Информационно-аналитический портал
ссылка

Киевский русский Пьеро — Александр Вертинский

Михаил ХУСТОЧКА
22.03.2012
Напечатать
Увеличить шрифт
А
А
А

 

Александр Николаевич Вертинский

Удивительно: эти манерные, немного в нос певшиеся сочинения, живы в публике и сегодня. До сих пор феномен артиста Вертинского присутствует в отечественном искусстве.

 
«Поэт, странно поющий свои стихи, ни на кого не похожий, небывалый», Александр Николаевич Вертинский родился в Киеве 9 (21) марта 1889 года. Родители, Николай Петрович Вертинский и Евгения Степановна Сколацкая, не состояли в официальном браке. Однако дети были официально усыновлены отцом. В неполных четыре года Александр потерял мать, вскоре умер и отец, известный киевский адвокат. Мальчик и его старшая сестра, взятые на воспитание сестрами матери, оказались в разных городах и по заверениям родственников считали друг друга погибшими. Позже Александр и Надежда совершенно случайно встретились и очень сблизились.
 
 
 
Александр Вертинский с сестрой Надеждой
 
В девятилетнем возрасте Александр на отлично сдал экзамен в Первую императорскую Александрийскую гимназию, но через два года был исключен за неуспеваемость и дурное поведение, переведен в Четвертую Киевскую классическую гимназию (считавшуюся учебным заведением «попроще»). Здесь он увлекся театром, некоторое время играл на любительской сцене и был статистом в киевском театре Соловцова.
 
Постепенно Вертинский приобрел репутацию начинающего киевского литератора: писал театральные рецензии на выступления знаменитостей — Ф. Шаляпина, А. Вяльцевой, М. Вавича, Дж. Ансельми, М. Каринской, Т. Руффо, публиковал небольшие рассказы в местных газетах.
 
В 1910 году Александр Вертинский ради литературной карьеры переехал в Москву, где с сестрой Надей, актрисой, поселился в доме Бахрушина в Козицком переулке. На жизнь Вертинский зарабатывал разными способами: продавл открытки, работал грузчиком, корректором в типографии, играл в любительских спектаклях; поработал и бухгалтером в гостинице «Европейской», откуда был уволен «за неспособность». К этому времени относится и его знакомство с поэтами М. Кузминым и Б. Лившицем, художниками А. Осмеркиным, К. Малевичем, М. Шагалом и другими.
 
Кинодебют Вертинского состоялся в 1912 году в фильме Ильи Толстого (сына Льва Николаевича) по рассказу графа Толстого «Чем люди живы?», где он сыграл роль Ангела, который обнаженным падал «с небес» в снег. Он снялся в нескольких немых фильмах студии Ханжонкова в ролях второго плана; известно, что в основу сценария одной из картин легла история, рассказанная Вертинским в стихотворении «Бал Господень».
 
На съемочной площадке А. Вертинский подружился со звездами русского кино начала XX века - И. Мозжухиным и В. Холодной. Более того, именно Вертинскому Вера Холодная была обязана своим стремительным взлетом. Он первым разглядел «демоническую красоту и талант актрисы в скромной, никому не известной жене прапорщика Холодного» и привел ее на кинофабрику Ханжонкова. Вертинский был тайно влюблен в актрису и посвятил ей свои первые песни — «Маленький креольчик», «За кулисами», «Ваши пальцы пахнут ладаном».
 
 
...И когда весенней Вестницей
Вы пойдете в синий край,
Сам Господь по белой лестнице
Поведет Вас в светлый рай, — пел Вертинский.
 
 
 
Вера Холодная и Александр Вертинский (слева). 1917 год
 
В 1913 году он попытался осуществить давнюю мечту и поступить в Московский художественный театр, но не был принят из-за дефекта дикции: экзамен принимал сам К. С. Станиславский, которому не понравилось, что экзаменующийся плохо выговаривает букву «р».
 
Манерность и томность оставались в его стихах и песнях, а в жизни осталось место для патриотизма и самопожертвования. В конце 1914 года, с началом Первой мировой войны, Вертинский отправился добровольцем-санитаром на фронт на 68-м санитарном поезде Всероссийского союза городов, который курсировал между передовой и Москвой.
 
 
Доброволец-санитар Александр Вертинский, 1914 год
 
Под именем «Брата Пьеро» он не только перевязывал, но, случалось, делал несложные операции. Страдания и смерть ежедневно проходили перед его глазами. В короткие свободные часы Брат Пьеро развлекал своих товарищей шуточными стихами, русскими, цыганскими песнями под гитару.
 
