Польские адвокаты Украины. К итогам года

Под занавес 2014 г. самое время подвести итоги польско-украинских отношений. Ведь Варшава, следуя в русле свойственной ей политической русофобии, с началом «евромайдана» оказывала всемерную поддержку украинской оппозиции.

Соперничающие между собой две главных политических партии Польши – «Право и справедливость» (ПиС) Ярослава Качиньского и «Гражданская платформа» (ГП) Дональда Туска – попытались использовать украинские события себе на пользу.

Соревнуясь друг с другом, каждая из них принялась примерять на себя венец защитника украинской демократии. Так, Я. Качиньский в 2012 г. требовал лишить Украину права принимать у себя чемпионат мира по футболу из-за роста необандеровских настроений в стране. В 2013 г. он уже прохаживал под красно-черными знаменами УПА. И вместе с толпой кричал «Слава Украине! Героям слава!». Президент Польши Бронислав Коморовский, член ГП, заявлял о том, что цель Варшавы – «не допустить, чтобы большая игра за будущее Украины закончилась трагическим финалом».

Рядом с Я. Качиньским на майдане находился посланец от ГП евродепутат Яцек Протасевич. Д. Туск и Б. Коморовский не желали отдавать Я. Качиньскому роль единоличного адвоката Украины, поэтому послали в Киев своего человека. Тем более что у Я. Протасевича есть опыт в подобных делах: в Еврокомиссии он возглавляет отдел по отношениям с Белоруссией и знает о подноготной «цветных революций» не понаслышке.

Затем в ход пустили «тяжелую артиллерию»: член ГП и одновременно министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский провел встречу с Виталием Кличко и прозападными украинскими НПО. Именно Р. Сикорский, толкая лидеров «евромайдана» к подписанию мирового соглашения с В. Януковичем, бросил им в лицо: «Если вы это не подпишете… вы будете мертвы». Благодаря использованию админресурса ГП удалось вырвать из рук Я. Качиньского пальму первенства и предстать перед своими избирателями в образе защитника польских интересов на востоке.

Казалось, что европейская мечта Украины на грани исполнения, и Польша и Украина, взявшись ладошка в ладошку, вместе побегут навстречу европейскому счастью. Но дальнейшие события показали, что от деклараций до практической помощи – как от Земли до Луны. Украина сделала все, о чем ее просил Запад, и Польша в том числе. Только хорошо от этого становилось не Украине. Украинская экономика начала рушиться на глазах. И менее чем за год страна оказалась в преддефолтном состоянии. Игра за будущее Украины предсказуемо закончилась трагическим финалом, чего так «боялся» Б. Коморовский.

Польша, подстрекавшая Киев к вражде с Россией, субсидировать украинскую экономику не спешила. Вместо этого Варшава все усилия сконцентрировала на военных и идеологических проектах, т.е. вкладывала деньги не в украинскую экономику, а в войну и пропаганду.

Была создана совместная польско-украинско-литовская бригада (ЛитПолУкрбриг) со штаб-квартирой в польском Люблине; достигнута договоренность об обучении украинских офицеров в польских учебных заведениях и о помощи в размере 3 млн. евро (не для украинских школ, больниц и заводов, а для украинской армии); обеспечено лечение раненых украинских солдат в польских госпиталях; принято решение о включении целого ряда украинских вузов в восточно-европейскую сеть университетов под главенством Люблинского католического университета.

Затем польский министр иностранных дел Гжегож Схетына сравнил миссию Польши на Украине с цивилизационной миссией французских и итальянских колонизаторов в Марокко, Алжире и Тунисе, а потом посол Польши в России Катажина Печлинская-Наленч сообщила, что принимать у себя украинских беженцев Варшава не собирается. За все время конфликта на Донбассе ни один гражданин Украины так и не получил статуса беженца в Польше.

