Три ипостаси князя Александра Невского: великий воин

«Солнце земли Русской», – как назвал его митрополит Киевский и всея Руси Кирилл II, – взошло 13 мая 1221 года в Переславле-Залесском, втором по значимости городе Северо-Восточной Руси, ставшей ядром современного Российского государства.

Чадо было вторым ребёнком переяславского, впоследствии великого князя киевского и владимирского Ярослава, птенца «Большого Гнезда» великого князя владимирского Всеволода Юрьевича, сына Юрия Долгорукого, и его третьей жены Феодосии-Ефросинии, дочери удельного князя рязанского Игоря Глебовича (два первых брака Ярослава были не только несчастливы, но и бездетны).

Не иначе как само Провидение готовило для Руси в исключительно судьбоносный период её истории фигуру, сочетавшую в себе мудрость, доблесть, проницательность, смелость и в то же время смирение и покорность воле Божией – качества, обычно присущие порознь разным людям: державным мужам, мыслителям, военачальникам, инокам...

Много позднее на Руси жизнь человеческую делили на отрезки в семь лет и более: детство, отрочество, юность… В начале XIII века на это смотрели иначе. Четырёх лет от роду Александр был взят из женской половины терема, и над ним совершили постриг: в Преображенском соборе епископ суздальский Симон при стечении народа срезал княжичу локон, его препоясали мечом, а на выходе из храма посадили на боевого коня.

Мамок и нянек сменили дядька-боярин Фёдор Данилович и тиун Яким, а также церковные учители. Обучение ратному делу шло параллельно с постижением книжных наук. Образование на Руси в то время практиковалось по византийскому образцу и считалось лучшим в Европе. Его база насчитывала тогда около 900 произведений: летописей, трудов отцов церкви, сочинений древних греческих, римских и константинопольских поэтов, писателей, историков и философов. Была среди книг и псевдоисторическая «Александрия» («Житие и жизнь и деяния и вся бранна Александра, царя макидонского») – повествование об Александре Великом, которым веками зачитывался весь мир.

Усидчивого чтения этих источников, из расчёта хотя бы по семь дней на каждый, хватило бы на 128 недель: аккурат современную десятилетку. Да только обстановка не располагала к сидению за партой. Добирать знания княжичу приходилось параллельно с государственным служением и ратными делами.

Семи лет от роду, в 1228 году, Александр вместе со старшим братом Фёдором был поставлен отцом наместничать в Новгороде. Год спустя строптивая республика отвергла их правление. Но в 1230 году Ярослав был призван новгородцами вновь и опять посадил своих сыновей на здешнем столе. Три года спустя старший из братьев внезапно умер. Все тяготы правления легли на плечи младшего и его советников.

Печальное событие практически совпало во времени с объявлением в ноябре 1232 года римским папой Григорием IX первого крестового похода против финских язычников и русских, коих причисляли к схизматикам, заблудшим. Гарант безопасности Новгорода князь Ярослав с «низовыми», то есть владимиро-суздальскими полками и новгородцами, выбил вторгнувшиеся в русские земли, пытавшиеся захватить Изборск и Тёсов в 1233 году войска Ордена меченосцев, наголову разгромив их в сражении на реке Омовже. Часть захватчиков бежала с поля боя за стены Юрьева (Дерпт, ныне Тарту). Часть, преследуемая русичами, была загнана на хрупкий лёд Омовжи. Проломив его, закованные в латы рыцари утонули. Победителю по условиям мира досталась восточная и южная часть Дерптского епископства. Земли присоединили к Пскову.

Сражение на Омовже стало первым боевым крещением 13-летнего княжича. Два года спустя, после отъезда его отца на княжение в Киев, он принял на себя всю полноту власти в Северо-Восточной Руси. Отбив нападение литовцев, притязавших в 1239 году на Смоленск, юный князь усилил оборону юго-западных рубежей своих владений, построив ряд укреплений по реке Шелони. Тогда же вступил в брак с дочерью Брячислава Полоцкого княжной Александрой. Свадьбу сыграли в Торопце (за который через шесть лет Александру, уже снискавшему прозвание «Невский», придётся крупно повоевать с литовцами, предпринявшими самое сильное за все годы вторжение в русские земли, и разбить их в двух жестоких сражениях у Жижеца и Усвята). В 1240 году в Новгороде у юной четы родился первенец, названный Василием.

В этом же 1240 году произошло и другое событие, навеки обессмертившее имя Александра. Тучи на Западе собирались, впрочем, давно: в 1237 году остатки битого русичами и добитого литовцами в битве при Сауле (с участием новгородцев) Ордена меченосцев влились в состав Тевтонского ордена. Ливонский орден (отделение Тевтонского ордена в Ливонии, территории современных Латвии и Эстонии) уже получил от папы Григория IX буллу на следующий, второй северный крестовый поход, а датский король Вальдемар II Победоносный и магистр объединённого ордена Герман фон Балк договорились о совместных военных действиях в Прибалтике.

