Мариуполь – чёрное и белое. Записки на полях войны

В детстве чёрно-белое кино мы звали «нецветным». Хотя чёрный и белый – это уже два цвета. Плюс – оттенки и полутона.

Война – это лишь другой формат жизни. Тоже чёрно-белый, но контраст здесь выкручен до максимума. Если хорошо, то хорошо. Если плохо, то плохо. Никак здесь просто не бывает.

«На этом участке едем быстро, но аккуратно!», – командует Саша. Я сонно гляжу в окно, стараясь не упускать детали. Впервые мы едем в Мариуполь по прямой. Притом не сами, а в составе маленькой колонны. С нами россияне, луганчане и ещё кто-то. Везут гуманитарку.

– Наши гости едут впервые?

– В Мариуполь? Ага.

– Ну, сейчас на месяц вперёд наберутся впечатлений.

– Полные штаны?

– Не накаркай!

Эту дорогу периодически обстреливают. Тут и там видны следы недавних прилётов: осколки, воронки, срезанные ветки и другие мелочи, заметные лишь причастным.

Вдоль дорог, на полях и в посадках разбросаны бойцы и техника. Разглядеть их в середине мая – та ещё задачка. Листва нынче густая. Но привычка – дело такое. Тут гусеницу заметишь, а вон там башня, наверняка башня. Наша техника. Наша.

Опасный участок преодолеваем за две сигареты. Ещё один донбасский мост, взорванный украинскими военными, а там уж раз-два – и знаменитый сталевар показался. Восемь лет не виделись, а он все такой же несгибаемый. И флаг цепляли, и в «вышиванку» рядили, но донецкий мужик есть донецкий мужик.

– Куда мы?

– На Курчатова. Нет, вы глядите! Мы в Мариуполе попали в пробку!

– В марте это казалось фантастикой. А вот ведь!

На Курчатова я уже бывал. Вторая или третья поездка в город. Жуткие впечатления. Во дворах знакомимся с бородатым «Доком». У него рыжеватая борода, усталые глаза и два пистолета на поясе. Дальше едем за ним.

Красное знамя на двери склада. Ниже – объявления. Кто-то ищет семью, кто-то – документы и личные вещи. А вот это хорошее! Седьмого числа родителей собирали у школы насчёт возобновления учебно-воспитательного процесса в сентябре.

Завидев Кофмана (Александр Кофман – председатель Общественной палаты ДНР – Ред.) и людей в форме, со всех сторон подтягиваются люди, осыпая нас вопросами. Местные собаки не отстают. Уверенно вклиниваются в толпу и посильно участвуют в беседе. Здесь же старый знакомец «военкота» Ани Долгаревой – задумчивый рыжий кот.

Если вкратце, то людям нужна власть. Желательно – построже. Кофман объясняет, что комендатура – это для военных, а им нужен обыкновенный полицейский участок. Тем не менее, люди требуют именно военных. Чтоб порядок был.

Сквозь толпу пробирается светленький котёнок. Мордочка взъерошенная, усы спутанные, взгляд любопытный. «Мужики будут шуметь, но придётся его забрать!», – думаю я со вздохом. Ну куда мне третьего?

«И кто это сбежал? Кто уже самостоятельный? Марш в коробку!», – нравоучительно причитает женщина, сажая котёнка в гнездышко у подъезда. Вздыхаю с облегчением. Не беспризорник значит.

Волонтёры начинают раздавать гуманитарку. В этот раз – детворе и лежачим больным. Тут начинаются известные проблемы. В других районах они решаются за счёт самоорганизации. Есть ответственный по району, старшие по домам и подъездам. У каждого из них имеются списки.

Дальше – дело техники. Выгрузили на склад, ответственные получили на подопечных, раздали и все счастливы. Здесь же люди или не хотят организоваться, или не могут. Старшая есть, но рады ей не все. Одни хвалят, другие обвиняют. Как разобраться - загадка.

Раздали наборы для лежачих – подходят другие.

– Что тут?

– Молоко деткам привезли.

– А нам?

– Сегодня – только лежачим больным.

– Так у меня двое!

– Где же в были? Мы же просили всех позвать!

Поднимается дикий шум. Группа старушек кричит одно, женщина из окна – другое. Вокруг на самокате крутится юный хипстер в халате «Метинвест» и с невообразимой чёлкой, которую то и дело смахивает набок.

«Понимаешь, люди же не просто так злятся. С рук дают – самые наглые по три раза получают. На склад – они там сами чего-то перебирают. Одним дают ящик лапши, другим – пакетик», – сбивчиво объясняет мне парень. Они с сыном уже получили молоко и конфеты, а теперь стоят в сторонке и наблюдают за происходящим.

Замечаю, что люди, проживающие в одних условиях, выглядят по-разному. Одни чистые, причёсанный и даже накрашенные, а другие выглядят и пахнут так, как ещё месяц назад пахли и выглядели все. Ответ находится быстро.

