О Веронике Тушновой: «Если я от этих строчек плачу…»

Увеличить шрифт

Столетие Вероники Тушновой – тихо и незаметно, без официоза – любители русской словесности отмечали в 2011 году, хотя по паспорту дата рождения поэта 27 марта (по новому стилю) 1915 года. Она же указана на могильной плите по завещанию самой Вероники Михайловны. Однако клуб любителей поэзии Вероники Тушновой провёл исследование и нашёл выписку из метрической книги о её крещении в 1911 году. Эту дату подтвердила и дочь поэтессы.

Вероника была, по словам её друга поэта Марка Соболя, ошеломляюще красива. Жгуче-южной красы. «Красивая, черноволосая женщина с печальными глазами (за характерную и непривычную среднерусскому глазу красоту её называли восточной красавицей)».

И, конечно же, судьба её бесконечно трогала и трогает читательские сердца своей необычностью и трагизмом. С её лирикой ко многим пришла любовь к поэзии. С её стихами о любви засыпало не одно поколение девушек. Строки Тушновой западали в душу и оставались.

Тихая интонация поэтессы поначалу вызвала резкую критику. В эпоху барабанного боя и не всегда уместного пафоса её обвинили в герметичных переживаниях. Но время всё расставило по местам. Барабанный бой и клятвы ушли, а стихи Вероники Тушновой остались.

«Не отрекаются любя…» – наиболее известное стихотворение Тушновой. Есть мнение, что оно было написано в 1944 году 33-летним автором, врачом отделения нейрохирургии, после трёхсуточного дежурства в госпитале, однако было включено в цикл стихотворений, посвящённый поэту Александру Яшину на момент их расставания – в 1965-м.

Романс «Не отрекаются любя…» на прекрасную музыку Марка Минкова впервые прозвучал в 1976 году со сцены Московского драмтеатра им. Пушкина. Тушнова его не слышала (её не стало в 1965-м). Двумя годами позже Алла Пугачёва, отредактировав, превратила этот романс в одну из своих самых знаменитых песен, одну из лучших в репертуаре, нам памятен двойной диск её хитов «Зеркало души», с которого мы услышали это произведение:

«Не отрекаются любя»

Романс ушёл в народ, укоренился в таком виде. Однако следует посмотреть, как выглядело стихотворение в авторском первозданном варианте:

Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придёшь совсем внезапно.

А ты придёшь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.

И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трёх человек у автомата.

И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметёт пути
на дальних подступах к воротам...

А в доме будут грусть и тишь,
хрип счётчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.

За это можно всё отдать,
и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.

А прежде была песня на стихи Тушновой «Вспоминай меня». Если бы её не спела Пугачёва, мы бы, возможно, и не заметили эту песню, настолько равнодушно её исполнила сначала София Ротару. А есть даже беспрецедентное исполнение её дуэтом этих несовместимых певиц.

Алла Пугачева и Юлий Слободкин - «Вспоминай меня» (1974 год)

Кто-то считает, что Пугачёва привнесла своё видение первоисточника, что у Тушновой иная интонация в стихах. Тем не менее поэтесса вернулась в большой всесоюзный народ именно через песни Пугачёвой. Памятно также исполнение Пугачёвой композиции 1976 года известного джазового музыканта Константина Орбеляна на стихотворение Тушновой 1962 года «Сто часов счастья».

Алла Пугачева - "Сто часов счастья"

Есть целый ряд песен разных музыкантов не стихи Тушновой. Мы же завершим подборку, вспомнив популярную песенку «А знаешь, всё ещё будет!..» М. Минкова, которую исполняли А. Пугачёва и К. Орбакайте.

* * *

Вероника Тушнова родилась в Казани в семье профессора Ветеринарного института, а позднее академика ВАСХНИЛ Михаила Павловича Тушнова. Её мать Александра Георгиевна (урождённая Постникова), выпускница Бестужевских курсов в Москве, была художницей.

Училась Вероника в одной из лучших школ Казани — в школе № 14 им. А.Н. Радищева, где большое внимание уделялось французскому и немецкому языкам. Любимым учителем Вероники был словесник Борис Николаевич Скворцов. Он поддерживал одарённость ученицы, сочинения которой зачитывались в классе как лучшие. Стихи Тушновой часто публиковались в стенгазете, её шутки и пародии знала вся школа. Она увлекалась рисованием и литературой, однако по строгому настоянию отца поступила на медицинский факультет Казанского университета. Образование ей пришлось завершать в Ленинграде, куда семья переехала в 1936 году после смерти отца.

