Минск ясно дал понять Варшаве, что будет противостоять намерениям расколоть белорусское общество, и Польша этот сигнал хорошо поняла – отсюда и враждебное холодное отношение к новой белорусской дате, ведь её смысловое наполнение, исходя из исторических событий, явно антипольское.