Диагноз – конотопоблудие

Для В. Ющенко и его придворных историков известные битвы мировой истории, как-то при Каннах, при Гастингсе, Полтавское сражение, походы Суворова и Наполеона, не говоря уже о Сталинградской битве или грандиозном танковом сражении на Курской дуге, - события мелкие по сравнению с так называемой Конотопской битвой. Но то, что смешно слышать от дилетантов, звучит чудовищно из уст профессионалов.

На этом фоне обращает на себя внимание статья "Настоящие Конотопы", опубликованная в газете "Зеркало Недели" отцом Юрием Мицыком, доктором исторических наук, профессором Киево-Могилянской академии. Когда распространением откровенной неправды занимается доктор наук, он рискует потерять свою научную репутацию. Если же лжет священник, то это уже тяжкий грех.

Есть, правда, один нюанс, который позволяет несколько мягче оценить деяния отца Юрия. Дело в том, что он является протоиреем т.н. "православной церкви киевского патриархата", не признанной ни одной другой канонической православной церковью мира. Её глава «Филарет» известен тем, что дал ложную клятву на Евангелии. После этого ложь отца Юрия кажется детской шалостью.

Вернёмся, однако, к историческим изысканиям священника-самосвята. В центре его рассказа – мрачная личность Ивана Выговского. Описывая его правление, Ю. Мицык пишет: "Особо опасным было то, что Москва всё активнее поддерживала за спиной законного правительства и легитимного гетмана Ивана Выговского оппозицию, которую возглавляли авантюристы политические демагоги - кошевые Яков Барабаш и Иван Беспалый, полтавский полковник Мартын Пушкарь". Здесь особо интересным представляется факт существования в это время "законного правительства". До сих пор об этом не знал ни один историк. Было бы замечательно, если бы Ю.Мицык сообщил читателям, кто был главой этого правительства, какие указы или декреты оно издавало, какими полномочиями обладало.

Теперь что касается "легитимности" Выговского. Французский историк и дипломат Жан-Бенуа Шерер в своей книге "Летопись Малороссии или история казаков-запорожцев", которая вышла во Франции в 1788 г., пишет о том, что перед смертью Б. Хмельницкий назвал старшине тех, кто мог бы стать советниками его сыну, пока возраст и опыт не позволят ему руководить самому. Хмельницкий имел в виду "переяславского полковника Петра, полковника полтавского Пушкаря и генерального писаря Ивана Выговского". Перед самой смертью Хмельницкий приказал заковать Выговского в кандалы и продержал его в этом унизительном положении сутки. Этот поступок становится понятным после ознакомления с письмом шведского представителя Г. Веллинга: "Выговский специально задерживает решение дел, ожидая смерти гетмана, которая вот-вот должна наступить, чтобы удовлетворить свое честолюбие, и удовлетворить свои замыслы".

Возникает вопрос: может быть, Ю.Мицык об этом не знает? Оказывается, знает! Эту информацию он приводит в своей книге "Гетман Иван Выговский", изданной в 2004 г. в Киеве. Более того, он пишет о том, что после смерти Хмельницкого состоялось совещание в Суботове, на котором присутствовали Пушкарь, Выговский, Лисницкий и Гуляницкий. На нем было решено, что Выговский назначается временным гетманом, на три года, до совершеннолетия Юрия - сына Б. Хмельницкого. Более того, долгое время Выговский подписывал документы как "чигиринский гетман". Трансильванский посол Франц Шебени ясно писал об этом: "Выговского выбирали как регента".

Таким образом, из-за внезапной амнезии определенной части старшины и, главное, самого Выговского в Гетманщине произошел государственный переворот. Об этом пишут в своей книге "Украинская национальная революция ХVII в." В. Смолий и В. Степанков. Так кого же на основании всего сказанного выше следует назвать авантюристом и политическим демагогом - Барабаша с Пушкарем или Выговского? Возможно, у о. Юрия тоже отшибло память и он не помнит, о чем писал в 2004 г.?