В 1938-м Вероника Тушнова вышла замуж за врача-психиатра Юрия Розинского. Через год родилась дочь Наташа. Тогда же стали публиковаться стихи Тушновой. Вскоре Юрий оставил Веронику, затем вернулся, тяжело заболел, она заботилась о нём, выхаживала его и его больную мать. «Здесь меня все осуждают, но я не могу иначе… Всё же он – отец моей дочери», – говорила она.

Вторым мужем поэтессы стал литератор, а по другим сведениям – физик Юрий Тимофеев. Вместе они прожили около десяти лет.

Получив диплом врача, Вероника Тушнова вплотную занялась поэзией. «Перед войной я написала очень много, и впервые обратилась за помощью к Вере Инбер, – вспоминала поэтесса. – По совету Веры Михайловны я подала заявление в Литературный институт и была принята. Война нарушила все мои планы. Я с маленьким ребёнком на руках и больной матерью эвакуировалась из Москвы и работала в госпиталях Казани».

Вероника Тушнова в госпитале

«Не знаю, была ли она счастлива в своей жизни хотя бы час», – заметила в беседе с журналисткой Натальей Савельевой Надежда Катаева-Лыткина, близкая подруга поэтессы, с которой они во время войны вместе работали в госпитале, впоследствии первый директор Дома-музея М. Цветаевой в Борисоглебском переулке в Москве. Надежде тогда было 22 года, она была начинающим хирургом, Вероника – палатным ординатором. «Все мгновенно влюблялись в неё, – вспоминала Надежда Ивановна. – В госпитале слыла главной утешительницей. Могла вдохнуть жизнь в безнадёжно больных. Мы даже по возможности старались освобождать её от работы, потому что в ней очень нуждались раненые. Вероника начинала просто жить чужой человеческой судьбой и долго не могла опомниться от полученных ударов. Уходила в себя, писала стихи». Она больно обжигалась о человеческие страдания. Раненые любили её восхищенно. Её необыкновенная женская красота была озарена изнутри, и поэтому так затихали бойцы, когда входила Вероника. Её даже прозвали «доктором с тетрадкой», потому что редкие минуты свободного времени Тушнова посвящала стихам. Её часто находили пишущей в какой-нибудь маленькой комнатушке.

Затем Вероника вернулась в Москву, где продолжала работать в госпитале, в 1945 году вышел её сборник стихотворений «Первая книга».

После войны у неё выходили новые книги, она вела поэтический семинар в Литинституте, занималась переводами.

«Многие ощущали при жизни Вероники удивительную её силу и поражавшую всех искренность, – утверждает педагог литературы Александра Рахманова. – Не физическую силу, а силу её душевной красоты и удивительной скромности.

О таких, как она, говорили: сильна своей слабостью. ...Что же питало жизнь женщины, для которой, как считали многие знавшие её люди, она не была счастливой? Когда читаешь её стихи, то понимаешь два момента, которые соприкасаются в одной точке: Природа и Любовь, и всё это соприкасается в точке Творчества. Триединство её жизни.

Если вдуматься, то окажется, что это то самое, что является стержнем любой женской натуры: Природа – Любовь – Творчество».

У Тушновой с детства сформировалось восторженное отношение к природе. Она любила бегать босой по росе, лежать в траве на косогоре, усыпанном ромашками, следить за спешащими куда-то облаками и ловить в ладони лучики солнца. Она не любила зиму, которая у неё ассоциируется со смертью.

День был яркий, ветреный. Шум кипел берёзовый.
В рощице серебряной цвёл татарник розовый.
Земля была прохладная, влажная, упругая,
тучи плыли по небу громоздкие, округлые...

Лирика Тушновой интимна. Её особая искренность облагородила стихи о любви, и потому мы не чувствуем себя подглядывающими в замочную скважину.

Беззащитно сердце человека,
если без любви... Любовь – река.
Ты швырнул в сердцах булыжник в реку,
канул камень в реку на века…

Тушнова писала, получая от жизни жестокие уроки и пропуская их через собственное сердце.

Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит – я желаю тебе добра.

Это значит, моя отрада,
слов не надо и встреч не надо,
и не надо моей печали,
и не надо моей тревоги,

и не надо, чтобы в дороге
мы рассветы с тобой встречали.
Вот и старость вдали маячит,
и о многом забыть пора...

