Феофан Прокопович: «Что пользы в войне? Война разоряет, война убожит, а мир обогащает»

Не в чести на нынешней Украине уроженец Киева, церковный и политический деятель Феофан Прокопович. Впрочем, отчасти понятно, что именно сегодняшняя официальная Украина хочет забыть, а что вынести, что называется, на рампу дня. В ряд «героев» и культовых фигур новой Украины Прокопович не попадает, поскольку был человеком, по сути, общерусским, имперским и, что немаловажно, антикатолическим, в духовном плане стоявшим за единую для всей России веру Православную, даром что и поучиться успел в Риме, и Бэкона с Декартом читал и почитал. В Ф. Прокоповиче соединились сложным образом русский консерватизм с усвоением передовой на тот момент европейской философии. Хорошо бы нынешним украинским безоглядным европеизаторам хоть чуточку внимать опыту адекватных предков.

Прожил владыка Феофан жизнь не очень долгую — 54 года, с 1681 по 1736 г., был архиепископом Новгородским, сподвижником Петра I в реформах Русской православной церкви, писателем и учёным. И пять лет – с 1711 по 1716 г. – ректором Киево-Могилянской академии. Когда-то «Могилянка» была русским духовным форпостом книжности и образования, откуда изливались лучи просвещения по всей Руси, включая далекую Сибирь. Ныне горько-саркастичные свидетели прозвали это учебное заведение «натовским ПТУ», что красноречиво характеризует как направленность, так и интеллектуальный уровень академии. Между прочим, Киево-Могилянская коллегия стала академией по грамоте Петра I, дававшей название ей "академия", равная по привилегиям «иным академиям во всех государствах иноземческих».

По указанию Ф. Прокоповича, как отмечал в своей справке граф М. В. Толстой, переводились на русский язык классические и иностранные произведения. Архиепископ принимал активное участие в организации Российской академии наук. И в целом тогдашняя деятельность южнорусских ученых отразилась и на всей русской литературе, ведь они были вместе с тем и русскими писателями. На основании их сочинений и выработанного ими книжного языка Кантемир, Татищев, Тредиаковский и Ломоносов продолжили развитие русской литературы и русского языка. В частности, чрезвычайно сильным было влияние Ф. Прокоповича на А.Д. Кантемира, сатиры которого нередко являются лишь перефразом проповедей Феофана; не подлежит также сомнению и влияние его на В.Н. Татищева, взгляды которого на русскую историю и современность вырабатывались, можно сказать, в школе Феофана.

Биографы сообщают, что, родившись 8 (18) июня 1681 г. в семье киевского купца, мальчик был крещён в Православие как Елеазар. В три года он лишился родителя и был взят на воспитание родным дядей, иеромонахом Феофаном Прокоповичем, служившим тогда ректором Киево-Могилянской коллегии. Но восьми лет от роду Елеазар ещё раз остался сиротой. Благо его приютил один киевский мещанин, имя которого, к сожалению, историей утрачено. Незаурядные способности Елеазара Прокоповича проявились рано: в семнадцать лет он уже окончил полный курс академических наук! Однако в 1698 году поехал в Литву, чтоб еще раз прослушать курс высших наук, где ему пришлось назваться униатом и вступить в братство витебского базилианского монастыря под именем Елисея.

Потом были трёхлетние философско-богословские штудии в Римской академии, «но пылкость характера Прокоповича была причиною того, что тайна его обнаружилась, и мнимый Елисей вынужден был бежать через Венецию и Австрию в Польшу. Прибыв в православный Почаевский монастырь, он принял монашество с переименованием в Самуила. Потом был приглашен в Киев митрополитом Варлаамом, который знал о необыкновенных способностях Прокоповича и с 1704 года определил его в академию учителем пиитики. В следующем году Прокопович принял имя Феофан, в память своего покойного дяди, и с тем уже остался до самой смерти».

Приветственным словом на приезд в Киев Петра I, произнесенным в Софийской церкви 5 июля 1706 года, открывается великолепный ряд торжественных и похвальных слов Феофана. Это слово замечательно как памятник первой встречи будущего епископа с царем Петром. Потом Ф. Прокоповичу доведется произносить панегирик и в связи с приездом государя в Киев после Полтавской победы.

