Польша втюхивает Украине культ повстанцев 1863 года

В Вильнюсе 22 ноября прошло торжественное перезахоронение останков польских мятежников 1863-1864 гг., обнаруженных польскими и литовскими археологами на Замковой горе. Всего обнаружили двадцать скелетов. Два из них, как утверждают Варшава и Вильнюс, принадлежат Константину Калиновскому, предводителю польского мятежа на территории современной Белоруссии, и Зыгмунту Сераковскому, уроженцу Волыни, предводителю мятежа в Литве, казнённых по приговору суда Российской империи за совершённые преступления.

Польша и Литва постарались выжать из похорон максимум пропагандистского эффекта. На погребение были приглашены представители правительств Украины, Белоруссии и Латвии, своим присутствием торжественную процедуру почтили президенты Польши и Литвы.

«Мы стоим здесь все вместе – поляки, литовцы, белорусы, латыши, украинцы. Мы здесь как представители государств Центральной Европы, но ещё и как обладатели великого исторического наследия Речи Посполитой Многих Народов, которую когда-то вместе создавали наши предки», – произнёс в своей речи польский президент Анджей Дуда.

Далее пошли нелепые сравнения польского восстания 1863 г. с нынешней войной в Донбассе, призывы к Украине и Белоруссии избавляться от московского ярма и далее в том же духе.

Президент Литвы Гитанас Науседа в своём выступлении вплёл в историю мятежа 1863 г. НАТО и заявил, что альянс продолжает идеалы мятежников 1863 г. – дарит свободу и безопасность Восточной Европе.

Мятеж 1863 г., известный в польской историографии как Январское восстание, своим идейным наполнением ничем не отличался от других польских восстаний 1794 и 1830 гг. Его целью было восстановление Речи Посполитой в границах 1772 г., до первого раздела польского государства, когда польская шляхта обладала широкими привилегиями.

Царское правительство не только сокращало поголовье польских панов через процедуру доказательства шляхетского происхождения соответствующими бумагами (огромное количество шляхты не имели документального подтверждения шляхетства и переводились в низшие сословия), но и с 1840 г. лишила польских помещиков права чинить над крестьянами самосуд. Поляки из панов превращались в обычных людей.

Формально Речь Посполитая считалась польско-литовским государством, потому что появилось в результате слияния Литвы с Польшей. Но по культурно-религиозной и политико-идеологической жизни оно было польско-католическим. Литовский язык был вытеснен на периферию социально-общественной жизни, православное население подвергалось безжалостной ассимиляции, католики имели ряд социальных льгот по сравнению с православными.

Речь Посполитая 1772 г. включала в свой состав земли Белоруссии и Малороссии, белорусское и малорусское крестьянство находилось в унизительной зависимости у польской шляхты. Мятеж 1863 г. предполагал очередной захват поляками этих земель и насильное включение их в состав «возрождённой» Речи Посполитой. Только в таком случае территориальный размах польского государства соответствовал бы геополитической формуле «Польша от моря до моря» – от Чёрного до Балтийского.

Главари мятежа пытались привлечь на свою сторону местное население. Упомянутый выше Зыгмунт Сераковский, будучи польским шляхтичем-католиком, называл себя «украинцем с правого берега Днепра». В это же время в Белоруссии его подельник шляхтич Константин Калиновский наряжался в крестьянскую одежду, деланно переходил на белорусское наречие и издавал на нём пропагандистскую газету «Мужицкая правда», но на польской латинице (Mużyckaja Prauda).

Для поляков мятежники издавали совсем другие газеты – с откровенными призывами сражаться за великую Польшу, путь к которой лежит через покорение Малороссии и Белоруссии и искоренение православия.

Малорусское население к польским призывам оказалось невосприимчиво. Хотя мятежные ячейки появились от Подолья до Киева, царским властям удалось без особых проблем подавить эти очаги. Нет никаких документальных свидетельств, будто к повстанческим шайкам присоединялись тысячи украинских крестьян.

О неприятии малороссами польского бунта косвенно говорит постоянное упоминание польской пропагандой в этой связи одного и того же человека – российского офицера из запорожцев Андрея Потебни, брата учёного-филолога и знаменитого сторонника общерусского единства Александра Потебни.

Андрей был приятелем Сераковского. Будучи русским офицером, он покинул полк, затем совершил неудачное покушение на российского генерала Лидерса, служившего наместником Царства Польского, перебежал к полякам и погиб в бою с царскими войсками. Его имя постоянно упоминается Польшей, чтобы внушить нынешнему населению Украины, будто поляки и украинцы в 1863 г. воевали за общее дело. Но других имён, чтобы засвидетельствовать массовую поддержку малороссами поляков, нет. Дальше Потебни дело не идёт. Некого упоминать.

Науседа в Вильнюсе назвал Сераковского «сыном Украины» и частью её исторического наследия. Как может быть сыном Украины человек, испытывавший ненависть к православию – главенствующей религии народа Украины, и мечтавший этот народ окатоличить? Разве что в фантазиях литовского президента.

Православные священники были для польских мятежников главными целями для атак: их убивали на глазах у детей. Так погибли иереи Даниил Конопасевич, Константин Прокопович, псаломщик Фёдор Юзефович.

Вешать несогласных и неугодных было любимым занятием польских карателей. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона приводит цифру – 2000 казнённых таким образом. При этом по приговору царского суда к высшей мере проговорили всего 128 бунтовщиков, да и то самых отпетых, типа Сераковского да Калиновского.

Дуда и Науседа неспроста привязали мятеж 1863 г. к Центральной Европе и НАТО, каким бы это ни казалось странным. Поднимая восстание в 1863 г., поляки руководствовались исключительно своими интересами. О них же они пекутся, поддерживая продвижение НАТО на восток. Литва выступает здесь союзницей Польши.

Варшава стремится под своим руководством консолидировать постсоветские республики (Украину, Белоруссию, Литву, Латвию), предлагая в виде идеологического фундамента для них польские восстания XVIII-XIX вв. Эта идеология наполнена деструктивными смыслами и провозглашает европейский «дранг нах остен» (поход на восток), он же – «укрепление восточного фланга НАТО».

Гибельность такого пути для Украины очевидна, и не совсем понятно, что делала украинская правительственная делегация в Вильнюсе на похоронах польских ненавистников малороссийского населения и православия. Как не совсем понятно и присутствие там белорусской делегации… Вице-премьер Беларуси на церемонии перезахоронения заявил, что во время восстания под предводительством Калиновского «перарастанне беларускага руху ў барацьбу за дзяржаўнасць». «По мнению Петришенко, заветы повстанцев нашли своё продолжение в лозунге «За моцную і квітнеючую Беларусь», а также в той политике, которую проводит наша страна», – пишет белорусский портал  TUT.BY

Так что по состоянию на сегодняшний день польские задумки склеивания истории Украины и Белоруссии с польской историей успешно воплощаются в жизнь: Калиновского уже считают своим героем не только белорусские националисты, но и представители власти, Киев же готов поддерживать любые мероприятия в духе «прочь от Москвы», тем более что Зыгмунт Сераковский имеет прямое отношение по современным меркам к Украине: родился на Волыни, учился в Житомире. И не имеет значения, что этот деятель не расставался с мыслью о независимой Польше, что не помешало ему окончить в Санкт-Петербурге военную академию и делать карьеру в Генеральном штабе военного министерства Российской империи.