как Музей старожитностей и искусства в августе 1899 года; оперу (образована в 1867 году, при императоре Александре II), и прочем, вплоть до Украинской академии наук, которая, будучи «учреждённой» в 1918-м, реально начала деятельность только по прошествии всех лихолетий Гражданской войны, в 1923 году.

Но кое-что Павел Петрович действительно учредил, основал, «положил начало». «Ещё во время Центральной Рады были некоторые категории служащих, которые, под давлением российских большевистских тенденций, получали жалование, ничем не оправдываемое по своей величине», – писал Павел Петрович в «Воспоминаниях». Эта «добрая традиция», как известно, была возрождена во времена «незалежной» Украины и особенно проявилась во времена Порошенко и Зеленского. Гетман внёс свою лепту в эти дела: к примеру, назначил себе аж 20 адъютантов, которые получали жалование в размере от 10 до 20 тысяч карбованцев ежемесячно, неся функции чисто декоративные. Развёл коррупцию – деньги, выделяемые хоть на что, уходили неведомо куда. К примеру, на нужды «Військового Міністерства» было потрачено свыше 352 миллионов карбованцев, но никакой «армии» создано не было – ничего вам не напоминает? Завёл кадровую чехарду: за семь месяцев четыре раза поменял состав правительства.

Гетман Павел Скоропадский и его премьер в двух правительствах из четырёх, Фёдор Лизогуб.

Важнейшим же «достижением» Скоропадского, продемонстрированным впоследствии всеми без исключения украинскими президентами, стал его приход к власти при фактической поддержке большинства населения крупных городов (в целом об Украине говорить не приходится, она жила иным) и весьма скорым, говоря по-современному, падением рейтинга в нуль. До гостиницы «Паласт», где жил турецкий посол Ахмед Мухтар-бей, свергнутый гетман добирался самостоятельно, завернувшись в доху, чтобы никто не узнал. Ибо кто-то – из «своих», из чужих – его бы прибил точно.

Кстати, последним, кто защищал свергаемого гетмана, был отряд Отдельного дивизиона, «считавшегося лучшей частью», «состоявшего из великорусских офицеров», который он отпустил «для выручки самого дивизиона». А его «украинцы» предпочли Петлюру, при котором открывалась перспектива основательно пограбить Киев.

И Симон Васильевич их надежд действительно не обманул.

На фото. Гетман Павел Скоропадский и Председатель Рады Министров Украинской Державы Фёдор Лизогуб; справа вездесущий адъютант Иван Полтавец-Остряница, впоследствии (в эмиграции) тоже объявивший себя гетманом.

Первая статья цикла о «Скоропадии» ЗДЕСЬ