Информационно-аналитический портал
ссылка

Базовый закон о языках не исправит концептуальных ошибок Конституции

Виктор ПИРОЖЕНКО
16.08.2010
Напечатать
Увеличить шрифт
А
А
А

Новый, базовый закон о языках, как сообщил 12 августа нардеп от ПР Вадим Колесниченко, будет принят Верховной Радой уже осенью текущего года. В. Колесниченко призвал особо не переживать по этому поводу, поскольку в 2004 году Украина ратифицировала Хартию региональных языков Европы и тем самым признала, что 14 языков на ее территории являются региональными, а следовательно, их права официально обеспечены. Депутат обратил внимание на доклад Совета министров ЕС об исполнении Украиной этой Хартии и нарушения, допущенные государством в отношении русского языка, «поэтому у меня нет сомнений в том, что осенью базовый закон о языках будет принят» (1).

Принятие базового закона о языках формально выровняет ситуацию с правами русскоязычных граждан Украины, но на деле не решит самой главной проблемы, связанной с дискриминацией русскоязычного населения, и не создаст таких же гарантий защиты прав носителей русского языка, как в ситуации с украиноязычными гражданами, чей язык имеет статус государственного.
 
Ситуация, которая сложилась на момент приобретения Украиной независимости, в принципе могла бы считаться оптимальной: все население знает, так или иначе, два языка, однако каждый разговаривает на том, на котором ему удобно, полностью при этом понимая своего иноязычного собеседника. Поэтому решение проблемы по существу означает закрепление в Конституции и законах Украины ситуации фактического русско-украинского двуязычия.
 
В украинской Конституции при определении мотивов закрепления статуса государственного только за одним языком – украинским - смешались два разных контекста использования языка: культурно-символический и прагматически-функциональный.
 
Государственный статус языка вообще имеет в виду последний аспект: его необходимо закреплять за языком, который наилучшим образом выполняет на всей территории страны свою непосредственную функцию – эффективно обслуживает все области государственной деятельности и управления, являясь общедоступным и общепонятным языком политики и госаппарата. Употребление языков в общественно-культурной жизни (кино, телевидение, разные виды СМИ, театр, иные зрелищные жанры искусства и пр.) в принципе не может быть предметом административно-правового регулирования со стороны государства, ибо не относится к госуправлению и определяется одним критерием – степенью понимания между участниками общения, являясь их сугубо личным делом.
 
В этом смысле вся государственная политика до сих пор допускала две ошибки: первая очевидная – наделение украинского языка статусом государственного, что не соответствовало эффективности выполнения им обусловленной этим статусом прагматической функции, и вторая – распространение государственного регулирования употребления языков из области госуправления на публичную сферу в целом.
 
Культурно-символический контекст использования языка преследует цель сохранения языка как символа этноса и одного из важных элементов его этнической, т.е. культурной, в конечном счёте, идентификации. Прагматически-функциональный аспект здесь отступает на второй план.
 
Закрепляя в Конституции государственный статус за украинским языком, националисты смешали, скорее всего намеренно, оба контекста. Они попытались методами государственного административного принуждения обеспечить украинскому языку особый режим не только в области государственного управления, закрепив за ним прагматически-функциональные задачи, но и в публичной сфере общества в целом. Нагрузив понятие «государственный язык» несвойственной ему культурно-символической, фактически идеологической, функцией, националисты перешли начиная с 90-х гг. к последовательному вытеснению русского языка из публичного пространства страны.
 
Часто повторяемый аргумент в обоснование дискриминации прав русскоязычного населения о том, что «украинский язык вымирает и потому требует особой защиты», легко отводится риторическим, по сути, вопросом: «На каких основаниях вымирающий язык мог стать государственным языком, который призван полноценно обслуживать все виды деятельности государства на всей территории страны?»
 
Несовершенство и противоречивость правовой политики относительно применения языков в Украине и этнокультурных отношений вообще обусловливается тем, что существующую на момент получения независимости ситуацию двуязычия признали ненормальной, исходя именно из идеологических соображений. А идеология государственности на Украине всегда базировалась на явном или скрытом этнонационализме (этнофундаментализме).
 
В основе подобной политики лежат следующие принципы:
 
- фактическое признание права пользования негосударственными языками только за этническими меньшинствами. Непризнание такого права за этническими украинцами;
 
- отказ отдельной личности в праве культурного самоопределения и, в частности, в праве определения ею родного языка;  
 
- определение принципов языковой политики с позиций исторического реванша украинского языка за притеснения, которые, по мнению определенных политических сил, имели место по отношению к нему со стороны центральной власти в разные исторические эпохи;
 
- попытка применить к русскому языку нормы, которые применяются, как правило, к языкам этнических меньшинств, хотя русский язык выбрали в качестве родного и те, кто считает себя этническим украинцем, и те, кто считает себя этническим русским.
 
