Фиолетовый луч (I)

Если человек ежедневно будет прочитывать по одной книге, то за всю жизнь сможет прочитать около 25 тысяч томов. Это если первую книгу ему вручили ещё в родильном доме.

Конечно, в день по книге – это чересчур, а вот если по одной в неделю, то «всего-то» три с половиной тысячи придется на круг. Вроде как-то и маловато получается, а если припомнить, что в первые недели существования нам как-то пока ещё не до чтения, то из общего числа прочитанного полтысячи долой. А каждую ли неделю рука дотягивается до книжной полки? А есть ведь книги, которые не раз перечитываешь, не два. Есть книги, которые читаешь нарочито медленно, потому как быстро и не хочется, да и не можется быстро – жаль пропускать каждое слово, возвращаешься к прочитанному, ни на букву не продвигаясь вперед. И ничуть не жаль - наоборот, радостно, что до последней точки ещё далеко.

Ещё сотню-другую отминусовать из каталога прочитанного можно.

Это ж сколько остается-то? Тысяча, три тысячи? Если вдуматься, как мало! Безумно мало!

Как-то до сих пор не доводилось часто сталкиваться с людьми, для которых и сотня томов много. Однако ж вдруг оказалось, что вокруг нас огромное количество особей рода человеческого, прочитавших от силы всего две книги, точнее, две в одной – первую и последнюю.

Почему оказалось? Почему вдруг? Почему так много?

Да просто до недавних пор редко пересекались по жизни (или мне просто казалось так?) человек читающий (homo legens) с человеком нечитающим (удивительно, но на латыни нет такого слова – нечитающий).

А нынче…

Нынче они всюду: в парламенте и в правительстве, во всевозможных администрациях и ведомствах, в телевизорах и газетах, в журналах и на радио. И всюду скандалы и драки, грабежи и разбой, разруха и войны. И всюду поиск виновных. И нахождение их. И почему-то всегда это северный сосед. Повсеместное переименование городов и весей, снос памятников. И, наконец, самое главное – как же без этого – уничтожение русского языка.

«Где-то я об этом уже читал», - постоянно мучила мысль. Читал и не поверил, что такое возможно, поэтому и автора подзабыл, посчитав его фантазером, и книжку не дочитал – фантастика подобного рода никогда не привлекала.

Кто ж это? М. Булгаков с «Белой гвардией»? Нет, дочитал, запомнил. А. Толстой с «Хождениями по мукам»? Тоже нет: и запомнил, и фильм - кстати, замечательный! - посмотрел. Боже мой! Неужели?! Автор нашелся там, где и не искалось. К.Г. Паустовский! «Русский советский писатель, - говорит всезнающая Википедия, - классик русской литературы, член Союза писателей СССР. Во второй половине XX века его повести и рассказы вошли в школах в программу по русской литературе для средних классов как один из сюжетных и стилистических образцов пейзажной и лирической прозы». Да, точно - «пейзажной и лирической прозы».

«Книга жизни. Начало неведомого века. Фиолетовый луч». Это та самая книга, которую я не дочитал много лет назад, не поверив автору.

Но обо всём по порядку

Трудно было поверить четыре десятка лет тому, что взрослые люди ходят и среди бела дня неустанно горланят кричалки. Дети в пионерских лагерях – да. Но взрослые?! «Кричать во весь голос "слава!" несравненно труднее, чем "ура!". Как ни кричи, а не добьешься могучих раскатов. Издали всегда будет казаться, что кричат не "слава", а "ава", "ава", "ава"! В общем, слово это оказалось неудобным для парадов и проявления народных восторгов. Особенно когда проявляли их пожилые громадяне в смушковых шапках и вытащенных из сундуков помятых жупанах».

Наши современники «перекричали» предков. И кричат громче (техника помогает), и кричалок стало поболе, правда, осталось правило непременно три раза прокричать каждую. Да, и содержание. Если пионерские все были добрыми, бодрыми, позитивными: «Всем-всем – добрый день!» или «Кто шагает дружно в ряд? Пионерский наш отряд», то дяди в амуниции непонятных родов войск кричат настораживающе знакомое из истории Великой Отечественной: «Украина превыше всего!» и совсем уж угрожающее: «Слава нации – смерть врагам!» На этом фоне «Слава Украине! Героям слава!» уж больно смахивает на первомайские лозунги.

