Зачем румынам Крым?

Румыния восприняла воссоединение Крыма с Россией по итогам референдума 2014 года как угрозу собственной безопасности. Румынская пресса тут же заявила о превращении Чёрного моря в «русское озеро» (las rusesc) вопреки попыткам Бухареста превратить его в «румынское озеро» (las româneasc).

Это «русское озеро» соприкасается с европейской зоной безопасности, что налагает на Румынию почётную роль ведущего союзника США и НАТО в Юго-Восточной Европе. Эта роль ещё почётнее ввиду того, что причерноморская Болгария не горит желанием обострять отношения с Москвой в угоду Вашингтону и Брюсселю, а Турция ведёт себя слишком независимо, чтобы можно было с уверенностью предсказать её поведение.

Исторически Румыния всегда стремится к созданию геополитической оси Анкара – Бухарест – Варшава. Такая конструкция – идеальный санитарный кордон от Кавказа до Скандинавии (от Чёрного моря до Балтийского), а Румыния – центральный несущий элемент этой конструкции.

Балтику нужно перекрыть, чтобы не пустить Россию в Северную Атлантику (этим занимаются Польша и Швеция). Чёрное море нужно перекрыть, чтобы не пустить Россию в Средиземноморье – выход в Мировой океан (этим занимается Румыния и надо, чтобы занималась Турция). Стратегия НАТО в Средиземном и Чёрном морях – это две стороны общей концепции по геополитической изоляции России, заключают румынские эксперты.

При этом они, не стесняясь, ссылаются на мнение одиозного историка и политика, приверженца идеи Великой Румынии Георге Брэтиану (Gheorghe I. Bratianu). При режиме гитлеровского союзника Атнонеску Брэтиану прочёл в Бухарестском университете в 1941-1942 гг. курс лекций «Проблематика Чёрного моря» (Chestiunea Mārii Negre).

В лекциях Брэтиану подчёркивал, что пространство безопасности Румынии «простирается от Дуная и Днестра до Крыма. «В зоне нашей национальной безопасности, – писал он, – находится проблема проливов [Босфорского и Дарданелл], расширения устья Дуная и Железные ворота (сужение устья у сербско-румынской границы. - Ред.), потому что они позволяют контролировать военно-воздушные и военно-морские базы Крыма. Мы не можем быть равнодушными к тому, кто обосновался вблизи наших границ…У кого есть Крым, тот господствует на Чёрном море…»

Брэтиану учил: ареал проживания румынской нации простирается от Карпат до Трансильванского плато и Добруджи и через неё получает выход к Чёрному мору. Контроль над Дунаем и Чёрным морем – обязательные предпосылки для укрепления национально единого румынского государства, естественная восточная граница которого должна проходить по Днестру. Это и есть манифест Великой Румынии, сформулированный в географических терминах. По Брэтиану, Молдавия и кусок Украины (Буковина, Бессарабия) – это Румыния.

Российский Крым ставит крест на планах Румынии занять господствующее положение в Черноморском регионе. Господство в регионе Бухаресту нужно для обеспечения своего участия в будущем проекте Транскавказского транспортного коридора (Европа – Кавказ – Азия или TRACECA). Его маршрут должен пройти из Европы по Чёрному морю и через Кавказ до Каспия и Средней Азии.

О проекте заговорили ещё в 1993 году, но он до сих пор находится в умозрительном состоянии. В этом проекте Румыния видит для себя шанс увеличить поставки своих товаров в Азию и заодно превратиться в транзитный пункт для товаров из Европы в Азию.

Кроме очевидной экономической части, у TRACECA есть скрытый геополитический смысл: добиться экономической дезинтеграции СНГ и транспортной переориентации Молдавии, Грузии, Армении, Азербайджана, Узбекистана, Киргизии, Казахстана, Таджикистана, Туркмении на страны Запада с последующими политическими последствиями. Впрочем, для постсоветских стран степень участия в проекте зависела бы напрямую от градуса американо-иранских отношений (Иран – потенциальный участник TRACECA), а они сейчас враждебны.

Для Румынии TRACECA – это ещё и энергетический проект. Маршрут поставок нефти и газа из региона Каспия в Европу через Чёрное море профессор Академии экономических исследований Сильвиу Негуц (Silviu Neguţ) охарактеризовал как Нефтяной путь (Drumul Petrolului) по аналогии с Шёлковым путём. Бухарест надеется стать распределительным узлом для поставок каспийских нефти и газа. Поддержка со стороны США и ЕС здесь обеспечена, ибо реализация такого плана снизит зависимость Запада от поставок энергоресурсов из Персидского залива и Ближнего Востока.

Румыния располагает промышленными возможностями очистки нефти и производства нефтепродуктов (порт Констанца, заводы в Нэводари), и проект TRACECA для неё как сладкая сказка. Румынские эксперты подсчитали, что Румыния могла бы экспортировать 17,5 млн тонн нефти для Чехии, Германии, Австрии и других центральноевропейских стран и ещё 40 млн тонн странам Адриатического бассейна (через порт Триест в Италии).

Но для успеха такого амбициозного плана надо опять-таки взять под контроль Чёрное море как географический узел, соединяющий Европу, Россию, Кавказ, Средний Восток и Центральную Азию. Сделать этого Румыния не может, потому что Крым – российский.

Амбиции Бухареста в нефтегазовой отрасли представляют прямую угрозу Украине как стране-транзитёру энергоресурсов из России в Европу. Правда, вскоре транзитное значение Украины станет гораздо меньше, поскольку Россия и Германия намерены довести до конца проект газопровода «Северный поток – 2». Тем не менее определённая доля транзита газа может остаться за Украиной и после ввода в эксплуатацию «Северного потока – 2».

Углубление сотрудничества Киева и Москвы в нефтегазовой отрасли возможно при условии, что в Киеве будут сидеть вменяемые политики, а не суповой набор из националистов и президента – бывшего комика и его друзей по сцене. Но даже если в ближайшее время никакого углубления не произойдёт, лоббируемый Бухарестом проект TRACECA не перестанет быть для Украины угрозой. Ведь Бухарест мечтает ни много ни мало перетянуть транзит газа из Центральной Азии в Европу на себя. Что будет поставлять Европе Украина, если замыслы румын осуществятся?

Поставки азиатского газа европейским потребителям в обход Украины, через Каспий, Чёрное море и Румынию, сразу же отразятся самым плачевным образом на состоянии украинского бюджета, формируемого во многом за счёт прибыли от транзита российского газа в ЕС. Чтобы ни говорили в Киеве, факт остаётся фактом: Украине выгодней действовать на энергетическом рынке в союзе с Россией, а не вопреки ей. Поступая наоборот, Киев лишь потворствует агрессивным планам своих не очень мирных европейских соседей.