Обновленная Энергостратегия Украины: планов громадьё... (II)
У Киева, пытающегося обновить свою Энергетическую стратегию, нет времени задумываться и анализировать ситуацию: одолеваемый навязчивой идеей вырваться из «газовой зависимости» от России он хватается за все возможности, которые только попадаются, не особо вникая в их смысл.
Так, комментируя положения обновленного документа, замминистра энергетики и угольной промышленности Украины Владимир Макуха заявил, что Украина перестанет зависеть от зарубежных поставщиков газа к 2030 году. По его словам, это станет возможным, благодаря разработке новых месторождений газа на территории Украины, освоению нетрадиционных источников топлива и увеличению объема добычи из действующих скважин. Говоря о перспективах реализации этих пунктов Энергетической стратегии Украины, он уточнил: «Что касается добычи углеводородов — мы будем реализовывать все те направления, которые сегодня уже развиваются: разработка новых месторождений газа, повышение добычи из действующих источников и добыча из нетрадиционных источников. Это и газ из твердых песковиков, и сланцевый газ. В потенциале также добыча газа-метана угольных пластов. Все это даст существенный прирост добычи углеводородов, и мы выйдем практически на полное энергообеспечение нашего государства» (1).
Постойте, но ведь из самой Энергостратегии следует, что при любом сценарии развития украинской энергетики, даже самом оптимистичном, в том или ином количестве газ все равно придется закупать за рубежом. О каком же «прекращении зависимости от зарубежных поставщиков газа к 2030 году» ведет речь замминистра Макуха? Непонятно. Такое впечатление, что в самом Минэнергетики первые лица спешат комментировать документ, не заглядывая в него.
Кстати, как раз в плане закупок газа за рубежом в документе задекларированы главные странности. Так, на этот случай Стратегия предусматривает различные варианты диверсификации источников импорта газа. В частности, обновленная Энергетическая стратегия Украины определяет, что в качестве возможных путей диверсификации может осуществляться импорт сжиженного природного газа из стран, которые традиционно экспортируют СПГ в Европу (это могут быть Египет, Алжир или Катар), импорт газа из Азербайджана через газопровод «Белый поток» или в сжиженном виде через СПГ-терминалы, а также поставки газа из стран ЕС с использованием имеющейся инфраструктуры в реверсном направлении (Германия-Чехия-Словакия или Турция-Болгария-Румыния).
Понятно, что и в случае закупок газа в африканских и ближневосточных странах, и при поставках его из Европы (куда он опять-таки поступает либо из России, либо из указанных стран) возможности таких поставок будут зависеть от ситуации, которая будет складываться на региональном газовом рынке. Тут представляется весьма странным, что обновленная Энергостратегия практически не уделяет внимания этим аспектам.
В то же время экспертная оценка как раз и называет одной из главных слабостей нового документа то, что украинская Энергостратегия никак не связана с аналогичными документами, планами и концепциями России и ЕС, хотя, как видим, напрямую от них зависит.
И более того, как мы упоминали выше, Министерство энергетики и угольной промышленности Украины умудрилось создать стратегический документ даже без учета уже подписанных и действующих сегодня собственных контрактов на поставку энергоносителей! В частности, имея действующий контракт с «Газпромом» и почему-то пытаясь его полностью проигнорировать, Украина строит радужные планы по отказу от российского газа и вбивает эти планы в свои стратегии, хотя российская сторона, как мы знаем, далеко не приветствует такое игнорирование существующих договоров! Логику подобных действий Киева понять невозможно.
Правда, украинские эксперты по большей части как раз и считают планы сократить импорт газа наиболее впечатляющей и актуальной частью новой стратегии. Однако и они предлагают украинскому правительству для начала оценить возможные объемы привлекаемых инвестиций и установить приемлемые правила для инвесторов. Ведь готовность Китая дать деньги никак не решает в целом проблемы (при своих условиях КНР все равно готова дать лишь 3,656 млрд. долларов из необходимых 37-43 млрд. долларов). Китайцы готовы инвестировать лишь сферу замены газа углем, тогда как основные «энергетические» надежды Украины возлагаются на собственную добычу газа, в первую очередь – на глубоководную добычу на шельфе Черного моря, где без миллиардных инвестиций делать нечего.
Здесь и начинаются главные сложности, ибо абсолютно неясно, откуда придут инвестиции. Едва ли Россия и ЕС будут инвестировать колоссальные суммы в реализацию украинской стратегии, абсолютно несогласованной и порой идущей вразрез с их планами и интересами. С другой стороны, при всех обещаниях и демонстрируемых попытках украинской власти привести в порядок национальное законодательство и изобразить борьбу с тотальной коррупцией эти две проблемы остаются настоящим «пугалом» для иностранных инвесторов. И перспективы в корне переломить ситуацию пока не предвидится.
«Смежным» вопросом, который рассматривает стратегия в контексте «газового вопроса», является проблема дальнейшей эксплуатации украинской газотранспортной системы. Документ учитывает, что к 2030 году транзит российского газа в Европу через Украину сократится в два раза. Это вполне логично, если учесть нацеленность ЕС на иные пути обеспечения себя энергоносителями, а также осуществление транзита обходными маршрутами в виде российских газопроводов «Северный поток», «Ямал - Европа», а также газопровода «Белтрансгаз», который перешел к российскому «Газпрому». 18 мая 2007 года «Газпром» купил 50 % акций ОАО «Белтрансгаз», затем 25 ноября 2011 года приобрёл оставшиеся 50 % акций и стал собственником «Белтрансгаза», а 21 декабря 2011 года Алексей Миллер проинформировал, что принято решение переименовать компанию в «Газпром трансгаз Беларусь».