Последняя книга Вероники Тушновой называется «Сто часов счастья» и посвящена поэту Александру Яшину (1913–1968).

Уроженец Киева выдающийся русский мыслитель Н. Бердяев утверждал, что истинная любовь по своей сути трагична. Это вполне приложимо и к судьбе Веронике Тушновой. Будучи замужем, она полюбила женатого человека, и они не могли соединиться.

Вероника Тушнова и Александр Яшин

Рассказывают, что они встречались тайно, в других городах, в гостиницах, ездили в лес, бродили целыми днями, ночевали в охотничьих домиках. А когда возвращались на электричке в Москву, Яшин просил Веронику выходить за две-три остановки.

Однако сохранить отношения в тайне не получилось. Поползли слухи, друзья осудили его, в семье Яшина назревала подлинная драма. Отец семерых детей был женат уже третьим браком. Близкие шутя называли семью Александра Яковлевича «яшинским колхозом». Разрыв с Тушновой был предопределён и неизбежен. Яшин принял трудное решение – расстаться с Вероникой.

Тушнова это переживала мучительно. Сердце придавило «глыбою в тонну». «Она часто бродила по тем местам, где они бывали вместе. Не имея возможности видеться с любимым, она говорила с ним стихами, в которых открывалась целая вселенная человека, стихами, настолько искренними и исповедальными, что они воспринимались как лирические дневники. Её боль была вся как на ладони. Может быть, от невыносимого горя, тоски и переживаний она и заболела смертельной болезнью».

А мне говорят: нету такой любви.
Мне говорят: как все, так и ты живи!
А я никому души не дам потушить.
А я и живу, как все когда-нибудь
будут жить!

И ещё:

А у меня есть любимый, любимый,
с повадкой орлиной,
с душой голубиной,
с усмешкою дерзкой,
с улыбкою детской,
на всём белом свете
один-единый.

Он мне и воздух,
он мне и небо,
всё без него бездыханно
и немо…

Болела Вероника продолжительно и тяжело. Поэт Марк Соболь, долгие годы друживший с поэтессой, стал свидетелем одного из посещений Яшиным неизлечимо больной Тушновой: «Я, придя к ней в палату, постарался её развеселить. Она возмутилась: не надо! Ей давали злые антибиотики, стягивающие губы, ей было больно улыбаться. Выглядела она предельно худо. Неузнаваемо. А потом пришёл – он! Вероника скомандовала нам отвернуться к стене, пока она оденется. Вскоре тихо окликнула: “Мальчики…”. Я обернулся – и обомлел. Перед нами стояла красавица! Не побоюсь этого слова, ибо сказано точно. Улыбающаяся, с пылающими щеками, никаких хворей вовеки не знавшая молодая красавица. И тут я с особой силой ощутил, что всё, написанное ею, – правда. Абсолютная и неопровержимая правда. Наверное, именно это называется поэзией».

В последние дни перед смертью Вероника Михайловна запретила пускать Яшина к себе в палату – хотела, чтобы тот запомнил её красивой, весёлой, живой.

Чтоб не мучиться поздней жалостью,
От которой спасенья нет,
Напиши мне письмо, пожалуйста,
Вперёд на тысячу лет.

Не на будущее, так за прошлое,
За упокой души,
Напиши обо мне хорошее.
Я уже умерла. Напиши.

Он напишет после кончины возлюбленной:

Думалось, всё навечно,
Как воздух, вода, свет:
Веры её беспечной,
Силы её сердечной
Хватит на сотню лет.

…..

Думалось
Да казалось…
Как ты меня подвела!
Вдруг навсегда ушла –
С властью не посчиталась,
Что мне сама дала.

С горем не в силах справиться,
В голос реву,
Зову.
Нет, ничего не поправится:
Из-под земли не явится,
Разве что не наяву.

Так и живу.
Живу?

В типографии торопились, знали, что Вероника умирает. Ей удалось подержать в руках сигнальный экземпляр книги, где в стихах она прощалась с жизнью.

Только жизнь у меня короткая,
только твёрдо и горько верю:
не любил ты свою находку –
полюбишь потерю.

Поэтессы не стало жарким летом, 7 июля 1965 г. Похоронена она была на Ваганьковском кладбище вместе с родителями (20-й участок).

Яшин, потрясённый смертью Тушновой, опубликовал в «Литературной газете» некролог и посвятил ей стихи – своё запоздалое прозрение, полное боли. Через три года после смерти Вероники, 11 июня 1968-го, умер и он.