Совершенной бредятиной показалось мне описание въезда нового правительства Украины в Киев. А что, нет?

Читайте: «Когда наутро я услышал из своей комнаты возгласы "ава, ава", я догадался, что в Киев въезжает на белом коне сам "атаман украинского войска и гайдамацкого коша" пан Петлюра. Накануне по городу были расклеены объявления от коменданта. В них с эпическим спокойствием и полным отсутствием юмора сообщалось, что Петлюра въедет в Киев во главе правительства Директории на белом коне, подаренном ему жмеринскими железнодорожниками. Почему жмеринские железнодорожники подарили Петлюре именно коня, а не дрезину или хотя бы маневровый паровоз, было непонятно. Петлюра не обманул ожиданий киевских горничных, торговок, гувернанток и лавочников. Он действительно въехал в завоеванный город на довольно смирном белом коне. Коня покрывала голубая попона, обшитая желтой каймой. На Петлюре же был защитный жупан на вате. Единственное украшение - кривая запорожская сабля, взятая, очевидно, из музея, - била его по ляжкам. Щирые украинцы с благоговением взирали на эту казацкую "шаблюку", на бледного припухлого Петлюру и на гайдамаков, что гарцевали позади Петлюры на косматых конях. Гайдамаки с длинными синевато-черными чубами - оселедцами - на бритых головах (чубы эти свешивались из-под папах) напоминали мне детство и украинский театр. Там такие же гайдамаки с подведенными синькой глазами залихватски откалывали гопак. "Гоп, куме, не журысь, туды-сюды повернысь!"

Трагикомизм этого театрализованного представления заключался в том, что Петлюра присвоил славу «победителя» без разрешения австро-немецких войск, шедших к Киеву следом. За что атаман гайдамацкого войска, которому иноземцы позволили (как тут не вспомнить современных заокеанских «кормильцев», распределивших прилюдно портфели на Украине в период Майдана-2) занимать означенный пост, получил основательный нагоняй от кормильцев.

С кем только, кстати, не торговала тогдашняя власть украинскими землями и суверенитетом: с немцами и австрийцами, французами и поляками, итальянцами и греками. Главный предмет торговли – объединение против России. Даже войну объявили Советской России в январе 1919 года. Что было дальше, хорошо известно – постоянная грызня между украинскими правителями порядком утомила союзников и они, взяв на Украине всё, что смогли унести, спокойно удалились восвояси.

Ну прямо как сегодня. Утомили уже всех украинские правители и своими постоянными сварами, и воровством своим безграничным – это ж надо, мало того что умудрились выпросить деньги на борьбу с коррупцией, так ещё и украли эти деньги (Ильфы с Петровыми отдыхают со своими мелкожульническими фантазиями).

Однако вернемся ещё раз к К.Г. Паустовскому: «Особенно веселило киевлян то обстоятельство, что в первые дни петлюровской власти опереточные гайдамаки ходили по Крещатику со стремянками, влезали на них, снимали все русские вывески и вешали вместо них украинские».

Жалко, «королевство маловато», разгуляться им негде было. Сюда бы им, со стремянками, в ХХI век! Вот уж где их потомки разгулялись. Правда, с русскими вывесками закавыка вышла - и без того почти не осталось – поуничтожали их «попередники», а с другими, нерусскими, тоже незадача – уберешь их, так, кроме «Пузатой хаты», ничего и не останется на домах.

Поэтому пошли дальше: и законов, запрещающий русский, понаписывали, и учебники школьные изуродовали до невменяемости, объявили войну русской книге, русскому языку в теле- и радиоэфирах, в парламенте сгоняют с трибуны депутатов, говорящих на русском.

«Петлюра привез с собой (это опять из Паустовского) так называемый галицийский язык — довольно тяжеловесный и полный заимствований из соседних языков».

Заметили? В обиходе сейчас не певучий украинский центральной Украины, действительно, «соловьина мова», а какой-то неестественный, жесткий язык или просто суржик – смесь неизвестно чего неизвестно с чем.