Возвращаясь к украинской ситуации, следует констатировать, что не являются обоснованными попытки определять статус русского языка как языка только русского этнического меньшинства. Кроме того, неясны основания, по которым гражданину фактически отказывается в праве свободно определять некий язык (например, русский) как родной. Юридически правовые основы дискриминации русскоязычных граждан в сфере применения языков были заложены еще в законе «О языках в Украинской ССР». Именно там русский язык получил определение только как язык междунационального общения, а не как один из государственных языков или языков, которые имеют определенный официальный статус (статья 4 закона).
 
Очевидно, что русский язык был родным языком едва ли не половины населения УССР, языком образования, производства культурного продукта и языком общественно-политической деятельности, а следовательно, его статус никак нельзя было сводить только к статусу языка межнационального общения, наподобие, например, английского, как это было сделано в данном законе.
 
Не способствовала разрешению проблемы и формулировка статьи 10 Конституции Украины, которая сама страдает непоследовательностью. Нечеткое определение статуса русского языка делает невозможным последовательное применение данной статьи как нормы прямого действия, провоцируя исполнительную власть и чиновников на её произвольное толкование. Именно это и происходило на протяжении всех 19 лет независимости.
 
Во-первых, поскольку русский язык упоминается отдельно, это вроде бы выделяет его из числа языков национальных меньшинств. В то же время никакого официального статуса русский язык, согласно Конституции, не получил.
 
Во-вторых, правовая норма в этой статье сформулирована так, что защита предоставляется русскому языку только как языку этнических русских, а не всем тем, кто им пользуется. Остальным же, например, тем, кто считает себя этническим украинцем, но пользуется русским языком как родным, использовать русский язык фактически запрещено. В этом случае Конституция фактически сужает, без достаточных на то оснований, права человека, вмешиваясь в сугубо частное дело определения некоего языка как родного.
 
В-третьих, данная норма входит в противоречие со ст. 24 самой Конституции, где отмечается недопустимость привилегий и ограничений среди прочего и по языковым признакам. Если конституционная формулировка относительно «защиты русского, других языков национальных меньшинств Украины» закрепляет статус русского языка как одного из языков национальных меньшинств, то из этого вовсе не следует, что русский язык в реальности является языком меньшинства населения.
 
В-четвёртых, ст. 10 Конституции носит антиправовой характер потому, что сужает имевшиеся на момент её принятия права граждан Украины в использовании русского языка.
 
В результате неоднозначные толкования нормы данной статьи полностью зависят от политконъюнктуры, которая все 19 лет независимости складывалась не в пользу обеспечения равенства прав русскоязычных граждан с украиноязычными. Для конституционной нормы такое недопустимо в принципе, тем более в ситуации, когда на Украине политический и культурно-языковый баланс нарушен.
 
Следствием применения к русскому языку положений ст. 10 Конституции оказалось установление разного правового режима относительно русского языка для русскоязычных русских и русскоязычных украинцев. Согласно ст. 24 Конституции Украины такие действия запрещены. Вообще подобный режим в ситуации, когда представители обеих языковых групп являются гражданами Украины с одинаковыми правами и свободами, является абсурдом.
 
Опасные последствия нечёткой и зачастую противоречивой формулировки ст. 10 Конституции усугублялись длительным отсутствием закона о языках, ссылка на который содержится в этой статье. Принятие такого закона могло бы уточнить ст. 10, снять имеющиеся в ней концептуальные ошибки и правовые коллизии с иными нормами Конституции, касающимися прав и свобод человека. Закон о языках мог бы, в частности, дать определение государственного статуса языка и урегулировать порядок его употребления в органах госвласти и управления. Его действительно необходимо принять как можно быстрее, и информация В. Колесниченко обнадёживает.
 
Но следует понимать, что базовый закон о языках не исправляет и не может исправить в принципе концептуальные ошибки, заложенные в ст. 10 Конституции Украины. Он вроде бы развивает положения этой статьи о том, что «застосування мов в Україні… визначається законом», но не может отменить ошибочный принцип привязки украинского или русского языка к этнической принадлежности гражданина, определяя за него, какой язык считать родным, поскольку правовая сила закона заведомо слабее норм Конституции.
 
Поэтому вопрос статуса русского языка намного глубже и шире, чем простое закрепление за ним в Конституции статуса государственного. Необходимо полностью переформулировать ст. 10 так, чтобы не только присвоить русскому языку статус государственного наравне с украинским, но и уйти от привязки русского языка к русскому этническому меньшинству на Украине. Это позволит взять под защиту права всех граждан, пользующихся русским языком, независимо от их этнической принадлежности.
 
__________________________________
ПРЕОДОЛЕНИЕ ВЫЗОВОВ
74
Поставить лайк: 101
Если Вы заметите ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы отослать информацию редактору
https://odnarodyna.org/content/bazovyy-zakon-o-yazykah-ne-ispravit-konceptualnyh-oshibok-konstitucii