Эксит-полл: кишиневская катастрофа

Оценка итогов местных выборов в Молдавии и их значения как для страны, так и для Восточной Европы – дело будущего. Но один вывод политтехнологического характера можно сделать уже сейчас: там был окончательно дискредитирован метод то ли социологического анализа, то ли политического давления, известный как «эксит-полл». 

Произошло это на выборах примара (мэра) Кишинева. 

Суть интриги такова. Партия коммунистов Республики Молдова (ПКРМ), самая крупная (пока еще) политическая сила страны, выставила на этот пост 36-летнего члена ЦК ПКРМ Игоря Додона.

Ее соперники, «Альянс за Европейскую Интеграцию» (АЕИ - Либеральная, Демократическая и Либерально-демократическая партии Молдовы), в кресло мэра продвигали 33-летнего выпускника Бухарестского университета Дорина Киртоаке, по странной случайности – племянника лидера Либеральной партии и экс-«и.о. президента» Михая Гимпу. Кстати, Киртоаке уже 4 года руководит Кишиневом, поэтому в чьих руках находился административный ресурс столицы – объяснять не надо. 

Но получилось так, как всегда получается в рядах демократов. Киртоаке – всего лишь «основной ставленник», но не единственный. Эпоха единства «АЕИ» уже в далеком, трехлетнем прошлом, когда ее сторонники дружно выдавливали из политики президента-коммуниста Воронина. Демократическая партия нынешнего и.о. президента Молдовы Марианна Лупу выставила своего кандидата: министра труда, социальной защиты и семьи Валентину Булигу. А с либеральными демократами премьера Филата вообще случилась странная вещь: 3 мая первый вице-председатель ЛДПМ Михай Годя объявил, что за собственные средства намеревается принять участие в выборах на пост примара Кишинева. И объявил о своем уходе из ЛДПМ.

Но поскольку, повторяю, административный ресурс находился в руках Либеральной партии, то, наблюдая за предвыборной суетой в Кишиневе, можно было заметить, как откровенно «готовили» коммунистов к поражению на выборах – борды, постеры, ТВ, студенчество. А в день выборов, поскольку единства у евроинтеграторов не получилось, они применили «тяжелую артиллерию» современной политтехнологи: провели эксит-полл. 

Опрос заказала телекомпания Publika TV, которую в Молдавии многие называют «Бублик ТВ». А провел эксит-полл Центр социологических исследований и маркетинга CBS-AXA, сотрудничающий со Всемирным Банком, Transparency International, Фондом Сороса, United States Agency for International Development (USAID) и иными не менее одиозными центрами. 

Надо отдавать себе отчет, что на постсоветском пространстве (и Молдова – не исключение) названия партий – это не более чем условность, и коммунист Воронин имеет не большее отношение к Ленину, чем либерал Гимпу – к Вудро Вильсону. Названия партий превратились в символы, в первую очередь – геополитических интересов. Поэтому, памятуя о партнерах CBS-AXA, не вызывают удивления результаты, которые дал кишиневский эксит-полл. Дориану Киртоаке прочили 53,1% голосов, Игорю Додону – 40,9%. 

Результаты опроса в штабе Либеральной партии встретили с воодушевлением. Причем произошло это в день выборов, примерно за три часа до окончания голосования. И последующие три часа этот результат постоянно ретранслировался – Интернет, ТВ, радио. С точки зрения социальной психологии – все правильно: ведь человек подсознательно всегда стремится оказаться на стороне победителей. Именно поэтому, очевидно, дядя Киртоаке, экс-президент Михай Гимпу, сделал все, чтобы избирательные участки в Кишиневе работали на два часа дольше, чтобы обыватели успели проголосовать «за победителя». И минимум на четырех избирательных участках ему это удалось. 

Коммунист Додон отмалчивался. И был прав: уже утром следующего дня в Окружной избирательной комиссии заявили, правда, неофициально, что Додон победил в первом туре. А официальные результаты обработки 80% бюллетеней, объявленные к 19 часам 6 июня, повергли евроинтеграторов из «АЕИ» в истерику: у Додона оказалось 52,22%, у его соперника – 43, 48%.