А русский? Разве что молчать на нём ещё не запрещают украинские правители. Есть ли разум у этих людей, творящий беспредел в стране, потерявшей из-за этого целый регион на юге, получившей настоящую войну на востоке?

Можно ли верить в искренность их суждений на предмет возврата Крыма на Украину и прекращения войны в Донбассе? Кажется, что умышленно делается всё, чтобы очистить страну от всего русского. Любым способом.

* * *

Не забыли сто лет назад пришедшие в Киеве к власти и о памятниках.

Снесли прежде всего памятник Василию Кочубею и Ивану Искре как «борцам за русскую идею». На его место водрузили гипсовый бюст казнившего их, «борцов за русскую идею», Мазепы. Этого не вынесли даже польские войска, знавшие о Мазепе лишь то, что он предатель, – снесли бюст. Не задумываясь.

Ненамного дольше у власти нынешние правители, а вот предков своих превзошли по всем статьям. Превзошли по части уничтожения наследия. Сильно, правда, не маскируют, что борются со всем русским, но попытки предпринимают. Назвали борьбу эту декоммунизацией.

Что сотворили с картой страны - ни пером описать, ни логикой охватить. Бедные навигаторы аж закипают от напряжения, пытаясь водителям указать правильный путь.

Логика в действиях отсутствует напрочь, что, впрочем, уже и не удивляет. Более всего не повезло Кировограду, переименованному в Кропивницкий. Не знаю (никто не знает!), каким был актером этот человек (творил в ХIХ веке), как драматург он известен в театральных кругах тем, что написал около сорока пьес и все написаны на украинском языке. К сожалению, ни об одной из них не слышал. Правда, это, скорее, мой пробел в образовании, нежели недостаток художника. Впрочем, не только мой – официально в стране практически один только Тарас Григорьевич «белый и пушистый», у остальных много всевозможных пятен в биографии. Теперь вот добавился Марк Лукич. Думается, что маловато заслуг для такой чести (вот заставили обидеть память вполне добропорядочного и - уверен! - хорошего человека), тем более что 82% жителей города высказались на референдуме против этого названия.

Названия улиц, проспектов и площадей меняли в спешке и в состоянии бешенства и ненависти, когда без разбору хотелось смести всё русское. Думать особо было некогда, надо было переименовать почти 11 тысяч объектов.

Чем иначе можно объяснить переименование Московского проспекта, Московской площади и Московского моста в Киеве? Декоммунизацией? И чтобы уже окончательно декоммунизировать проспект непременно надо было назвать его именем Степана Бендеры? В остальных переименованиях сильно заморачиваться не стали, поэтому появилась масса улиц Центральных, Соборных и Казацких. Хотелось бы глянуть на выражения лиц киевлян, живущих на улице Регенераторной или Тепловозной. Уж они-то точно ждали декоммунизациии, да вот не случилось.

С памятниками вроде как всё понятно (не логично, но понятно) было поначалу. Снесли все памятники Ленину и его соратникам. Сбили с фасадов символику Советского Союза, превратили страну в государство пустых пьедесталов (смотрится, конечно, жутко).

И почему-то остановились. Что, символов коммунизма не осталось в стране? А Днепрогэс, «Запорожсталь», а «Южмаш», все атомные станции страны? А заводы и фабрики, мосты и пароходы, вокзалы и железные дороги, шахты и рудники? А, в конце концов, здания администрации президента, правительства и Верховной рады?

Что останется, если снести всё, построенное при советской власти? Торгово-развлекательные центры да дворцы, построенные на разворованные у страны, созданной теми самыми коммунистами, средства. Даже названия «Пузатая хата» не на что будет вешать – все здания были построены «преступным режимом».

Знаете, когда заходит разговор о том, кто больше всех украл - Янукович или Порошенко, Яценюк или Гройсман, кто больше всего нанес вреда Украине, всё время хочется сказать, что есть вражина у этой страны пострашнее.

И это - директор Украинского института национальной памяти Вятрович. В отличие от первых, которые в карман залезли народу своей страны, этот залез в душу. Залез и нагадил. И готовили его к этому специально и достаточно основательно. И в СБУ прошел подготовку, и в Украинском национальном институте Гарвардского университета (есть, оказывается, и такой) в США стажировался. Лишить страну памяти… Дальше некуда!