Далее читаем в "Зеркале Недели": "Наконец подстрекаемая извне оппозиция взялась за оружие, и Выговский, исчерпав все мирные пути, должен был применить силу". Чтобы понять, что произошло на самом деле, познакомимся с письмом запорожцев, направленным Выговскому 25 августа 1657 г.: "Избрание ваше без воли и природы нашей, всего Войска низового Запорожского, самыми лишь братьями нашими, старшинами генеральными, полковниками и войском украинским городовым, не должно было признаваться и совершаться; поскольку и покойный Богдан Хмельницкий получил начало своего гетманства не в Чигирине, в коше нашем сичевом и не городового, а от нас, Запорожского войска, и с нашей помощью. Извольте ваша милость, согласно со своим письменным обещанием, идти путем Хмельницкого и не нарушать верности  его царскому величеству". К запорожцам Выговский не прислушался, более того, в короткий период его незаконного гетманства он сделал их едва ли не главными своими врагами. Он ввел против запорожцев экономическую блокаду, запретив привозить им еду и оружие.

Учитывая все вышесказанное, у Выговского оставалось два пути - поиск компромисса с запорожцами и их союзниками или военная конфронтация с ними. Самозванец выбрал последнее и направил против союзника запорожцев полтавского полковника М. Пушкаря войско под руководством И. Богуна и И. Сербина. Видя невозможность собственными силами справится с Барабашем и Пушкарем, Выговский призывает на помощь татар - исконных врагов христиан. Совместными силами они осадили Полтаву, в которой укрылись запорожцы, и попытались взять её штурмом. Трудно сказать, чем бы закончилось это дело, если бы Пушкарь не вышел из крепости и не принял бой в открытом поле. Несмотря на личный героизм своего вождя, запорожцы потерпели страшное поражение, потеряв 15 тыс. человек. Цветущая и богатая Полтава была сожжена и разрушена до основания.

В. Смолий и В. Степанков в книге "Украинская национальная революция ХVII в." пишут: "На следующий день И. Выговский не "без сопротивления" вошел в Полтаву и распорядился полтавских казаков "всех порубить, а женщин, детей, мещан и мужиков всех отдать татарам". В. Петровский, Л. Радченко и В. Семененко в своей книге "История Украины" сообщают о том, что, кроме Полтавы, были разрушены и разграблены Богачка, Барановка и Миргород. Татары получили разрешение собирать ясырь до Лубен и до реки Сулимы. Если посмотреть на карту, можно убедиться в огромных размерах этой территории. Татары грабили столько, сколько могли увезти. Вот они - деяния "истинного патриота"! Впервые, без участия поляков, в братоубийственной войне погибли 50 тыс. человек. Недаром историк  О. Субтельный в книге "Украина: история" назвал победу Выговского "пирровой".

Столь же "исторически достоверным" выглядит описание о. Юрием событий во время сражения при Конотопе. Так, он утверждает, что под командованием Выговского находилось 60 тыс. человек! Среди них были украинцы, "организованные по образцу немецкой пехоты" (?!). А также "добился гетман и того, что крымский хан Мухаммед Гирей IV отправился ему на помощь". Этот пассаж учёного "отца" напоминает старый анекдот: "Иван, я медведя поймал". - " Так веди его сюда". - " Да, но он меня не пускает". На самом деле, войскам князя Трубецкого противостояла армия, в которой подавляющее большинство - от 40 до 60 тыс. - составляли татары (в книге "Желаем царя восточного" В. Горобец доводит их численность даже до 80 тыс.), около 10 тыс. - наёмники и лишь от 10 до 15 тыс. - казаки Выговского. Поэтому не Выговский с помощью татар воевал под Конотопом с царской армией, а татары при участии наёмников и казаков воевали против князя Трубецкого. Ходом битвы руководил Мухаммед Гирей, а Выговский был у него не более чем "мальчиком на побегушках".

