Неоднозначный юбилей

Юбилеи бывают разные. Как правило, праздничные или траурные. Скажем, круглая годовщина выдающейся победы в какой-то войне или битве, основания города, день рождения крупного государственного деятеля, писателя, ученого – это, безусловно, радостные даты. Их празднуют, широко отмечают или, во всяком случае, должны так отмечать.

Иное дело – юбилеи траурные – годовщины национальных трагедий, катастроф, даты смерти великих людей (особенно если смерть была насильственной). Это тоже памятные события, но, конечно, повода для радости тут нет.

Юбилей, о котором пойдет речь, трудно отнести к какой-либо из вышеназванных категорий. 30 декабря исполняется 90 лет со дня образования Союза Советских Социалистических Республик – СССР.

С одной стороны, это было вроде бы воссоздание (хотя и в урезанном виде) единой страны, разорванной на части в ходе революции 1917 года и гражданской войны. То есть – событие в нашей истории положительное. С другой стороны, в основание нового союзного государства были заложены принципы, которые можно назвать минами замедленного действия.

На громадном пространстве, где многие нации и народности веками жили вперемешку, идея нарезки административно-территориальных единиц по национальному признаку являлась, наверное, далеко не самой лучшей. Подобное деление неизбежно становилось причиной для будущих споров за то, кому должны принадлежать те или иные земли.

Например, в дореволюционной России просто не могло возникнуть вопроса о том, куда следует отнести Нагорный Карабах – к Армении или к Азербайджану? Противоречия, иногда очень острые, между армянами и кавказскими татарами (так раньше называли азербайджанцев) имели место и в то время. Но они, по крайней мере, не носили характер споров за территории. Существовала Елизаветпольская губерния, включавшая в себя область бывшего Карабахского ханства. А рядом с ней – Эриванская, Бакинская, Тифлисская, Кутаисская, Карская, другие губернии и округа, вместе составлявшие Кавказское наместничество. Они были не азербайджанскими, армянскими, грузинскими, русскими губерниями, а равноправными провинциями великой империи. И жители их, независимо от национальной принадлежности, пользовались равными правами, могли спокойно делать карьеру и достигать степеней известных как на местном, так и на общеимперском уровне.

То же самое касается Абхазии, Южной Осетии, других территорий, не являвшихся, да и не могущих являться спорными, пока государство подразделялось на губернии, а не на разного уровня национальные образования. Так ли необходимо было менять существовавший принцип административно-территориального устройства?

Стоит, правда, отметить, что нарезали территории новых национальных республик не из благополучных губерний. В ходе кровавой послереволюционной междоусобицы, продолжавшейся до начала 1920-х годов, возникло множество государств и псевдогосударств. Но все они этой же междоусобицей были сметены. Ничто не заставляло реанимировать их вновь. Достаточно было предоставить некоторым национальным краям автономию. Что-то подобное и предложил Иосиф Сталин. Однако по инициативе Ленина сталинский план автономизации был отвергнут. И из четырех формально суверенных республик - Российской СФСР, Украинской ССР, Белорусской ССР и Закавказской СФСР большевики образовали Советский Союз.

Тот же принцип создания союзных республик применялся и при дальнейшем государственном строительстве. А вместе с тем создавались проблемы на будущее. Из никогда не бывшего молдавским левобережного Приднестровья сотворили Молдавскую Автономную ССР, преобразованную после присоединения в 1940 году Бессарабии в Молдавскую ССР. Провели размежевание Средней Азии. С присоединением Прибалтики оставили за Эстонией этнические русские территории…

Вообще Прибалтика – тема отдельного разговора. Право Литвы, Латвии и Эстонии на независимость ныне не оспаривается. Но при этом как-то забылось, что «восстановление государственности», торжественно провозглашенное в этих республиках в 1989-1990 годах, само по себе являлось фикцией. Их «государственность», возникшая в 1918 году, держалась на штыках германской оккупационной армии. А до того ни Эстонского, ни Латвийского государства никогда не существовало. Обосновывать свое право на независимость ссылками на историю может только Литва.

Мало того. Восточная Эстония – исторически принадлежала Киевской Руси (теперешний Тарту – это древнерусский город Юрьев). А Восточная Латвия населена латгальцами, которых не следует смешивать с латышами. С 1918 года в Латгалии проводилась насильственная латышизация. Сохранив в 1940 году за этой территорией статус латышской, советская власть законсервировала тут несправедливость. А ведь даже результаты недавнего референдума о статусе русского языка, проведенного в Латвии, наглядно показывают – отношение к нему в латышских и латгальских районах страны значительно разнится.

Но, пожалуй, наибольшая несправедливость при создании СССР была допущена по отношению к малорусам и белорусам. У тех и других отняли право быть русскими. Между тем, по признанию современных белорусских исследователей, до 1917 года только 0,5% белорусов относили себя к самостоятельной нерусской нации. Да и те делали это, скорее, исходя из политических соображений. Остальные белорусы в национальном отношении от других русских не отделялись.

Аналогичная ситуация сложилась на Украине. Крупный теоретик украинского самостийничества Вацлав Липинский еще в 1920-х годах сокрушался, что 99% коренного населения Украины составляют «денационализированные малороссы». «Нации украинской еще нет», - признавал он.

Именно сознание малорусами своего национального единства с великорусами помешало сразу и полностью разъединить Малороссию и Великороссию после революции. «Украинский народ не имеет сознательности, не проявляет организационных способностей, украинское движение возникло благодаря немецким влияниям, современное положение такое хаотичное», - выговаривал в 1919 году в Париже бывшему военному министру УНР (Украинской народной республики) Александру Жуковскому американский дипломат Льорд.

По признанию «близкого к французской военной миссии» Сергея Маркотуна, который «…позиционировал себя украинцем умеренных взглядов» и был в 1918 году личным секретарем гетмана Скоропадского, в Париже разрабатывался план преобразования бывшей Российской империи в Союз республик. Согласно плану, Малороссия, официально переименованная в Украину, должна была стать одной из таких союзных республик. Таким образом, она бы находилась в федеративной связи с другими союзными республиками, но жители ее постепенно приучались бы к мысли о том, что Украина – не Россия, а украинцы – не русские. Расчет был на то, что по прошествии определенного периода времени в массах удастся насадить «украинское национальное сознание» и можно будет ставить вопрос о независимом государстве.

Как бы то ни было, но в течение нескольких десятилетий переименованные в украинцев малорусы в массе своей действительно перестали ощущать себя русскими.

Что случилось потом – хорошо известно. Пока в Советском Союзе существовала твердая власть, государство оставалось единым. Как только власть ослабла, сработали «мины замедленного действия». В 1991 году одни союзные республики оказались независимыми даже вопреки своему желанию. Другие же (Украина в том числе) - по собственной воле. Но фундамент новых независимых государств был заложен еще 90 лет назад.

Одним словом, изначально в СССР не все было хорошо. И все-таки это была наша Родина. Страна, в которой родилось большинство из нас. Многое в той стране было несовершенно. Многое надо было менять. Но вот уничтожать ее ни в коем случае не следовало. Так ведь уничтожили. С крушением союзного государства по необъятным просторам разлились потоки горя, крови и слез. Потоки, которых не было, пока существовал Советский Союз. Может, поэтому и вспоминается он сегодня с какой-то душераздирающей ностальгией.