От Донецка до Славянска - Дед Мороз круглый год

В марте уходящего года, когда растаял снег и о зимних праздниках все забыли, в Донецке вдруг объявился настоящий Дед Мороз. Им неожиданно и для себя, и для окружающих стала многодетная мать Людмила Владимировна Ежнова.

Это теперь ее считают, пожалуй, самым знаменитым волонтером на Донецкой земле, своеобразным талисманом и суровых ополченцев, и измученных войной мирных жителей, а тогда встречали настороженно. О том, почему это произошло и каких сюрпризов ожидать в дальнейшем, Людмила Владимировна рассказывает специально для «Одной Родины».

- До марта уходящего года я была чуть ли не образцовой бабушкой, - усмехается «Дед Мороз», - нянчила внуков, гуляла с ними вокруг дома. Отлучаться далеко и надолго не рисковала после инсульта и операции на ноге, со здоровьем были существенные проблемы, поэтому дети очень и очень неохотно, уступив многочисленным просьбам, отпустили меня посмотреть на народное восстание, на то, что происходит на площади у здания Донецкой облгосадминистрации.

От увиденного я разволновалась, стало плохо, люди, подхватив меня под руки, завели в здание, в медпункт, с этого все и завертелось.

Здесь мне измерили давление и стали выхаживать. Едва полегчало я оглянулась по сторонам и заметила, что люди хотят кушать, а из готовых продуктов приготовить некому, все на баррикадах, поэтому я подхватила разнос, нарезала бутербродов и пошла кормить восставших, замерзших, приунывших на ветру жителей Донецка и области. По дороге кто-то ради забавы набросил мне на плечи костюм сказочного Деда Мороза, так я вышла к людям.

В шубе сказочного персонажа было тепло и весело, поэтому я каждый день выходила так к людям, когда стало жарко, просто поменяла костюм на футболку с надписью «Дед Мороз сердится» и поехала в Славянск посмотреть, что там происходит, новости были тревожные.

- А в Славянске тоже просто так остались?

- Да. Зашла на кухню, где ополченцам должны были приготовить кушать, а там почти никого нет. Вот и взялась за кастрюли и сковородки, а когда подтянулись местные жительницы и стали помогать, я стала разносить еду нашим ребятам, стоявшим по блокпостам, обходила и дома пожилых людей.

Время от времени возвращалась к себе в Донецк, нагружалась, как верблюд, везла то, что просили ополченцы, – зубную пасту, щетки, носки, еще и машину грузила тем, что люди соберут: пирожками, которые пекли для бойцов бабушки, разными гостинцами и ехала обратно. Много раз говорила себе, что больше не могу, что не выдержу.

И на первом же блокпосту бойцы, завидев меня, радовались, как дети. Тогда усталость проходила, уступала место тревоге…

Помню, как на блокпост шел танк, а у мальчиков никакого оружия, только палки в руках… Помню, как увидела захваченного в плен пилота одного из украинских вертолетов, расстреливавших Славянск.

Человек уже немолодой, капитан, обручальное кольцо на пальце. У него, раненого, тогда свои отобрали оружие и бросили. Наши спасали. Я принесла ему воды. И спрашиваю: «За какие ж деньги можно было бомбить мирных людей?» Он промолчал, так и уехал молча на «скорой» в больницу.

Там в Славянске видела и трупы, и искалеченных, и разбитые машины, и руины домов, их становилось все больше. Сама не раз бывала под обстрелами, даже умудрялась в такие моменты веселить ополченцев. Дело в том, что как только начинался обстрел, все быстренько прыгали в траншейки, а я в свои шестьдесят с хвостиком, с оперированной ногой этого сделать не могла и не могу, поэтому стою посреди улицы, согнувшись, и кланяюсь, пытаясь увернуться от осколков и взрывов.

Если не знать о моих проблемах со здоровьем, то издалека это смотрится весело.

- Как Вы относитесь к тому, что и Ваш сын ушел в ополчение?

- Он поехал со мной в Славянск отвозить гуманитарку и остался там. Даже стрелять не умел, научился потом.

Если сына убьют, я не выдержу, сойду с ума. Но и вернуть его не могу, не имею права. Да и сам он не уйдет. Он же свою землю защищает, а не на чужую пришел с оружием...

Теперь мой сын находится ближе к дому.

Но Славянск и Семеновка нас не отпускают, как и многих других.

Вот недавно в госпитале я встретила пожилого ополченца из Славянска, у него проблемы с позвоночником, уже пять месяцев лежит. Увидел меня, глаза затуманились слезами, а я ему говорю: «Вставай! Поедем на Славянск!» Он аж взбодрился, хочет вернуться, и мы обязательно вернемся туда…

- Как часто Вы бываете в госпиталях?

