Мариуполь: «школа выживания», «военный синдром» и перемены к лучшему
История одной мариупольской семьи
(Продолжение. ЧАСТЬ 1, ЧАСТЬ 2, ЧАСТЬ 3 и ЧАСТЬ 4)
С мая месяца началась наша жизнь в своей квартире в Черёмушках. Самое страшное было уже позади. Война в городе закончилась. Мы выжили. Теперь надо было налаживать быт, а он был нелёгким. Воды, электричества и газа не было. Отсутствовала и связь с внешним миром. В «Метро» и в центре, на рынке «Эдельвейс», иногда продавали сим-карты мобильного оператора ДНР «Феникс», но их было очень мало, а очереди по записи измерялись пятизначными цифрами.
Мы с соседями убрали возле дома весь мусор, накопившийся за два месяца, подмели двор. В конце мая к нам заглянул первый за долгое время мусоровоз, и затем он уже приезжал несколько раз в неделю. Я вставал в шесть часов утра. Разводил огонь, кипятил чайник, готовил что-нибудь на завтрак. Потом носил воду из соседней котельной для технических нужд. Днём, с соседями или один, отправлялся на поиски дров. Везде было множество разрушенных домов, и вокруг них валялись доски, фрагменты окон, куски мебели. Приходилось постоянно смотреть и под ноги, так как вокруг лежали неразорвавшиеся мины и снаряды, и наверх – с разрушенных домов падали кирпичи и обломки зданий. Вечером я рубил дрова, чтобы было на чём готовить.
Жене тоже было нелегко. С утра она выходила торговать на базар запасёнными раньше вещами. Денег выходило немного, но мы смогли себе позволить покупать дочке молоко и овощи, иногда небольшой кусочек мяса или половинку курицы. Сколько было счастья, когда мы купили ей первую порцию мороженого, она мечтала о нём несколько месяцев! Я смог купить себе сигарет. Приобрели и кошачий корм. Соседка, которая присматривала месяц за нашей Плюшкой, уехала до осени на заработки и оставила нам своего кота. Хорошо, что он был стерилизован.
Маша после торговли на базаре работала по дому: готовила, стирала, убирала, занималась с дочкой. Холодильник не работал, еду приходилось готовить ежедневно.
В мае нас буквально засыпали гуманитарной помощью. Очевидно, в России прекрасно понимали, что люди, которые провели в полной блокаде под обстрелами два месяца, изголодались и нуждались в продуктах. В бывшем торговом центре «Каскад» выдавали ежемесячную гуманитарку от «Единой России». Очереди были большими, но с детьми до семи лет пропускали без очереди. Затем стали выдавать двухнедельные пайки от городских властей, по сути, тоже от России. В них были даже конфеты, печенье и кофе. Кроме того, к концу месяца расчистили дорогу, и к нам начали приезжать волонтёры с продуктами со всех концов России. Иногда подъезжали прямо к дому, раздавали детям молоко и сладости, взрослым –лекарства. Почти каждый день раздавали бесплатный хлеб и батоны.
Плохо было с деньгами. Те, что жена наторговала, скоро закончились. Продукты были, но хотелось свежих овощей, фруктов, молока. Дочке соседи иногда привозили сок, делились конфетами. В конце мая друзья передали нам деньги из России. Мы купили кофе, продуктов, сигарет, кошачьего корма, смогли позволить себе свежее мясо. Цены на рынке «кусались».
В июне соседи выезжали из города в Бердянск, и смогли снять мне деньги с украинской банковской карты. Правда, почти все они ушли на покупку газового баллона, но теперь мы могли готовить дома. Отпала проблема с дровами.
В городе пока была только физическая работа – разбор завалов и уборка улиц. Как у нас говорили – «на лопате». У меня получилась накладка с пенсией. Я переоформил её ещё в конце апреля, но через три месяца выяснилось, что мне не могут её назначить, так как моё пенсионное дело осталось на территории, подконтрольной Киеву. Но выход из положения нашли. Мне оформили пенсию как вновь обратившемуся за её назначением. В конце августа я получил первые выплаты за три месяца. С августа размер минимальной пенсии подняли с 8550 до 10000 рублей и пообещали выплатить за оставшиеся месяцы в сентябре.
