Киев ставит на словесную мишуру в отношении Крыма и Донбасса

Советник премьер-министра Украины по внешней политике Евгения Габер призывает Киев обращать особое внимание на дипломатическую терминологию при освещении ситуации на Донбассе и крымского вопроса. 

«Очень часто филологические мелочи становятся причинами совсем не маленьких международных проблем, юридических казусов и разночтений», – беспокоится словоохотливая Габер. Нельзя донбасских «боевиков» называть ополченцами, «административную линию» между Крымом и Херсонской областью – границей, «временно оккупированный» Крым – аннексированной территорией. 

Автор берёт эти словосочетания в кавычки, ибо Габер придаёт им значение, коего эти словосочетания лишены. Такие политические метафоры – излюбленное средство киевских политических выскочек, когда им нечего больше сказать по существу вопроса. Метафора обозначает лишь одну сторону явления или объекта, а таких сторон у явлений и объектов множество. Метафора опосредованно раскрывает перед нами направленность мышления субъекта, который её произносит. В нашем случае субъект (Габер) раскрывает свои мысли относительно объекта своих политических вожделений – Крыма, Донбасса и их населения. 

Метафоричность сродни мифологии. Киевский режим создаёт свою политическую мифологию, лишённую рационального осмысления реальности. В ней есть свои мифические персонажи (искренне пекущийся об интересах Украины Запад), мифологические сюжеты и заклинания (скорое членство в ЕС, «деоккупация Крыма», «реинтеграция Донбасса»). 

В русле этой мифологии Киев верит, а скорее делает вид, что верит, будто Крым и Донбасс в ближайшем будущем снова станут Украиной. Подобной метафоричностью страдали древнегреческие софисты, с которыми полемизировал Сократ. Главный трюк софистов – уравнивать в значении частное с общим вплоть до смехотворных формулировок. Например, так: у человека нет того, что он потерял; ты рога не терял, значит, они у тебя есть. 

Тут частное (потеря чего-то конкретного) выдаётся за общее (наличие этого конкретного у всех, кто его не терял). Так и команда Зеленского. «Рога», то есть Крым и Донбасс они потеряли на самом деле и забывают, что у Украины, как частно-конкретного государства, нет того, что оно растеряло. Обобщающие сравнения с Нагорным Карабахом и Сербской Краиной лишены логической последовательности. В первом случае речь о разных народах – азербайджанцах-мусульманах и армянах-христианах, во втором – об агрессии европеизированной католической Хорватии против православных сербов. 

Крыма и Донбасса у Украины больше нет, замена реальных фактов словесными ярлычками, ласкающими слух киевских политиканов («оккупация», «донбасские боевики», «российско-украинская война»), не изменит эти факты. Киев думает, что Украине вернут то, что у неё оккупировали. Но Крым и Донбасс не оккупировали, возвращение в Россию – их осознанный выбор.

Советник премьер-министра боится, что слово «граница» о рубеже между Украиной и Крымом может ограничить суверенитет Киева над  Херсонской областью, а употребление слова «аннексированный Крым» вместо словосочетания «временно оккупированный Крым» исподволь указывает на согласие Киева отставить полуостров в составе России.

Габер не осознаёт, что крымский вопрос закрыт? Ряд западных политиков в кулуарах и не на камеру неоднократно говорили, что Крым – это Россия, и ничего с этим не поделать. Призывы Габер к украинской дипломатии вести ожесточённые словесные баталии и за столом переговоров, и в информационной сфере сродни призыву толочь воду в ступе.

Нюансированная терминология относительно политически чувствительных вопросов обращается в эффективную политику при условии наличия у государства соответствующих ресурсов. У Украины таковых нет и не предвидится. Витиеватое плетение словес и жонглирование разноцветными словесными фантиками («временно оккупированный Крым», «российские наёмники на Донбассе» и т. п.) – это забалтывание вопроса, а не его решение. 

После референдума в Крыму и начала агрессии Киева против Донбасса в 2014 году сторонники самостийной Украины уже делали ставку на словесную мишуру, упорно называя Донбасс Даунбассом, крымчан – крысчанами. Как это не вяжется со слащавыми обещаниями украинских политиков осыпать народ Крыма и Донбасса благами при возвращении в Украину! Киев в растерянности и не знает, кого курса ему придерживаться. А «у кого началом служит то, чего он не знает, а заключение и середина состоят из того, что нельзя сплести воедино, может ли подобная несогласованность когда-либо стать знанием?» (Платон «Государство»). 

Изменение транслитерации латинскими буквами и в соответствии с правилами английской фонетики названий городов Украины (Kyiv вместо Kiev, Lviv вместо Lvov) ничего не меняет, хотя Габер и её начальство каждый раз выражают по этому поводу прямо-таки детский восторг. Для многомиллионного русскоязычного населения Украины Киев не стал Кыйивом, а Львов – Львивом. 

Каждое украинское правительство похоже на предыдущее тем, что винит в государственных бедах кого угодно, только не себя. Каждое правительство придумывает набор софистических штампов, которыми «кормит» собственный народ для того, чтобы дезориентировать его в политической обстановке. 

На заглавном фото. Народную милицию Донбасса, давно уже ставшую профессиональной армией, советник премьер-министра Украины, предлагает называть «боевиками», хотя, судя по отчётам ООН о правах человека на Украине, «боевиками», скорее, выглядят представители ВСУ и СБУ