Собственно, с Русью объединённый орден воевать поначалу будто бы не собирался. В Новгород даже отправилось посольство во главе с рыцарем Андреасом фон Вельвеном, будущим ландмейстером (магистром) Тевтонского ордена в Ливонии. Целью дипломатической миссии было представить Орден в качестве добрых соседей, разузнать, не собираются ли новгородцы поддерживать эстов, бунтовавших против немцев, и склонить русских к участию в совместных действиях против Литвы, сильно досаждавшей обеим сторонам. Карты спутало монгольское нашествие, невиданно разорившее Русь. В этих условиях она стала представляться Западу лёгкой добычей.

Первыми сориентировались в новых условиях шведы. В июле 1240 года их флот, состоявший из порядка ста шнеков (парусно-гребных судов, каждое из которых могло принять на борт от 50 до 80 воинов и десяток лошадей) вошёл в устье Невы и причалил к берегу близ впадения в неё Ладоги. Вызов был дерзкий, поскольку Старая Ладога, основанная в середине VIII века, в Ипатьевском списке «Повести временных лет» была названа резиденцией Рюрика, первой столицей Руси. Здесь он сидел до 864 года и лишь после этого основал Новгород. Шведы тоже планировали стать тут твёрдой ногой и отсюда распространить экспансию на русские земли.

Движение армады не осталось не замеченным пограничной стражей. В этом качестве выступало племя Ижора, жившее на острове Котлин (ныне Кронштадт). Его предводитель Пелгусий, в крещении Фёдор, немедленно отправил гонца к князю Александру с подробным донесением о приходе, месте высадки и численности вооружённых пришельцев. К тому моменту, когда в Новгород прибыл посланец захватчиков с дерзким вызовом от своего предводителя: «Выходи против меня, если можешь сопротивляйся! Я уже здесь и пленю твою землю!», Александр уже, по слову летописца, «разгорелся сердцем», вознёс Господу усердную молитву и, получив благословение епископа Спиридона, вышел к дружине со словами: «Братья! Не в силе Бог, а в правде!.. Не убоимся множества ратныя, яко с нами Бог».

Князь решил идти на врага немедленно.

Шведы ожидали увидеть русских воинов, если они вообще решатся принять вызов, на ладьях. Русский полководец обманул их ожидания: его войско скрытно прошло лесными тропами, известными только местным жителям. Князь со своей дружиной ударил по вражескому лагерю в лоб, чтобы дать возможность конным новгородцам, двигавшимся берегом реки Ижоры, и пешему ополчению, подходившему по берегу Невы, атаковать с флангов.

Замысел полководца в полной мере удался, удача сопутствовала храбрым. Особенно отличились шестеро: витязь Гавриил Олексич, прорубившийся до шведского корабля, въехавшего на него по сходням, нанося существенный урон противнику. А когда он был сброшен с корабля вместе с конём, цел и невредим продолжал так крепко сражаться, что убил шведского воеводу латинского епископа. Новгородец Сбыслав Якунович въезжал с одним топором в самые густые толпы противника, рассекая их. Такие же чудеса храбрости являл ловчий князя Яков Полочанин, чем заслужил особую похвалу Александра. Новгородец по имени Миша со товарищи бросился в море и прорубил борта трёх кораблей, пустив их под воду. Отрок Савва ворвался в большой златоверхий шатёр предводителя шведов и подсёк под ним столп, уронив намет, что возвестило русскому воинству победу. Героем показал себя и слуга Александра Ратмир. Он погиб, скончавшись от полученных ран.

Ярче всех проявил себя князь Александр: он первый ударил на врага. Так он настиг шведского предводителя – Биргера, зятя короля Эрика XI Шепелявого и фактического правителя при старом венценосце, «и наложил ему копьём печать на лице». Долгое время этот факт некоторые пытались оспорить на том основании, что Биргер был назван в русских источниках ярлом, а таковым он стал лишь восемь лет спустя.

Но в мае 2002 года в цистерианском монастыре в Варнхеме (Швеция) была вскрыта его могила и «в районе правой глазницы черепа специалисты-краниологи обнаружили след серьёзной травмы, повредившей не только мягкие ткани лица, но черепную кость. Так… получили неожиданное подтверждение древние известия „Повести о житии и храбрости благоверного и великого князя Александра“» (доктор исторических наук А.Я. Дегтярёв).

Шведы позорно бежали, Александр Ярославич, первым из русских князей получивший почётное проименование «Невский», с триумфом въехал в Новгород. Откуда вскоре был… изгнан. Причиной тому стала его слава и невиданно возросший авторитет. Что не понравилось «золотым поясам», фактическим правителям города, олигархам, говоря современным языком.

Князь Александр безропотно подчинился решению вече и уехал в Переслав-Залесский. Однако вскоре, в 1242 году, ввиду вторжения немцев к нему прибыли новгородские послы с просьбой вернуться. И он вернулся, чтобы в решающей битве («Ледовом побоище»), которая произошла 5 апреля 1242 года на льду Чудского озера, разбить вдребезги войска Ливонского ордена.

Немцам был преподан такой урок, что два последующих столетия Орден ни разу не потыкался на русские земли. Позже снова потерпел ряд поражений от русских войск, а по Виленскому договору 1561 года вовсе прекратил своё существование.

Произошло это в царствование Иоанна IV Грозного, почитателя и ревнителя памяти благоверного князя Александра Невского – святого защитника святой Руси.

Заглавная иллюстрация: «Князь Александр Невский». Художник Владимир Меньшенин. Фрагмент картины