В общем, эксперты ошиблись. Причем не в первый раз! На парламентских выборах в ноябре 2010 года та же Publika TV заказала проведение подобного эксит-полла. По его результатам коммунисты должны были получить 25,7%. А по итогам выборов получили 39,35. Зато показатели основных конкурентов ПКРМ были, как бы это мягче сказать, завышены. Либералам «приписали» 5,73%, демократам – 2,8, либеральным демократам – 5,2. Может быть, это и «погрешность выборки», но больше смахивает на жульнический политический заказ. А повторение жульничества – это уже рецидив. 

В конечном итоге Кишинев ожидает второй тур выборов примара. Причем среди представителей экспертного сообщества, и не только в Молдове, создается устойчивое впечатление, что эта ситуация – результат не подсчета голосов, а политической договоренности.

Ведь агентство «Аllmoldova», регулярно озвучивавшее данные о подсчете голосов, 6 июня в 22:59 выдало информацию: «Обработано 94% бюллетеней. Додон - 49,2%, Киртоаке - 45,62%», почему-то снабдило ее репликой: «Будет второй тур». 

Хотя для того, чтобы победить уже в первом туре, Додону необходимо было набрать 50% плюс один голос. В одиннадцать часов вечера он мог, теоретически, набрать 56%. Даже Киртоаке имел шанс на победу. Но было безапелляционно заявлено о втором туре. О чем это может свидетельствовать?

Очевидно - о договоренности сторон. Коммунисты и так взяли под контроль столицу по результатам выборов муниципальных советников Кишинева. Там ПКРМ получила относительное большинство - 26 мандатов из 51-го. Две недели до второго тура дают коммунистам время для специальной подготовки общественного мнения столицы и игры с городским чиновничеством, в большинстве не желающим терять свои кресла при новых хозяевах столицы. 

Кроме того, коммунисты «зафиксировали лидерство», поскольку окончательный (согласованный?) результат выборов мэра все равно отдал относительную победу Игорю Додону – 48,07% (против 46,51 у Киртоаке). 

Так что интрига вокруг мэрского кресла в Кишиневе только начинается. 

А вот сама идея эксит-поллов, представляется, потерпела абсолютное фиаско. Ведь «опросы на выходе» начинались в США как элемент «шоу бизнеса», утоляющий информационный голод в период от закрытия избирательных участков и до объявления результатов выборов. Опросы ведутся анонимно, что создает иллюзию объективности. Но только иллюзию.

Представьте себе, что где-нибудь в Краснодоне (родине «Молодой Гвардии») кто-нибудь проголосовал за ярого националиста Тягнибока. Или где-нибудь на Тернопольщине – например, за «Партию Витренко». Кто откровенно скажет о таком своем выборе? Ведь опрос ведется хоть и анонимно, но публично.

С точки зрения методологии социологического академического исследования методика эксит-полла не выдерживает никакой критики. Во-первых, опрос получается нерепрезентативным, то есть состав опрошенных лиц не отражает генеральной совокупности. На той же Украине как-то было опрошено 20 000 избирателей. Но может ли адекватно отображать мнение более чем 30-миллионого электората опрос 0,0005% от их количества? 

Во-вторых, «подработать» данные эксит-полла гораздо проще, чем результаты собственно выборов. И безопаснее. Ответы анонимные, контроля нет, ответственности за искажение нет. Что стоит нескольким лицам, проводящим анкетирование, отработать одного и того же респондента? Того, чей ответ удовлетворяет заказу, стоящему перед организаторами опроса? Такой метод в проведении эксит-полла, кстати, называется «карусель». И подобных методов немало. 

В общем, данные эксит-полла могут только приниматься к сведению, реальной ценности в избирательном процессе они иметь не могут и не должны. И ссылаться на мировой опыт соответствия данных эксит-поллов результатам выборов не стоит: по эксит-поллам 2000 года в США победить должен был Гор, а не Буш. 

Эксит-полл, как и любая палка, имеет два конца. В странах с устоявшейся демократической традицией эта методика используется для того, чтобы быстрее узнать результаты голосования, в странах с развивающейся демократией — как инструмент контроля над «чистотой» проведения выборов. Но, с другой стороны, эксит-полл в мировой практике выборов давно уже стал использоваться в качестве «черной технологии». Примарские выборы в Кишиневе – тому подтверждение. Причем вторичное подтверждение. 

