Груша Шевченко вместо Днепрогэс

В советское время одним из символов и визитной карточкой социалистической Украины являлся Днепрогэс,  воплощая лозунг «Коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны».

Недавно в Запорожье снесли последний на Украине крупный памятник Ленину, стоявший на вершине плотины Днепрогэс. На его месте «думкою багатіють» возвести «чертово колесо», самое большое в мире.

Сегодня отбойными молотками и «болгарками» уничтожают  Днепрогэс. Пока только «декоммунизируют название».

***

Днепрогэс — это не просто электростанция, не просто гидротехнический объект. Это символ эпохи и памятник людям, построившим этот уникальный объект, изменивший облик и жизненный уклад патриархальной Украины. В принятом в 1920 году плане ГОЭЛРО строительство мощной гидроэлектростанции на Днепре было определено как одна из самых главных задач электрификации. Сооружение этой станции позволило бы не только обеспечить дешёвой электроэнергией строящиеся в Донбассе шахты и металлургические предприятия, но и решить целый ряд других проблем. Затопление девяти порогов на участке от Запорожья до Днепропетровска давало возможность открыть судоходное сообщение на всём протяжении Днепра, обеспечить электроэнергией железную дорогу и решить задачу орошения засушливых земель.

В 1943 году, отступая с левобережной части Запорожья, гитлеровцы полностью уничтожили машинный зал Днепрогэса и планировали взорвать плотину. Для разрушения станции немцы приготовили 200 тонн взрывчатки. 40 тонн взрывчатых веществ и 100 авиационных бомб весом по полтонны были тщательно уложены в тело плотины. Если бы всё это взорвалось, плотина бы не устояла. Однако взрыва не последовало…

Сразу же после того как войска Советской армии выбили немцев с Днепрогэса, на станции начались восстановительные работы. На плотине рабочие и инженеры обнаружили тело советского воина. Документов при нём не было, и его имя так и осталось неизвестным. Со всеми воинскими почестями неизвестный солдат был похоронен на территории станции, возле его могилы был зажжён Вечный огонь. Считалось, что именно этот воин ценой своей жизни и предотвратил взрыв Днепрогэса.

Сегодня Вечный огонь на могиле советского солдата, который  вместе со своими боевыми  товарищами спасли  Днепрогэс и Запорожье, погашен. А вместо Днепрогэса, который стали называть не символом величественных достижений советского народа, а символом рабского труда, предлагается новая мифология и сопутствующая ей символика.

Сегодня в качестве символа Запорожья предлагают… «грушу Шевченко». Да-да, вы не ослышались! Именно грушу, «под которой жаркими августовскими ночами, пребывая в Запорожье, спал Тарас Шевченко».

* * *

Мифическая «шевченковая груша» растет на пустыре на набережной Запорожья в районе Вознесеновского рынка. Впервые эту сказочную историю в газете «Индустриальное Запорожье» рассказал местный краевед Юрий Вилинов 16 мая 1990 года в статье «А груша эта – не простая [о старом дереве, под которым, по преданию, ночевал Т. Г. Шевченко во время пребывания в Запорожье]».

Он рассказывал, что  эта груша росла на подворье казака Прокопа Булата, у которого в августе 1843 года гостил Тарас Шевченко. По преданию, в жару Тарас ночевал в беседке под грушей. Когда Вознесеновку начали сносить, он пытался выяснить, где была хата Прокопа Булата, у которого во время пребывания в Запорожье мог останавливаться  Тарас Шевченко. Сверял местность со старыми  картами, искал хоть какие-то остатки фундамента, но тщетно. «Помогла коза, привязанная к старой груше», - признается краевед. Пожилой хозяйкой этой козы оказалась местная жительница, всю свою жизнь прожила в Вознесеновке, которая и подтвердила, что хата Булата находилась как раз там, где была груша, возле которой была привязана ее коза. И что это груша не простая, а освященная пребыванием под ее сенью Тараса Шевченко. Юрий Вилинов на глаз определил возраст груши как двухсотлетний.