В конце мая в Приморский район пустили первый маршрут автобуса. Он останавливался у руин бывшего торгового центра «Приморье», а оттуда было 15-20 минут пешком до нашего дома. Это не 2-2,5 часа до центра, как мы шли в апреле.
В конце июня жена смогла купить сим-карту «Феникс», даже с интернет-пакетом. Теперь у нас появилась связь, хотя Интернет был очень нестабильный и медленный, но уже можно было читать новости в Telegram и звонить друзьям и знакомым.
Несмотря на все позитивные изменения, жизнь оставалась тяжёлой. У всех нас развилось посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Требовались антидепрессанты, а с ними была проблема. Детсад не работал, хотя его уже собирались восстанавливать. Люся гуляла во дворе с мальчиком из соседнего дома, на 2,5 года старше её. Иногда на велосипедах из частного сектора приезжали две девочки – лет 14-15. Они тоже играли с дочкой, но интересы были слишком разные. Необходима была смена обстановки.
Самостоятельно выехать из города было очень сложно. Надо было найти машину, получить на неё пропуск, а очередь за ним растягивалась на неделю. А ещё нужно было пройти фильтрацию для того чтобы тебя пропустили на границе – сделать фото и сдать отпечатки пальцев. В Мариуполе фильтрации ещё не было, её проводили в других городах ДНР. Но от гуманитарного центра на территории ТРЦ «Метро» организовано вывозили всех желающих автобусами в Таганрог, а оттуда по России.
Мы приняли решение, что жена с дочкой выедут по эвакуации в Россию, а я останусь на хозяйстве. Маша записалась на эвакуацию и 30 июня уехала с Люсей. Связь теперь у меня была. Правда, для того, чтобы зарядить телефон, приходилось ходить на стройку, где российские строители провели кабель и прибили к забору пять розеток. Здесь собирались люди со всего микрорайона.
Моих девчонок вместе с другими беженцами отправили поездом в Уфу.
Вечерами соседи собирались у подъезда и болтали дотемна.
Жизнь в городе понемногу налаживалась. Санкт-Петербург прислал в Мариуполь автобусы, так как местные почти все были сожжены. В июле в Черёмушках открыли три новых автобусных маршрута. Теперь отсюда можно добраться практически в любой район города. Городская транспортная сеть тоже расширилась. В августе питерцы прислали ещё 30 автобусов. Сейчас маршруты связали между собой все районы, и количество рейсов увеличилось. В городе появилось множество машин. Если в апреле на улицах можно было увидеть лишь одинокие побитые авто, то теперь их количество приближается к довоенному.
Восстанавливается торговля. Сейчас, кроме продуктов и сигарет, на рынке продают технику и мобильные телефоны. В Черёмушках уже работает продовольственный магазин «Триумф», небольшой магазинчик у нас в квартале, а в «Каскаде», где выдавали гуманитарную помощь, вставили окна и теперь снова торгуют стройматериалами, бытовыми товарами и продуктами. С 22 августа количество категорий, получающих гуманитарку, сократилось. Но у людей появились пенсии, для мужчин есть работа, да и запас продуктов, полученных ранее, достаточный.
В Черёмушки пришла вода. В июле водоснабжение возобновили на нескольких улицах, а 14 августа вода появилась и в нашем доме. Через несколько дней она дошла даже до девятого этажа. Теперь не надо таскать бутыли и вёдра на себе.
В микрорайоне установили аппаратуру «Феникса», и теперь связь и Интернет стабильные.
А 27 августа у нас наступил настоящий праздник. В наш и соседний дом подали электричество, но уже на следующий день выяснилось, что трансформатор повреждён и свет отключили до его замены. Счастье оказалось скоротечным.
В соседнем доме начали ремонт крыши, вскоре обещают перейти и к нам.
В сентябре обещают вставить новые окна. В котельной уже есть вода и газ, осталось только застеклить её и подключить электроэнергию.
Стали возвращаться домой соседи, и это главный признак того, что мариупольские Черёмушки будут жить.