В довершение всего польская сторона приостановила действие облегченного визового режима для жителей 100-километровой приграничной зоны, но сохранила его на границе с Калининградской областью РФ. Теперь жители Калининграда могут ездить в Польшу без виз, по специальным карточкам (выдается по упрощенной схеме и сразу на два года), а жители Львовщины – нет.

Добившись своего, Варшава аккуратно отошла в тень. В ее задачи теперь входит своевременно подбрасывать дрова в зажженное пламя гражданской войны. МИД Польши принялся за составление графика шоковых реформ, которые должен провести Киев, если хочет получить финансовую помощь, а польские СМИ обсуждают информацию о скором назначении бывшего президента Александра Квасьневского главой антикоррупционного комитета Украины.

Вместе с сыном вице-президента США Джо Байдена А. Квасьневский входит в правление концерна Burisma Holdings, интересующегося залежами украинского газа. Насколько непредубежденным борцом с украинской коррупцией сможет быть этот польский политик и крупный бизнесмен, остается догадываться.

Чем еще готова Польша поделиться с Украиной? Опытом проведения реформ. Киев уже заявил, что при проведении очередной «шоковой терапии» будет руководствоваться ее опытом. Но вряд ли слепое копирование даст положительный результат. Слишком различны стартовые условия и политико-экономическая обстановка в предреформенной Польше и сегодняшней Украине. Первая начинала с определенного экономического базиса, второй придется начинать со дна.

Единственный товар, которым Варшава готова делиться с Украиной безвозмездно и в любых количествах, – это идеология. Во время декабрьского визита в Варшаву Петр Порошенко патетично вещал, что Украина на Донбассе сражается за Европу. Этот политический миф очень стар, он – польского происхождения. Имя ему – винкельридизм.

Арнольд фон Винкельрид – легендарный швейцарец, вонзивший собственными руками себе в грудь австрийские копья и обеспечивший швейцарцам победу в битве при Семпах в 1386 г. Позднее, в XIX в., польские патриоты называли свою страну «Винкельридом Европы». Мол, это католическая Польша, подставляя грудь под удары православной России, мужественно сдерживает натиск православных «схизматиков» на Европу.

Этот миф больше нужен был самим полякам, чем европейцам. В Европе он не нашел особого признания, а вот в Польше органично вошел в национальную литературу, политическую философию и культуру. Польский винкельридизм тесно переплелся с польским мессианизмом, с его тезисом об особой духовно-цивилизационной миссии Польши на востоке. Классики польской литературы Адам Мицкевич в «Дзядах» и Юлиуш Словацкий в «Кордиане» передали импульс мессианизма и винкельридизма будущим поколениям поляков.

Порошенко решил воспользоваться чужой погремушкой, чтобы ее треском привлечь к себе внимание взрослых дядей из Европы, точно так же, как в XIX в. это пытались сделать поляки. Он не был оригинальным и пошел по пути, давно предсказанному гетманом П. Скоропадским, упрекавшим украинских националистов в поедании «объедков от немецкого и польского стола». Ни в украинской классической литературе, ни в украинском народном сознании следов винкельридизма мы не обнаружим. Современный украинский винкельридизм - это попытка нарядиться в чужое платье, потому что своего нет. Это искусственная идеологема, не укорененная в украинском менталитете. Поэтому ее так агрессивно насаждают контролируемые киевской хунтой украинские СМИ.

Варшаве сильная Украина не нужна. Если она будет сильна, то сможет оспаривать региональное лидерство Польши в Восточной Европе. Польше нужна зависимая Украина, которая едва держится на ногах, но не падает окончательно. Такая Украина Польше – не конкурент и такую Украину сложнее вытащить из экономической ямы. Это значит, что даже в случае сближения Киева с Москвой и Евразийским экономическим союзом придется трижды подумать, стоит ли взваливать себе на плечи такое финансовое бремя.

Этим Варшава подстраховала себя на годы вперед от появления у своих восточных границ Украины, дружественной Евразийскому союзу как новому геополитическому центру силы. Мавр сделал свое дело. Мавр может уходить.