Дочь певца, Марианна Вертинская впоследствии вспоминала: «Однажды отцу приснился сон: будто Бог спросил у ангелов: «А кто этот Александр, что поет песни?» Ему ответили: «Это тот самый санитар, который в войну сделал более 500 перевязок». «Так пусть же каждая перевязанная рана отзовется ему в три раза большим числом аплодисментов», — вспоминает Марианна. — С тех пор папа перед выходом на сцену думал: «Интересно, не вышел ли лимит на эти аплодисменты?»
 
Под началом графа Никиты Толстого он проработал санитаром до января 1915 года, сделав (согласно данным журнала) в общей сложности 35 тысяч перевязок. Получив легкое ранение, Вертинский вернулся в Москву, где узнал о смерти сестры, единственного близкого ему человека.
 
Дебют А. Вертинского на эстраде состоялся в 1915 году, в Арцыбашевском театре миниатюр, которому он предложил свою новую программу: «Песенки Пьеро». Для артиста изготовили экзотическую декорацию, подобрали «лунное» освещение. Вертинский стал выходить на сцену загримированным и в специально сшитом костюме Пьеро. Позже появился образ «черного Пьеро»: мертвенно-белый грим на лице сменила маска-домино, на смену белому костюму Пьеро пришло черное одеяние с белым платком на шее. Каждую песню артист превращал в небольшую пьесу с законченным сюжетом и одним-двумя героями.
  
 
Александр Вертинский. Фото начала ХХ века
 
Постепенно, исполняя песни, как на собственные стихи, так и на стихи поэтов Серебряного века (М. Цветаева, И. Северянин, А. Блок), Вертинский выработал собственный стиль выступления, важным элементом которого стал певучий речитатив с характерным грассированием; стиль этот позволял стихам «оставаться именно стихами на оттеняющем фоне мелодии». Вертинский и его искусство, как отмечалось, «представляли феномен почти гипнотического воздействия не только на обывательскую, но и на взыскательную элитарную аудиторию».
 
Вертинскому, как отмечали специалисты, удалось создать новый жанр, которого еще не было на русской эстраде. «Я был больше, чем поэтом, больше, чем актером. Я прошел по нелегкой дороге новаторства, создавая свой собственный жанр», — говорил сам Вертинский.
 
Успех, граничащий со скандалом, пришел после песенок «Минуточка», «Маленький креольчик», «Лиловый негр», «Попугай Флобер» и др. Особую бурю вызвала «Кокаинетка» (стихи Агатова), артиста обвиняли в упадничестве, болезненном изыске, «кокаинном дурмане». Для молодого человека, привыкшего эпатировать, обвинения становились хорошей рекламой. Билеты в Петровский театр раскупались за неделю вперед, большими тиражами издавались ноты.
 
 
 
Популярные песенки в исполнении Вертинского. Издательство Детлаф и Ко, 1911 год
 
 
К концу 1917 года Вертинский начал гастролировать по югу России с сольной программой. В эти трагические годы певец, призывавший дорожить «минуточкой», мимолетными радостями бытия, выступает с гражданственной трагической песней, посвященной памяти юнкеров Александровского училища:
 
Я не знаю, зачем и кому это нужно,
Кто послал их на смерть недрожавшей рукой,
Только так беспощадно, так зло и ненужно
Опустили их в вечный покой…
  
Костюм Пьеро заменила черная визитка с траурным креповым бантом на рукаве. Романс «То, что я должен сказать» исполнялся яростно, гневно и одновременно торжественно, вызывая в публике слезы и гнев, овации, смешанные со свистом.
 
В Москве жить становилось все труднее, и Вертинский решил уехать в Киев, а после — в Харьков, где дал множество концертов и познакомился с актрисой Валентиной Саниной. Киев, Харьков, Одесса, Севастополь, Екатеринодар — примерный путь русской эмиграции, уходившей на юг вместе с белыми армиями, которым прошел и Вертинский. Теперь уже известный гастролер, как говорили в старину «концертант», он пользовался успехом у самой широкой публики. Не случайно булгаковские юнкера из «Дней Турбиных» напевают слегка перефразированные строки из знаменитого романса Вертинского: «И когда по белой лестнице Вы пойдете в синий край».
 
В начале ноября 1920 года, когда Красная Армия вступила в Крым, Вертинский на пароходе «Великий князь Александр Михайлович» отбыл в Константинополь. Эмигрировал он, как потом признавался, не из ненависти к Советам, не из идеологических соображений, а из страсти к приключениям, путешествиям.
 
