Польша, Украина и Рижский мир

18 марта 1921 года был подписан Рижский договор, завершивший польско-советскую войну 1919-1921 гг. Польша эту войну выиграла и смогла оставить за собой Западную Украину, Западную Белоруссию и часть Литвы. Понятное дело, что в столетний юбилей этого события Варшава преподносит Рижский договор и позицию Польши по нему как акт справедливости во благо стабильности всей Европы.

На Украине про эту дату даже не вспомнили. Киев воспитывает своих граждан в духе Иванов, родства не помнящих, и посему нечего им знать про польскую оккупацию западно-украинских земель. Потому что, если об этом говорить, придётся признать, что нынешний геополитический союзник Киева  Польша  вторглась без объявления войны на украинские земли, а вернули эти земли Украине Сталин и Красная армия в 1939 г.

В Москве к юбилею Рижского договора провели масштабную выставку, которую открыл глава Службы внешней разведки Российской Федерации Сергей Нарышкин. Он напомнил собравшимся, что эта война унесла жизни 140 тысяч человек с обеих сторон, а правительство польского диктатора Юзефа Пилсудского интеллектуально отставало от своей эпохи, грезя о Речи Посполитой «от моря до моря». Современная Польша страдает таким же историческим отставанием, констатировал Нарышкин. 

Варшава к юбилею Рижского договора выплеснула в информационное пространство крупную порцию лжи. Оказывается, Рижский договор, закрепивший контроль Польши над западной частью Украины и Белоруссии, «обеспечил многим народам Центральной и Восточной Европы время, необходимое для построения собственной государственности, доказав тем самым, что бывшие провинции Российской империи в состоянии функционировать и развиваться быстрее, чем увлечённая коммунистическим экспериментом Россия».

Польша своё восприятие советско-польской войны строит исключительно на тезисе об отдельности русских – великороссов, малорусов и белорусов. Иного восприятия истории у Польши нет. При этом нет и ответа на вопрос, если действия Польши в советско-польскую войну были направлены на обеспечение государственности провинций Российской империи, зачем же поляки захватили кусок Украины, Белоруссии и Литвы, включив их в своё государство? 

Сегодня важно не столько то, что произошло в 1921 году, сколько то, что происходит в 2021-м. Варшава заявляет, что тем заделом к суверенитету, который Польша своей кровью обеспечила Украине, Белоруссии и Литве, эти республики воспользовались в 1990 и 1991 гг., объявив о выходе из СССР. Националистическую обособленность малорусов и белорусов польская историография, вопреки фактам, считает естественным ходом истории. Именно националистическую, а не национальную. То есть кучку подчинённых Польше украинских и белорусских националистов Варшава называет выразителями чаяний всего украинского и белорусского народов и призывает современное поколение украинцев и белорусов следовать их примеру.

К делу подключились даже лингвисты, заявляя, что украинский и белорусский языки представляют собой сегодня совершенно отдельные от русского языка завершённые системы. Тот, кто слышал украинскую или белорусскую речь, знает, что такие заявления - полная чушь. Польская филология в данном случае – покорный придаток польской внешней политики, и не более. А польской внешней политике надо, чтобы Москва, Минск и Киев никогда не были вместе, иначе Польша превратится во второсортное государство Восточной Европы, распрощавшись со званием регионального лидера.

Здесь фантазии польских историков переплетаются с фантазиями историков западных. Норман Дэвис, британский рассказчик историй (историком его сложно назвать), сообщает, что Украина и Белоруссия не были ни польскими, ни русскими. Он хочет подчеркнуть этим тезис, выгодный для Лондона и Вашингтона, – наделение Украины и Белоруссии статусом антироссийского суверенитета, то есть создание на пути «из России в Европу» блока зависимых от Запада государств. При этом сами эти государства обрекались на пассивную роль исполнителей приказов Лондона и Вашингтона. 

Великороссы, малорусы и белорусы – это триединый русский народ. Польша настаивает на отдельности этих народных групп друг от друга, но при этом не спешит почему-то наделять суверенными правами кашубов – славянского народа, проживающего на территории Польши. О кашубах почти никто не слышал, а они есть. Бывший председатель Европейского совета Дональд Туск – кашуб, а не поляк. Классик кашубской литературы Фердинанд Цейнова говорил, что каждый кашуб – поляк, но не каждый поляк – кашуб. Для Варшавы кашубы – это разновидность поляков, и не более. А русский народ Варшава тем не менее делит.

Этническое и мировоззренческое родство украинцев с россиянами признавал эмиссар Пилсудского Юзеф Бек, будущий министр иностранных дел Польши. Он жаловался, что французы, на чью помощь в войне рассчитывали поляки, не верят ни Украине, ни украинцам, считая их разновидностью большевиков. 

Польша старается сформировать вокруг темы Рижского мира пропагандистский дискурс, оправдывающий захват поляками соседних земель на востоке. Для этого польские историки придумывают доказательства значимости действий Польши в ту эпоху для утверждения суверенитета западных постсоветских республик и Украины в том числе уже в ХХ веке. 

Украина здесь очутилась в весьма неуклюжем положении. Украинский национализм – государственная идеология самостийной Украины. Польша, заявляя, что внесла вклад в наделение Украины суверенитетом ещё в 1921 году, заставляет украинских националистов молчать и не возражать. Иначе эти возражения воспримут как аргументы против украинской самостийности, а этого националисты позволить себе не могут. Остаётся помалкивать в тряпочку, чтобы не вспоминать, что не украинские националисты во главе с Петлюрой, а Красная армия во главе со Сталиным вернула украинцам то, что у них сегодня есть – Львов, Ивано-Франковск, Тернополь, Ровно, Луцк. В Москве об этом помнят и напоминают всем.

Польша для Украины не друг, а коварный враг. Так было во времена Запорожской Сечи и Петлюры, так остаётся и в наше время. 

На заглавном фото. Советско-польская граница, 1921 год