Минская пятилетка: почему не наступает мир

5 сентября 2014 года, когда еле удравшая из Иловайска украинская армия зализывала раны и приходила в себя, в минском «Президент-отеле» был подписан «Протокол по итогам консультаций Трёхсторонней контактной группы относительно совместных шагов, направленных на имплементацию Мирного плана Президента Украины Петра Порошенко и инициатив Президента России Владимира Путина», вошедший в историю как «Минский протокол». Документ подписали Леонид Кучма, бывшие посол России на Украине Михаил Зурабов и посол ОБСЕ Хайди Тальявини, а также главы ЛДНР Александр Захарченко и Игорь Плотницкий.

До середины августа все «мирные предложения» Киева, который вёл наступление, касались лишь украинского контроля границы и восстановления управления регионом.

Потом ситуация изменилась. Получив по зубам в Изварино, Луганске, Иловайске, украинское войско оказалось на грани катастрофы, и Порошенко стал клянчить перемирие. Москва предложила план стабилизации. Характерно, что после Порошенко не раз утверждал, что прекращение стрельбы стало возможным после якобы грозного окрика НАТО во время саммита альянса в Кардиффе. Тем не менее известно, как паниковал беспомощный Кондитер, подписавший в итоге тупиковый для себя вариант соглашений. Кучма тоже торопился – время и ополченцы сокращали шансы Киева «сохранить лицо».

О чем же тогда договорились в Минске? Протокол предполагал следующее:

– двустороннее прекращение ведения огня, отведение войск, исключение применения авиации против мирного населения;

– обеспечение международного мониторинга режима неприменения оружия;

– освобождение заложников и открытие гуманитарных коридоров для беженцев и доставки гуманитарной помощи;

– децентрализация власти, принятие закона об особом статусе областей Донбасса, проведение досрочных местных выборов;

– организация мероприятий по экономическому восстановлению Донбасса.

Надо признать, что на несколько дней мясорубка была приостановлена, линия фронта стабилизировалась, а ополченцы не успели освободить Мариуполь, ДАП и отбросить ВСУ от Горловки и Донецка.

Затем обстрелы ВСУ территории республик продолжились, а после начались и подвижные боевые действия по всей линии разграничения. Мира достичь не удалось, за Минским протоколом последовали активность ВСУ в Приазовье, перманентные попытки захватить Горловку, бои за Авдеевский промузел, столкновения на ЯБП (Ясиноватовский блокпост) и наконец дебальцевский котел, где ВСУ вновь спасли подписанные бумажки. Теперь уже более конкретные.

Мир не наступил даже после переизбрания Порошенко и обещаний нового президента поскорее закончить войну. Она, как мы видим, снова активизировалась.

Отчего же так происходит: стороны выражают непреодолимое желание остановить взаимоуничтожение, но люди продолжают гибнуть?

Причин две – внешняя и внутренняя. Первая очевидна: для части евроатлантического политикума война в российском подбрюшье – это невероятная удача, которая, с одной стороны, позволяет держать Москву в напряжении, с другой – позволяет методично забрасывать Россию разнообразными санкциями, имея якобы весомое оправдание. Не забудем, что война позволила фактически ввести на Украину контингенты натовских подразделений, начать создание военных баз и даже обеспечить косвенное участие (американцев, канадцев, поляков, литовцев, грузин и др.) в боевых действиях. Кроме того, война играет психологическую роль в формировании и сохранении антироссийских настроений среди значительной части украинского общества, что невероятно важно для врагов России. Не зря Волкер в одном из своих последних выступлений призывал усилить американскую идеологическую обработку украинских туземцев. Война Западу нужна.

Внутренняя причина продолжения конфликта связана с фактическим расколом украинского общества на условные три части.

Одни изначально являются противниками войны и бандеровского государственного переворота. В силу общественно-политического террора в 2014-2017 годах эта часть протестует в большей степени пассивно, показывая себя в разовых акциях или индивидуальном сопротивлении (нападение на ветеранов АТО, разорение могил атошников, осквернение памятников карателям и последователям ОУН-УПА*).

Вторая часть наиболее крупная. Это те, кто поддерживал нейтралитет или качается из стороны в сторону. Для данной категории война – это, прежде всего, удар по стабильной жизни, быту и финансам. Они прячут детей от военкоматов, они осознают степень западного вмешательства, они на себе испытывают последствия державной русофобии в виде газовых проблем, закрытия заводов, усложнённой системы перевода денег, цензуры. Для них война – это насос, высасывающий содержимое их кошельков, тем более что большинство из этих людей вынуждены платить налог на «АТО-ООС».

И наконец, третья часть. Вдохновители и певцы войны, сторонники продолжения бойни до последнего украинца. Ждут продолжения войны далеко не все, кто сидел или готов сидеть в окопах. Это те бизнесмены, которые подняли на услугах и товарах для «АТО-ООС» миллионы, это ушлые волонтёры, это тысячи сетевых порохоботов, это «эксперты» и журналисты, войной вынесенные на поверхность информационного океана, это оголелые свидомиты и русофобы. Это и жертвы украинского телевидения, неспособные в силу личной ограниченности и отсутствия информационной альтернативы предположить нечто отличное от официальной пропаганды.

До сих пор эта часть транслировала (и продолжает транслировать) ненависть к Донбассу и России. Именно в этой среде приветствуют любую напряжённость на фронте и наверняка потирают ручонки при гибели вояк ООС, ведь для них эти смерти – повод для наездов на республики, Россию, Путина и Зеленского.

Это они являются главным тормозом реализации политической части минских договорённостей, требуя от властей жесткости и конкретных действий, принципиально отличных от «Минска». Не так давно руководитель Центра военно-правовых исследований Александр Мусиенко заявлял, что Зеленский вяло реагирует на  «минско-миротворческую» активность Путина. «Когда нарушается перемирие и стреляют по украинским военным, – говорит сей эксперт, – реакция должна быть однозначно жёсткой. Нужно отвечать, и отвечать огнём. Нужно демонстрировать позицию и показывать зубы. Нужно делать все, чтобы с нами считались. В противном случае, если будет проявляться слабость, а мы и дальше будем придерживаться позиции, «несмотря ни на что, мы придерживаемся перемирия», то нас очень быстро начнут склонять к еще большим уступкам и компромиссам».

Подобные настроения весьма крепки внутри страны, которая, истекая кровью, продолжает ратовать за то, чтобы эта кровь продолжала литься. Пока что воинствующей части украинского общества, составляющей меньшинство на уровне 17-20% (как показывает социология), удаётся брать верх над большинством, желающим прекращения войны.