«Начиная с Константинополя и кончая Шанхаем, я прожил длинную и не очень веселую жизнь эмигранта, — напишет он в мемуарах. — Я много видел, многому научился». В эмиграции он оказался без документов и денег. Позже говорил, что именно эмиграция превратила его из капризного артиста в трудягу, который зарабатывает на кусок хлеба и кров. «Все наши актерские капризы и фокусы на родине терпелись с ласковой улыбкой. Актер считался высшим существом, которому многое прощалось и многое позволялось. От этого пришлось отвыкать на чужбине. А кабаки были страшны тем, что независимо от того, слушают тебя или нет, артист обязан исполнять свою роль, публика может вести себя как ей угодно, петь, пить, есть, разговаривать или даже кричать», — вспоминал А. Вертинский
 
С паспортом на имя греческого подданного Александра Вертидиса артист объездил Румынию, Германию, Австрию, Францию, Бельгию, Латвию, Польшу… В 1923 году женился на Раисе Потоцкой, дочери русских эмигрантов, но брак вскоре распался. Тогда же Вертинский обратился в советское консульство в Варшаве с просьбой о возвращении в Россию. Под прошением поставил положительную резолюцию советский посол в Польше П. Л. Войков, по совету которого Вертинский и предпринял эту попытку. В просьбе Вертинскому было отказано.
 
К середине 1920-х годов относится и вторая просьба Вертинского о возвращении на Родину, адресованная главе советской делегации в Берлине А. Луначарскому, вновь встреченная отказом.
 
Начиная с 1925 года Вертинский постоянно давал концерты в Париже, средоточии русской эмиграции. Выступая в ресторане «Казбек» на Монмартре, «Большом Московском Эрмитаже», «Казанове», «Шахерезаде», он познакомился с членами семьи Романовых, великими князьями Дмитрием Павловичем и Борисом Владимировичем, европейскими монархами (Густав, король Швеции, принц Уэльский), знаменитостями сцены и экрана: Чарли Чаплином, Марлен Дитрих, Гретой Гарбо. В те годы Вертинский сдружился с Анной Павловой, Тамарой Карсавиной и особенно актером Мозжухиным.  
 
 
Александр Вертинский в Париже
 
Начиная с осени 1934 года Вертинский надолго обосновался в США, где на гастролях давал подчас по два концерта в день. Первый концерт, в «Таун-Холле», в зале на две с половиной тысячи мест, состоялся в марте 1935 года. Вертинский волновался больше, чем обычно: «Кому нужны в этом огромном, чужом, деловом городе мои песни? Такие русские, такие личные и такие печальные?» На этом концерте собрались многие известные представители русской эмиграции: Рахманинов, Шаляпин, Балиев, Болеславский, Рубен Мамулян, а также его парижская знакомая Марлен Дитрих (которой он позже посвятил песню «Марлен»). После заключительной вещи, «О нас и о Родине», зал разразился овацией, которая «…относилась, конечно, не ко мне, а к моей Родине», — так говорил позже об этом артист. К этому времени репертуар Вертинского стал меняться: на смену экзотическим сюжетам пришли ностальгические мотивы («Чужие города», «О нас и о Родине»).
 
«Чтобы понять нюансы моих песен и переживать их, — говорил он в одном из редких интервью, — необходимо знание русского языка…. Я буквально ощущаю каждое слово на вкус и, когда пою его, то беру все, что можно от него взять. В этом основа и исток моего искусства».
 
Из США Вертинский вернулся во Францию, а оттуда в 1935 году перебрался в Китай, обосновавшись в Шанхае, где проживала большая русская колония. Весной 1940 года в Пасхальный вечер в шанхайском кабаре «Ренессанс» пришла с друзьями зеленоглазая, рыжекудрая красавица, семнадцатилетняя Лидия Циргвава (разница в возрасте с которой у Вертинского составляла 34 года). Дочь советского подданного, служащая пароходной кампании была не похожа на женщин, с которыми Вертинский был знаком прежде: «Она у меня как иконка — Навсегда. Навсегда». Роман счастливо завершился весной 1942 года венчанием в православном соборе и регистрацией брака в советском консульстве.
 
В 1943 году после письма на имя В. М. Молотова разрешение на возвращение было получено (во время Великой Отечественной войны было разрешено вернуться и некоторым другим деятелям культуры). Вертинский прибыл в Москву в ноябре 1943 года с женой и четырехмесячной дочерью Марианной, и поселился на улице Горького (поначалу — в гостинице «Метрополь»). Ровно год спустя у супругов родилась вторая дочь, Анастасия. Девочкам Вертинский посвятил одну из самых известных своих песен того периода — «Доченьки».
 
 
 
А. Вертинский с Анастасией и Марианной. День празднования 800-летия Москвы. 1947 год
 
Вертинский гастролировал на фронте, исполнял патриотические песни — как советских авторов, так и собственного сочинения («О нас и о родине», «Наше горе», «В снегах России», «Иная песня», «Китеж»).
 