- Я знаю все болевые точки нашей территории, поэтому действую по ситуации, иду туда, где тяжелее всего. Это могут быть и школы-интернаты, и больницы, и бомбоубежища, и подвалы, и города, и села, и поселки. Например, сейчас просит хлеба полуразрушенный укровойсками город Кировское…

Еще просит помощи человек со слабым здоровьем из села Петровское. Его дом уничтожен прямым попаданием, поэтому инвалид-колясочник перебрался во двор, в уцелевший курятничек, теперь среди зимы живет там и просит привезти стройматериалы…

Часто я, как связующее звено, объединяю тех, кто хочет оказать помощь с теми, кто хочет ее получить.

Скажем, привезла я в госпиталь письма, которые писали раненым дети Макеевки. Это простые треугольнички, сложенные из обычного тетрадного листка, с прикрепленными к ним поделками - сердечками, звездочками. Письма эти я для достоверности заверила настоящей печатью Деда Мороза, отдала раненым, они были счастливы.

В госпиталях вообще очень радуются детским письмам, только сокрушаются, что не всегда могут поблагодарить отправителей, поэтому просят их оставлять свои номера телефонов.

Глядя, как эти письма вдохновляют бойцов, я готова работать почтой и даже думаю обратиться ко всем нашим студентам и школьникам: «Пишите письма нашим ополченцам, особенно раненым!»

- Говорят, не только Вы делаете подарки, но и Вам преподнесли недавно новогодний сюрприз в виде двух очаровательных подкидышей, как это было?

- Мы привезли продукты в бесплатную столовую, в населенный пункт, расположенный под Иловайском, там в это время обедала старенькая и слабая бабушка, а на руках у нее вертелся ребенок. Бабушка рассказала, что у малыша есть и старший брат, которого из-за слабости она не могла принести в столовую, он сейчас находится под опекой другой старушки. Присмотреть за малышами их попросила женщина, которая куда-то пропала, по поселку ходят слухи, что она беременна уже восьмым ребенком, а пятеро предыдущих воспитываются в детских домах.

Мы поехали взглянуть на брата малыша из столовой и убедились, что детей оставлять на попечение голодных, слабых старушек нельзя. Особо впечатлило, как полуторагодовалый, почти синий от холода Кирилл выхаживал красными ножками по грязному полу нетопленой комнаты. Его и брата мы повезли в Донецк и буквально по дороге, обзванивая знакомых, нашли малышам новую семью. Ею стали волонтер Аня с позывным «Тополь» и ее муж-ополченец, который сейчас проходит лечение в госпитале.

У этой семьи трое своих детей. Их Аня привезла в Донецк из разрушенной украинскими войсками Красногоровки, но, откликнувшись на чужую боль, решила взять и брошенных Кирилла и Стасика.

Так что в жизни этих детей произошло настоящее новогоднее чудо.

- А каких чудес вообще просят дети?

- Накануне Нового года они заваливают меня письмами. Читать их интересно, порой смешно, а иногда очень и очень грустно.

Конверты подписаны приблизительно одинаково: «Русскому Деду Морозу» или «Деду Морозу на Север», а вот просьбы разные. Дети постарше, например ученики из сожженных сел Мариновки и Степановки, просят о полном восстановлении их школ, чтобы и последний звонок можно было бы дома отметить, и выпускной бал тоже.

Дети помладше зачастую излагают свои жизненные истории. Скажем, один мальчик написал, что дома теперь нет, живет с родителями и братом у соседей. Он просит Деда Мороза сделать так, чтобы родители не печалились, чтобы без страха ходили на работу, и еще хочет, чтобы дом их волшебным образом вернулся и чтобы вернулись их с братом игрушки.

Совсем маленькие просят кто автомат, кто конструктор, кто аквариум, а кто и конфет. А некий шустрый паренек попросил рацию, чтобы оперативно связываться с Дедом Морозом.

«Дед Мороз» раздает хлеб на разрушенных улицах Петровского района города Донецка (район полгода под обстрелом)

Между тем есть такие детские письма, от которых душа замирает, их невозможно читать без слез.

Почитайте, что пишет в преддверии Нового года Ярослав из Амвросиевского района:

«Дедушка Мороз! Есть ли у тебя волшебный ледяной лазер, чтоб превратить все танки и «Грады» в кирпичи. Только не погибни, любимый, и доедь ко мне. Привези мне конструктор «Лего» и «Чимо», а куртку не надо. Мне уже дали. А свитера нету. И сапоги, а то Витя-дедушка клеит их всегда. И мандарин 10, а Вале-бабушке губнушку и таблетки от сердца. Чтоб маме дали деньги и платье, а Ире мужа красивого. Дедушке бросить курить. А всем людям мира. Целую и люблю тебя. Ярослав».

В этом коротеньком послании отражено всё, что довелось испытать мальчишке и окружающим его взрослым - бомбежки, смерть, нищета, лишения…

Я присоединяюсь к пожеланиям мудрого паренька, тоже желаю всем людям мира и добра и уже бегу, поскольку у Деда Мороза в период новогодних праздников много работы.

Беседовала Ирина Попова

Донецк, декабрь 2014 г.