Местным украинофилам легенда понравилась, и с тех пор на Шевченковские дни под этой грушей они собираются, читают стихи Шевченко, поют. А грушу торжественно называют «грушей Шевченко».

С прошлого года местная «Просвита», пытаясь привлечь к городу туристический интерес, проводит около груши Шевченко-фест «Тарасове Запорiжжя».  Один из инициаторов Шевченко-феста председатель местной «Просвиты» Олег Ткаченко рассказывал:

«До открытия мы едва успели покосить высокие бурьяны возле Шевченковой груши… Правда, за час до начала фестиваля прибыл рабочий с электрокосилкой и помог нам».

Местные журналисты уже успели назвать этот фестиваль «машиной времени на Вознесеновке», на котором настоящие патриоты Украины могут приобщиться  к духу предков, рассказывали: «Представители театра казацкого боя «Спас», раздетые по пояс, играли мышцами, щелкали хлыстами, ходили по битому стеклу и стояли на гвоздях, как йоги. К вечеру началось красивое празднование Дня Перуна – древнеславянского бога-громовержца, покровителя воинов. Руководил действом запорожский волхв Свитовит Пашник. Атмосфера царила необыкновенная. Облаченные в доспехи ребята и девчата из запорожского историко-патриотического клуба «Стезя» сражались у костра огненными мечами».

Свойство человеческой психики – оценивать прошлое с позиций настоящего. Когда в советское время (да, современные мифы о пребывании Тараса Шевченко в городе Запорожье – тоже наследие времен «коммунистической оккупации») местные этнографы стали собирать  народные предания и мифы о пребывании Тараса Шевченко на запорожской земле, уже как-то позабывалось, что во времена Тараса Шевченко тогдашний Александровск не был крупным культурно-промышленным центром. Он являлся заштатным городком, который современник Шевченко – фольклорист и этнограф Афанасьев-Чужбинський охарактеризовал как «жалкое местечко», которое «не представляет ничего утешительного даже для голодного путника» и до 1873 г., когда железная дорога связала Александровск с Москвой и Петербургом, находился просто в стороне от сообщения по Днепру между Екатеринославом и Хортицей. По этим местам, как утверждается,  Шевченко путешествовал летом 1843 года.  26 ноября 1844 года  в своем письме к другу, русскому писателю Якову Кухаренко он написал: «Был   я   в   прошлом   году   на   Украине  —  был   у   Межигорского   Спаса.  И   на   Хортице   был   и   везде   был   и   все   плакал».

И цена таким народным преданиям примерно такая же, как преданию о том, что «Шевченко не умер, а сидит под горой с огромным железным крестом на груди. Время от времени он выезжает на белом коне посмотреть, как живёт Украина, не обижают ли. Когда же Украина станет свободной, то гора рухнет в Днепр, а душа Тараса наконец обретёт покой».

С времен после путешествия Тараса Шевченко на Хортицу Александровск из заштатного городка превратился в цветущий город Запорожье – крупный научный, промышленный и культурный центр, который прославила не только плотина Днепрогэса, но  целый ряд промышленных гигантов, продукция которых –  автомобили, авиационные двигатели для самолетов и вертолетов, трансформаторы для электростанций, полупроводникив, силовая электроника и многое другое.

После посещения Хортицы Шевченко оставил такие строки:

* * *

Сегодня слава советского Запорожья остается в прошлом. Государству, для которого основной потребитель промышленной продукции заводов и предприятий Запорожья – «страна-агрессор», промышленность не нужна. С момента принятия закона Украины «О мобилизационной подготовке и мобилизации» военная мобилизация осуществлялась одновременно с экономической,  когда украинским предприятиям было запрещено торгово-промышленное сотрудничество с Россией. В Запорожье в связи с остановкой промышленных предприятий были выброшены на улицу десятки тысяч людей.

Зато «славних прадідів великих правнуки погані» с упоением скачут вокруг старой груши на заросшем пустыре и возглашают: «Ми – віримо! Ми – зможемо! Ми – переможемо!»