В 1711 г. Феофан был вызван в царский лагерь во время турецкого похода, а по возвращении сделан игуменом киевского Братского монастыря и ректором академии. Продолжая свою преподавательскую деятельность, он издал ряд популярных рассуждений, диалогов и проповедей о различных богословских вопросах. Все эти сочинения отличаются живым и остроумным изложением, а также стремлением к критическому анализу.

Феофан положил основание новой школе проповедников, заключавшей в себе, как утверждают, даже возможность уклонения в протестантскую односторонность: он допускал совершенно свободное изъяснение текстов Писания, без авторитета отцов Церкви. Однако как основатель новой школы в богословской науке Феофан активно восстал против влияния католических преданий, вкравшихся в православную Церковь, и всячески их искоренял. Он был непримиримым врагом римского католицизма и постоянным оппонентом старших иерархов из киевских ученых, лидером которых был Стефан Яворский.

Феофан был сторонником сильной светской власти в её стремлении к реформам церковным и государственным. Петр Великий, узнав образ мыслей Прокоповича и убедившись в его выдающихся способностях, в 1716 г. вызвал его в Петербург. Здесь Феофан сначала выступил в качестве проповедника-публициста, разъясняя действия правительства и доказывая необходимость преобразований, а также осмеивая и сатирически обличая её противников. «Он отрицательно относился к старым формам церковной и общественной жизни, которые считал особенно благоприятствующими процветанию невежества или показной псевдоучёности, ханжества и суеверия; во имя выставленного им идеала просвещённого человека и сильного своим просвещением государства, он сатирически изображал современную ему русскую жизнь и потому считается первым русским сатириком».

Феофан в 1718 г. стал епископом Псковским и Нарвским, с правом носить саккос, что тогда почиталось особенным монаршим благоволением, ибо епископы облачались в фелонь с омофором. С той поры Прокопович стал правой рукой Петра I в делах церковных – более министром, чем священником. С 1720 г. Феофан был поставлен архиепископом Новгородским и вскоре выдвинулся в первенствующего члена Святейшего Синода.

Тот же граф М. В. Толстой писал: «Достаточно циничный и неразборчивый в средствах как политик, архиепископ Феофан, тем не менее, внес большой вклад в новую, постсредневековую культуру России: он активно способствовал организации Академии наук как историк (участвовавший, в частности, в написании Истории Петра Великого, изданной в 1773 г.)».

Мы ленивы, нелюбопытны, во многом беспамятны. Сегодня пора напомнить эмоциональное «Слово на погребение Петра Великого», произнесённое Феофаном Прокоповичем в 1725 г., в котором явственны русские объединительные посылы.

В самом начале горько воскликнув: «Не сонное ли нам привидение? О, как истинная печаль! О, как известное наше злоключение!», владыка называет своего благодетеля «виновник бесчисленных благополучий наших и радостей, воскресивший аки от мертвых Россию и воздвигший в толикую силу и славу…». «Кого бо мы, и какового, и коликого лишилися? – восклицает архиепископ Феофан. – Се оный твой, Россие, Сампсон, каковый да бы в тебе могл явитися никто в мире не надеялся, а о явльшемся весь мир удивился. Застал он в тебе силу слабую и сделал по имени своему каменную, адамантову; застал воинство в дому вредное, в поле не крепкое, от супостат ругаемое, и ввел отечеству полезное, врагом страшное, всюду громкое и славное».

Сампсона оратор упоминает совсем неслучайно. Ведь «Полтавскую викторию» царь Пётр одержал в день памяти святого Сампсония Странноприимца, 10 июля (27 июня по старому стилю) 1709 г., в связи с чем свято почитал этого небесного покровителя в своих ратных делах, и по велению Петра были воздвигнуты храмы в честь этого святого в Санкт-Петербурге и на поле Полтавской битвы.

«Оставил нас великий монарх и отец наш, – говорит Феофан Прокопович, находя очень образные выражения, – но не нищих и убогих: безмерное богатство силы и славы его, которое вышеименованными его делами означилося, при нас есть. Какову он Россию свою сделал, такова и будет: сделал добрым любимою, любима и будет; сделал врагом страшную, страшная и будет; сделал на весь мир славную, славная и быть не престанет».

Мы все должны помнить, что «какову Россию» мы с вами имеем в уме и сердце, таковой она и будет. А Феофан Прокопович в этом смысле не отделял от Санкт-Петербурга и Новогорода ни Киев, ни Почаев.