«Жизнь идёт. Пока одни спасают себя и тех, кто спастись не может, другие сидят и чего-то ждут. Я вот привезла воды себе, привезла ближайшим соседям. А вот эта женщина ко мне с претензиями. У неё сын молодой. Сидит и пьёт с друзьями. Сходил бы и воды принёс для себя и матери. И ведь много таких!», – рассказывает девушка в сером платье. Таком неуместном среди «дутых» жилетов, худи и курток «Метинвест».

Уже не в первый раз слышу про алкоголь. Говорят, что народ приторговывает запасами самогона и тем, что выгребли из магазинов. Ничего хорошего. На общем фоне нам только запоев тут не хватало. Потому люди и требуют военных. Или полицию. Чтобы порядок, и никто ничего. А то и цены, мол, задирают, и вообще. Не нашлось пока среди них толкового лидера.

От криков и ругани болит голова. Отхожу к «Доку», закуриваю.

– Блогер значит?

– Или журналист. Всё началось и я стал делать то, что умею.

– Правильно. Всем воевать не надо. Умеешь машину водить – води.

Беседуем о месте человека на войне, а волонтёры заканчивают с раздачей. На самом деле, всё отнюдь не так мрачно. Даже здесь то и дело пробивается «Феникс», а в отдельных районах уже появляются свет и вода. Завалы разбирают, дворы метут. Главное – тихо и безопасно.

В зоопарке нас встречает дядя Савва - местный хозяин и директор. Буквально всюду его сопровождает большая чёрная собака Ванда. «Спасительница моя. Ложилась рядом и грела зимой, когда холода стояли и отопления не было», – рассказывает он.

Зоопарк – новый центр района. Тут и гуманитарку раздают, и кадры куют, и мероприятия организовывают. В День Победы, к примеру, тысячи людей собрались. Теперь День защиты детей планируют.

Пока искал сеть, чтоб «настучать» сообщение, все куда-то запропастились. Тут из админздания вышел глуповато улыбающийся Кофман и как-то по-детски простонал: «Он вцепился и не отпускает! А я же теперь не смогу его отдать. Но и забрать не смогу! Ты ж моя прелесть!».

Пригляделся и обомлел. На руках у Саши – крохотный волчонок. Чёрный, голубоглазый и растерянный. Прошли дальше – лисёнка увидели. Вы знали, что у лисят ушки как у британских котиков? Теперь вот знаете. Лемуры эти опять же. После бананов морковку не признают.

Заезжаем в администрацию района и попадаем аккурат на совещание. «В общем, друзья, люди должны видеть свою власть. Поговорите с ними!», – рычит Кофман. Дальше – обычные чиновничьи разговоры.

Мусор вывозить нужно? Очень нужно. А техники в городе практически нет. «Азовцы» всё забрали себе и благополучно сожгли. Тела перезахоронить надо? Надо! Что с собаками делать – не ясно. Многие пробовали человечину. Уж простите за натурализм, но летний зной уже совсем близко, и все эти проблемы нужно срочно решать. Раскачиваться некогда.

Ищем больницу экстренной помощи, чтоб передать лекарства. Дядя Савва у нас за штурмана. Едем. «Нет, ты гляди! За нами Ванда! Не отстаёт!», – изумляется водитель. Тормозим и чёрная зверюга прыгает на заднее сиденье. Прижимается ко мне горячим боком и жарко дышит в ухо. Не шевелюсь.

В больничное отделение, кстати, она побежала за нами. Врачи переполошились, но быстро оттаяли. Передали медикаменты, пожали руки и в путь.

Каким-то чудом подхватываем двух стариков и увозим в Донецк. Через столицу ДНР пожилая чета направляется в Германию. По дороге женщина читает нам стихи о подлости Зеленского, написанные в ходе боев за Мариуполь. Я закрываю глаза.

Очень давно уже не спрашиваю о том, как люди пережили эти месяцы, об «Азове», военных преступлениях и отношении к нашим. Слишком уж похожи эти истории: голод, холод, талый лёд, снайперы на крышах, танки у домов. Теперь говорим о настоящем и будущем.

«Вы без военного сопровождения? Дальше нельзя. Дорогу обстреливают! Сейчас это военная дорога. Разворачивайтесь!», – чеканит по-человечьи большая чёрная собака. Открываю глаза и вижу человека с автоматом. Блокпост.

Долго спорим, но обстрел есть обстрел, а с нами двое совсем-совсем гражданских, которые вместе с нами рисковать не подписывались. Полчаса – не так уж много. Едем по кругу. В поле что-то горит. Прилёт. Хорошо, что мы не спешили. Где-то за спиной шелестят наши «Грады». Звучит приятно, если работают не по тебе.

Игорь Гомольский, Донецк – Мариуполь, фото автора