В августе 1945 года с гастролями приехал в родной Киев. В письме жене артист делился: «Вот я и в Киеве. Не могу тебе описать то чувство, которое охватило меня при въезде в этот город моего детства и юности. Изменился он мало и, кроме неузнаваемого, разрушенного до ужаса Крещатика — во всем остальном он остался таким, каким я запомнил его на всю жизнь. Только стал старше немного. ... Он так красив, этот город, он напоминает немного Тбилиси, но только больше зелени и лучше здания. Они почти все целы. Был во Владимирском соборе. Он цел также, но обветшал немного, его уже реставрируют. Мы вошли внутрь, я снова смотрел на чудесную живопись и вспоминал, как семилетним мальчиком сюда водила меня Наташа, как я замирал от пения хора и как завидовал мальчикам в белых и золотых стихарях. Сколько воспоминаний! Тут была кондитерская, где мы гимназистами воровали пирожные. Вот Купеческий сад, в который я лазил через забор. Вот 1-я гимназия, где я учился в приготовительном классе. … И это только первый день. Я не хотел много ходить — у меня вечером концерт, и где? В том самом бывшем Соловцовском театре, где я был статистом и где открутил бинокль от кресла (хотел его продать — я был вечно голоден) и откуда меня с треском выгнали! Сегодня буду стоять на сцене и колдовать над публикой — бывший артист, теперь — Вертинский. Огромные афиши с этой фамилией заклеили весь город. Ажиотаж невероятный. Билетов давно уже нет, а все хотят слышать. Администрация замучена и говорят: что вы с нами сделали! Нам не дают жить! Лучше бы вы не приезжали! Если Москва была возвращением на Родину, то Киев — это возвращение в отчий дом».
 
В 1956 году он напишет:
 
Киев — родина нежная,
Звучавшая мне во сне,
Юность моя мятежная,
Наконец ты вернулась мне!..
 
 
«О Киеве отец вспоминал чуть ли не каждый день, — рассказывала Марианна Вертинская. — Думал купить небольшой домик здесь, завести корову, но мама не хотела переезжать из Москвы… Отец хотел выписать старичков каких-нибудь из Киева, мужа и жену, чтобы они могли готовить вкуснятину — кровяную колбасу, окорок свиной запекали. Папа даже построил погреб, такой как был у них в Киеве, но в нем никогда ничего не лежало. Перед сном отец частенько напевал нам колыбельные на украинском языке. А перед концертами распевался песней: «Реве та стогне Дніпр широкий». 
 
 
Киев — родина нежная, звучавшая мне во сне…
 
 
Вертинский говорил о себе: «У меня нет ничего, кроме мирового имени». Чтобы зарабатывать на жизнь, ему снова пришлось активно начать гастроли, по 24 концерта в месяц. Только в дуэте с пианистом М. Брохесом за 14 лет он дал более 2 тысяч концертов, проехав по СССР, выступая не только в театрах и концертных залах, но на заводах, шахтах, госпиталях и детских домах. «Ледяным походом» назвал он поездку по Сибири зимой 1950-1951 годов: промерзшие машины, холодные дома культуры, непривычный для него трудный послевоенный быт.
 
Из ста с лишним песен из репертуара Вертинского к исполнению в СССР было допущено не более тридцати. Концерты в Москве и Ленинграде были редкостью, на радио Вертинского не приглашали, пластинок почти не издавали, не было рецензий в газетах.
 
 
Александр Николаевич Вертинский
 
За год до смерти Вертинский писал заместителю министра культуры: «Где-то там, наверху все еще делают вид, что я не вернулся, что меня нет в стране. Обо мне не пишут и не говорят ни слова. Газетчики и журналисты говорят: «Нет сигнала». Вероятно, его и не будет. А между тем я есть! Меня любит народ (простите мне эту смелость). Я уже по 4-му и 5-му разу объехал нашу страну, я заканчиваю третью тысячу концертов!..»
 
После войны Вертинский продолжил сниматься в кино. За роль в фильме «Заговор обреченных» (кардинал Бирнч) он и получил свою единственную государственную награду: Сталинскую премию (1951 год).
 
Александр Николаевич Вертинский скончался от острой сердечной недостаточности 21 мая 1957 года в гостинице «Астория» в Ленинграде, куда приехал на гастроли. Его последний концерт проходил в тот же день в Доме ветеранов сцены им. Савиной.
 
 
Могила А. Вертинского на Новодевичьем кладбище в Москве
 
Шансонье говорил: «Лет через 30–40… меня и мое творчество вытащат из подвалов забвения». Пророчество сбылось. Песни Вертинского пережили несколько эпох — дореволюционные годы, гражданскую войну, эмиграцию, испытание советской действительностью. Продолжают звучать и на постсоветском пространстве в исполнении многих артистов, в том числе Б. Гребенщикова, О. Погудина и других. Стихи и песни Вертинского издаются в Париже, Стокгольме, Вашингтоне, диски выходят в Европе и Америке.
КУЛЬТУРА
2737
Поставить лайк: 437
Если Вы заметите ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы отослать информацию редактору
https://odnarodyna.org/content/kievskiy-russkiy-pero-aleksandr-vertinskiy