Зачем Варшава восстанавливает шляхетские усадьбы на Западной Украине?

Не секрет, что Польша рассматривает Западную Украину как окраину польского государства («восточные кресы»), лишь по исторической случайности оказавшуюся в составе другой страны.

Соответствующим образом польская историография формирует у рядовых поляков и отношение к этим землям. Например, частой темой исторических исследований и публикаций в прессе является оставшееся после сбежавшей польской шляхты архитектурное наследие. Так, газета Slowo Polskie опубликовала целые главы из книги Александры Анусик (Aleksandra Anusik)  «Роль польских помещиков в индустриализации Украины во второй половине XIX в.» с перечислением имений польской шляхты на Украине.

Историческую публикацию о Виннице Slowo Polskie начинает словами: «Уездный город Винница, раскинувшийся над скалистым Бугом в красивейшей части Подолья… сохранила , как прочие города в ту пору, множество следов древнего своего величия в нашей Речи Посполитой».

Такие публикации, посвящённые отдельным городам Украины, которые поляки считают польскими, Slowo Polskie печатает регулярно, и не только она. Странно получается: есть Украина, где живут вовсе не поляки, но поляки почему-то полагают, что земля Украины – это земля не тех, кто на ней жил и живёт, а польская земля.

Никто не спорит, польское архитектурное наследие, о сохранении которого печётся Варшава, имеет свою историческую ценность, а особняки польских магнатов действительно красивы. Но в данном случае Варшава рассматривает эти архитектурные изящества как некий маркер, который должен напоминать украинцам, что настоящие хозяева Западной Украины – поляки.

Эксперты из Центра восточных исследований (Ośrodek Studiów Wschodnich) заявляют, что Украина занимает наряду с Белоруссией исключительно важное место на музейной карте Польши, и призывают Варшаву вкладывать больше денег в реставрацию остатков польской роскоши в этих постсоветских республиках.

С 2008 по 2018 г. Варшава выделила Киеву на реставрацию польских архитектурных памятников через министерство культуры и национального наследия и фонд POLONIKA (занимается учётом и сохранением польских исторических памятников) €10,5 млн. В польском языке даже появился термин «полоник» (polonik) – вещь или объект, связанный с польской историей.

Варшава в первую очередь восстанавливает на Украине те объекты, которые могут принести быстрый пропагандистский эффект: военные и гражданские захоронения, шляхетские имения, костёлы и прочие католические здания. Затем – особняки крупных польских магнатов, потом – усадьбы польской шляхты в сельской местности.

Последние дают особенно много информации к размышлению для внимательного наблюдателя. Как признают и некоторые польские авторы, сельская усадьба шляхтича – это свидетельство враждебности к нему того окружения, в котором он жил. Как правило, такая усадьба стоит одиноко, на приличном удалении от сёл и хуторов местных жителей-украинцев. Она хорошо укреплена для обороны от крестьянских ватаг, а на территорию усадьбы имеют допуск только те украинцы, кто работает на пана.

При себе пан держал так называемых надворных казаков – вооружённых холопов, которые обязаны были защищать пана и его имущество от посяганий, и нападать на того, на кого укажет пан.

Общение шляхты с украинским крестьянством сводилось к минимуму. Это не удивительно, если учесть, что в те века шляхта восхищалась подвигами испанских и португальских конкистадоров, безжалостно покорявших индейцев в Южной Америке. Польский историк Януш Тазбир (Janusz Tazbir) в книге «Шляхта и конкистадоры» (Szlachta a konkwistadorzy) указывает, что в ту пору поляки считали себя народом господ (naród panów), а русское население «восточных кресов» сравнивали с южноамериканскими индейцами, которых надо покорить силой оружия.

Шляхта полагала, что здесь, в Западной Руси, она несёт такое же бремя белого человека, как англичане, французы, испанцы и португальцы в Америке, Индии и Африке. В народной польской морали сформировался образ воинственного шляхтича-католика, колонизатора нравственно отсталого православного и униатского населения «восточных кресов».

Русскими поляки называли современных русских, украинцев и белорусов. В составе Речи Посполитой существовало Русское воеводство (województwo Ruskie), охватывавшее территорию теперешней Западной Украины. Выделять украинцев в отдельную нацию польская пропаганда начала позже. То есть теми русскими, в которых шляхта видела краснокожих дикарей, были предки современных украинцев.

Внимание, вопрос: зная всё это, можно ли говорить о том, что польская шляхта на «восточных кресах» была коренным народом, а не пришлыми захватчиками? Если они не были захватчиками, как утверждает польская пропаганда, почему жила чуть ли не на осадном положении, отгораживаясь от местных жителей частоколом, толстыми стенами домов и надворными казаками? Почему не жила среди народа, как жили, к примеру, помещики на Руси?

Мир шляхты был параллельным миром, соприкасавшимся с миром местного крестьянства только тогда, когда крестьян надо было заставить работать. Это не был мир бескорыстных благодетелей.

Сегодня Варшава задним числом пытается нарисовать другой образ польской магнатерии на Украине – как доброй цивилизаторской силы, радевшей о превращении местных аборигенов в процветающий европейский народ. Да только злая Москва всегда мешала этому, силясь загнать западных русских, пардон, украинцев, в свою азиатскую империю. С реальной историей польского присутствия на Западной Украине такие россказни ничего общего не имеют.

На фото. Усадьба магната Грохольского, Винничина