В соседних странах ситуация не лучше. Взять, например, нашу Украину, где тоже грешат страстью к эксит-поллам, также характеризующимся сомнительной честностью и объективностью. У многих в памяти ставший легендарным «Национальный эксит-полл» во время первого тура президентских выборов 2010 года. Когда фонд «Демократические инициативы», Киевский международный институт социологии (КМИС) и Центр имени Разумкова свели отрыв Януковича от Тимошенко до критических 3,6 процентов, хотя в реальности он составил внушительную цифру в 10,17%. Правда, реальностью для Юлии Владимировны всегда было исполнение ее желаний. Поэтому, не мудрствуя лукаво, она и объявила остальные пять эксит-поллов первого тура в «купленности», а проводивших их – в «продажности». Хотя их результаты были гораздо ближе к тем, которые в конечном итоге были признаны украинским ЦИК.

Но пока эксит-полл используется только как технология – это еще полбеды. Куда опаснее, когда данными эксит-полла пытаются подменить данные собственно выборов. Ведь было время, и нет уверенности, что оно не вернется, когда данным эксит-полла отдавался приоритет окончательной истины. И если они не соответствовали результатам выборов – тем хуже для результатов. Мне вспоминается ночь на 1 октября в киевском отеле Hyatt, где находился штаб БЮТ во время парламентских выборов 2007 года. Тогда Юлия Тимошенко высказалась в том смысле, что если результаты выборов будут значительно отличаться от данных эксит-полла, это будет воспринято ее политической силой как фальсификация выборов.

То есть Тимошенко рассматривала результаты эксит-полла как некий конечный результат. А ведь в условиях, когда будущий результат зависит от считанных процентов, апелляция к любым цифрам, создающим иллюзию конечного результата, есть скрытая форма давления, подготовки общественного мнения к несанкционированным действиям политической силы.

Так что лучше держаться от эксит-поллов подальше: потому что в мировой практике выборов они уже давно стали использоваться не как элемент шоу, а в качестве «черной технологии», когда политическая сила заранее готовит опросы и впоследствии обвиняет избиркомы в подтасовке фактов.

Тогда, правда, возникает вопрос: что может заменить эксит-поллы? Ведь если независимая сила не будет контролировать выборы, то они окончательно превратятся в келейное распределение властных функций. В настоящее время – только международные наблюдатели.

Естественно, система международного мониторинга выборов – это совсем не идеал. Там существует много своих проблем. Но:

- отчеты мониторинговых миссий все-таки дают гражданскому обществу представление о ходе и темных сторонах выборов. В конечном итоге именно наблюдатели не позволяют выборам окончательно превратиться в некое виртуальное действо;

- мониторинговые отчеты транслируют недостатки и нарушения избирательных процессов в международное информационное поле. А международное давление – одна из самых мощных сил в модернизированном обществе;

- наконец, наблюдатели меньше боятся каких-либо последствий лично для себя. Ведь их задача - дать оценку и уехать. Значит, можно даже и правду иногда сказать: пока прочитают и обидятся - ты уже далеко. 

И, что самое главное, отчеты наблюдателей гораздо труднее использовать в горячке политической борьбы, поскольку они только обобщают факты, но не формулируют истину в последней инстанции как, например, «Национальный эксит-полл» в сознании Юлии Тимошенко и ее политической силы. 

Кроме того, многочисленные и разновекторные наблюдательные миссии в конечном итоге создают адекватное представление о выборном процессе, поскольку объективность, как обычно, лежит где-то посредине между полярными мнениями. На молдавских выборах разновекторности, к сожалению, не было. Европейские наблюдатели признали выборы состоявшимися и почти справедливыми. Возможно, они и правы. Если не считать того факта, что они «не заметили» политической агитации в день выборов. Потому что по-иному назвать способ обнародования результатов эксит-полла в Кишиневе невозможно. 

Так что мониторинг, особенно массовый, но разновекторный, можно назвать единственной рациональной альтернативой эксит-поллу. 

Киев – Кишинев