Стратегия в качестве возможного решения проблемы дальнейшего функционирования ГТС предусматривает «создание консорциума с участием стратегических инвесторов и сохранение стратегического контроля над ГТС со стороны государства». При этом целями функционирования и развития ГТС Украины определяется максимизация долгосрочной выгоды для экономики Украины, обеспечение надежности поставок газа внутренним и внешним потребителям с минимальными затратами и обеспечение возможности диверсификации поставок импортного газа.
Здесь в украинскую Энергостратегию, по сути, вбито то, по поводу чего на данный момент нет совершенно никакой определенности. Речь идет о перспективах создания трехстороннего консорциума по эксплуатации украинской ГТС. Несмотря на то, что Киев озвучил эту идею достаточно давно, на практике перспективы решения этого вопроса, как известно, покрыты мраком тайны. Так что, по сути, авторы документа поспешили поделить шкуру неубитого медведя, выдавая желаемое за действительное.
В Украине самые большие споры в среде экспертов вызвала «электроэнергетическая» составляющая обновленной Энергостратегии. В частности, согласно документу, Украина рассчитывает к 2030 году увеличить производство электроэнергии на 45,44% - до 282 млрд. кВт.ч по сравнению с 2011 годом. При этом в будущем энергобланасе страны роль ядерной энергетики подкорректирована в сторону ее увеличения - согласно базовому сценарию, запланировано строительство атомных энергогенерирующих мощностей на 5 гигаватт, включая третий и четвертый энергоблоки Хмельницкой АЭС. Пессимистичный сценарий предлагает ограничиться строительством двух блоков по 1 ГВт каждый, а оптимистичный предусматривает строительство семи таких блоков по 1 ГВт каждый.
Комментируя эти планы, директор профильного департамента Министерства энергетики и угольной промышленности Никита Константинов заявил: «Кроме традиционных задач и целей, касающихся повышения безопасности АЭС и продления их ресурса, стратегия планирует совершенствование инфраструктуры поддержки и обеспечения развития атомной генерации. Суммарный объем инвестиций при базовом сценарии оценивается в 138 млрд. гривен. Стоимость работ по продлению на 20 лет ресурса ныне работающих одиннадцати энергоблоков оценивается в 26 млрд. гривен». Таким образом, опять вопрос упирается в средства, которых нет.
При этом авторы Энергостратегии почему-то не учитывают, что уран – это исчерпаемый и ископаемый ресурс наравне с нефтью, газом и углем, он не берется из воздуха. Между тем, как заявил заместитель директора Департамента стратегической политики, инвестиций и ядерно-энергетического комплекса Минэнергоугля Украины Петр Чернов, точные объемы урана до 2030 года определить трудно, поскольку не выбраны реакторные технологии для строительства новых энергоблоков после 2020 года9. Таким образом, Энергостратегия делает ставку на атомную энергетику как «данность», не учитывая вопросы ее технического обеспечения.
В то же время, как считают эксперты, Энергостратегия недостаточно ориентируется на тенденции, которые прослеживаются сегодня в Европе, и содержит неоправданно скромные ориентиры развития возобновляемой энергетики. Так, к 2020 году доля электроэнергии из возобновляемых источников в общем объеме производства должна возрасти до 1,7%, а к 2030 году — лишь до 4,6%. То есть, согласно Энергостратегии, дополнительный спрос на электроэнергию в стране будет покрываться не путем развития так называемой альтернативной энергетики, а за счет более интенсивного развития атомной энергетики и тепловых электростанций, работающих на угле, газе и другом ископаемом топливе.
Например, эксперты киевского Института энергетических исследований убеждены, что ориентиры развития альтернативной энергетики, определенные в Энергостратегии, неоправданно занижены, если основываться на современных мировых тенденциях развития возобновляемых энергоисточников, а также прогнозах ключевых мировых аналитических центров по снижению себестоимости производства «зеленой» энергии. Об этом говорилось в разосланном институтом в начале июля этого года пресс-релизе. По мнению экспертов ИЭИ, Украина вполне может уже в 2014-2015 годах довести долю электроэнергии из возобновляемых источников до 4,6%, а к 2020 году этот показатель без проблем можно довести до 7-8%.
При этом проект обновленной Энергостратегии предполагает доведение доли электроэнергии из возобновляемых источников до 4,6% только лишь к 2030 году. И это в то время, когда развитые страны как раз и делают ставку на развитие добычи энергии из альтернативных источников.
В целом мало у кого из экспертов обновленная Энергетическая стратегия Украины до 2030 года не вызвала вопросов и возражений и была поддержана однозначно. Декларация, что этот документ направлен на укрепление энергетической безопасности нашей державы, – это пока не более чем декларация, поскольку в самой Стратегии закреплены многие весьма сомнительные инструменты и механизмы.
Характеризуя документ, замминистра энергетики и угольной промышленности Украины Владимир Макуха заметил по этому поводу: «Обновление Энергетической стратегии - это поиск новых путей развития энергетики Украины, это выход на новый уровень энергетической безопасности нашего государства и ускоренное развитие наших базовых отраслей, таких как электроэнергетика, атомно-промышленный комплекс, нефтегазовый комплекс, и, конечно, угольная промышленность». Слова красивые…
Но очень хотелось бы знать, чем они подкреплены.
1. http://ru.golosua.com/main/article/ekonomika/20120626_ukraina-obretet-g…
Календарь