Примечательно, каким образом Выговский "добился помощи от татар". Он позволил им, как и в случае с Полтавой, беспрепятственно грабить мирное населения Левобережья!

Столь же "правдиво" пишет филаретовский протоирей о потерях сторон в результате битвы: " В результате конотопской катастрофы на поле боя полегло около 30 тысяч царского войска, а союзники потеряли 10 тысяч". "Забывчивый" Ю. Мицык в своей книге "Гетман Иван Выговский" считает, что потери царских войск составляли 40 тысяч. Вновь обратимся к книге украинских историков В. Смолия и В. Степанкова: они называют потери русской армии от 4,7 до 16 тыс., татар, наемников и казаков Выговского - от 3 до 10 тыс. Примерно такие же цифры называет и другой украинский историк А. Бульвинский в книге "Конотопская битва 1659 г." - потери царских войск 15-20 тыс. человек, причем в это число входят и казненные татарами после битвы пленники, а потери татар и войск Выговского - 10 тыс. человек. Непонятно поэтому, о какой катастрофе или разгроме может идти речь?

Просто смехотворным выглядит утверждение автора о том, что "Выговский готовил наступление на Москву, собираясь повторить поход Петра Сагайдачного и Михаила Дорошенко". Непонятно, правда, какой из поступков Сагайдачного хотел повторить Выговский - ведь он не только вместе с поляками осаждал Москву, он и усиленно просился на царскую службу.

После Конотопа татары вернулись в Крым. Причин было несколько: во-первых, татарские набеги всегда были непродолжительными, во-вторых, надо было отправить на невольничьи рынки пленных, столь любезно подаренных хану "патриотом" Выговским, и, в-третьих, пользуясь отсутствием хана, на Крым напал запорожский атаман И. Серко. После спешного отступления татар стало ясно, чего стоят 60 тыс. воинов Выговского и он сам как полководец. В действительности, если для Трубецкого эта битва явилась тактической неудачей, то для его противника - катастрофой. Насколько ничтожным военачальником был сам Выговский говорит тот факт, что без помощи татар он в течение почти месяца не смог взять Гадяч и вынужден был позорно бежать. В это время Украина практически поголовно восстала против его власти. Лжегетман бежал переодетым в Польшу, бросив на произвол судьбы в Чигирине свою семью. Через год он был расстрелян поляками за попытку перейти на службу к царю!

Тем временем менее чем через два месяца после "полного уничтожения" под Конотопом армия Трубецкого без сопротивления вступила в Гетманщину. 17 сентября при участии князя состоялась новая Переяславская Рада, а в декабре его торжественно встретят в Москве.

Весьма интересно, что пишут о Конотопской "битве" историки не из Украины. Так польский историк В. Серчук в своей 400-страничной "Истории Украины" этим событиям отводит всего несколько строк. Вышеупомянутый француз Ж.-Б. Шерер в своей "Летописи Малороссии или истории казаков-запорожцев" ещё меньше. Автор монументального труда по истории Польши М. Богуцкая не упоминает о "битве" вообще, хотя период Хмельницкого описан у неё достаточно подробно.

Почему же так неблагоприятно для Выговского повернулись события, если Конотопская "битва" завершилась столь сокрушительным поражением москалей? Крайнего о. Юрий видит в…  украинском народе! В нём, мол, "не было единства". Тут доктор наук снова ошибается. Единство было, да ещё какое! Но оно заключалось в неприятии и самого Выговского, и его идей. Недаром, без татарских сабель он не продержался и двух месяцев. Да, уж с кем с кем, а с народом Выговскому, Дорошенко и Мазепе крупно не везло. Не понимал народ патриотических порывов их душ, а видел в их деяниях лишь безмерную жажду власти и обогащения.

Не везёт с народом и нынешнему президенту Украины, не оценивает он усилий Ющенко по реабилитации ОУН-УПА, Бандеры, Петлюры, Мазепы, Выговского и прочих "патриотов". Рейтинг у Виктора Андреевича нынче откровенно неприличный - от 2 до 4%.