Николай Кузнецов и затянувшаяся бандеровская месть

Не ошибусь, если назову главной ментальной чертой свидомитов неистребимую злобную мстительность. Они хранят её очень долго, передавая наследникам, восстанавливая разбрызганное по пути. Их злоба бывает масштабной («москали, ляхи, жиды, мадьяры»), бывает персонифицированной.

Одной из фигур прошлого, люто ненавидимой западенским свидомизмом, является знаменитый разведчик Николай Кузнецов, останки которого необдуманно похоронили во Львове на Холме Славы, предполагая, что это будет территория памяти и величия. История распорядилась иначе: теперь это территория ненависти.

Напомню, что останки Кузнецова нашли в Боратине на Львовщие осенью 1959 года и похоронили с почестями 27 июля 1960 года. С тех пор, по свидетельству львовян, могила подвергалась осквернению десятки раз.

А теперь прах разведчика стал предметом торга нынешнего градоначальника Львова Андрея Садового, предложившего обменять останки на военнопленных ВСУ. Пинать мёртвых куда проще, чем организовать вывоз и утилизацию мусора. «Духовная столица» нации, видите ли… «Пьемонт».

Характерно, что племянница Кузнецова Маргарита Брюханова просила городские власти Львова позволить перезахоронить останки ещё в 2007 году, и Кассационный административный суд обязал горсовет Львова разрешить перезахоронение, но мэрия отказала, аргументировав: «Наша позиция однозначна – мы не сотрудничаем с оккупантами!»

Объяснить ненависть к герою войны элементарно: советский диверсант на территории Западной Украины один ликвидировал гитлеровских офицеров в несколько раз больше, чем вся тамошняя УПА*, вместе взятая. Это факты и для бандеровцев унизительны и опасны, и за них мстят.

Опять же, Кузнецов – культовая фигура советских спецслужб, которые держали в страхе УПА*, да и самих свидомитов до разрушения СССР.

Потому память о нём с таким остервенением пытаются вытоптать львоские власти. «Война с Кузнецовым» методична и структурированна. С одной стороны, над могилой глумятся «павианы Тягнибока», с другой – Кузнецова обливают грязью тамошние «кильки пера», с третьей – давит «авторитетом науки» бандеро-интеллигенция.

Именно курс на «десакрализацию Кузнецова» лежит в основе отказа в перезахоронении. Украинство готовит очередную подлость.

Недавно, некая Мирослава Бзикадзе (характерно, что среди хранителей «украинской исторической памяти» хватает грузин, один Ваха Кипиани чего стоит) опубликовала материал «Агент НКВД или немецкий офицер: кто похоронен на Холме Славы в могиле Николая Кузнецова». Она пишет, что ряд общественных организаций «требуют провести эксгумацию останков и провести экспертизу во избежание каких-либо провокаций и актов вандализма, выгодных российской пропаганде». То есть цели очевидны.

В основе гипотезы о «немецком офицере» лежат известные для интересующихся «странности» гибели и захоронения советской разведгруппы.

Ниолай Кузнецов, Иван Белов и Ян Каминский, которых Бзикадзе назвала «приспешниками», погибли 9 марта 1944 года в случайной стычке с группой УПА, причём сам Кузнецов убит взрывом гранаты – был повреждён череп, идентификацию которого проводил знаменитый антрополог Михаил Герасимов, подтвердивший останки Кузнецова.

Одним из распространителей «украинской версии» был директор Львовской картинной галереи Герой Украины Борис Возницкий, не раз утверждавший, что на Холме Славы похоронен не Кузнецов. Утверждал бездоказательно, но Возницкий – фигура авторитетная и ему верили.

Примечательно, что свидомиты часто ссылаются на «исследования» российского историка, члена ПЕН-клуба, одиозного враля Бориса Соколова.

Сегодня позицию Возницкого-Соколова обосновывает преподаватель Львовского национального университета историк Андрей Козицкий, написавший книгу «Львовские покушения», которая вскоре появится в продаже.

Все доказательства – на уровне «один человек мне рассказывал» или «в одном документе написано». Доводы убогие: Кузнецов носил форму гауптмана, а в могиле нашли останки в форме унтер-офицера. Якобы перед смертью убитый в Боратине говорил на немецком, а Козицкий, видимо, запомнив кинофильм «17 мгновений весны», убеждает, что человек в тяжёлые моменты всегда говорит на родном языке, как радистка Кэт. Якобы, по воспоминаниям родни, зубы у Кузнецова были не такими, как на черепе. Как свидетельствует сам Козицкий, он искал не правду, а нестыковки и их находил.

Он убеждает, что экспертиза Герасимова сомнительна. «Я показывал это (результаты московских антропологов, – Авт.) одной известной львовской учёной, антропологу, она сказала, что совпадения нет». Ну да, «одной львовской учёной» виднее.

Все «открытия» Козицкий сопровождает словом «якобы». Якобы львовский судмедэксперт Владимир Зеленгуров, перевозивший в Москву череп, якобы вспоминал о том, что Герасимов якобы получил звонок от партийного руководства с якобы просьбой ускорить экспертизу. Якобы воевавшие с Кузнецовым Борис Крутиков, Сергей Стехов впоследствии якобы рассказывали, что их якобы чуть ли не вынудили признать, что Кузнецов найден в Боратыне и похоронен во Львове.

В итоге Козицкий не исключает того, что львовская могила Кузнецова просто пустая. Он говорит, что инициатор перезахоронения – соратник Кузнецова, бывший партизан и сотрудник Львовского УКГБ Николай Струтинский вообще якобы рассказывал, что хранит череп Кузнецова дома. В общем, то ещё «исследование», типа «поверьте, всё не так однозначно».

Козицкий поддерживает отказ властей провести перезахоронение. «Представьте себе, что во время войны с Саддамом Хусейном Великобритания обращается к Саддаму Хусейну с просьбой об эксгумации захоронений британских солдат, погибших на территории Ирака во время Первой мировой войны. Такие могилы там действительно есть, но во время войны, даже необъявленной, никаких контактов с врагом быть не может. Поэтому во время войны перезахоронить останки невозможно», – говорит львовский преподаватель. Саддам Хусейн, надо понимать, в фантазиях Козицкого – львовский градоначальник? А Донбасс – «Великобритания», ведь с Донбассом же восьмой год воюет Украина? Или и здесь имеем дело с фантазиями о «войне с Россией»?

Более того, Козицкий считает, что Украина может не отдавать останки, что она обязана сделать как подписант Женевской конвенции 1949 года на основании того, что «Кузнецов никогда не служил в армии, он не имел воинское звание, а был только спецагентом».

То-то доктора рады – на одном львовском историке можно защитить парочку диссертаций по психиатрии.

Пляски на костях продолжаются – у плясунов они в крови.

… А так во Львове хоронили останки Николая Кузнецова, 1960 год.