Попечитель Харьковского учебного округа

В ряду чиновников, служивших непосредственно в Харькове, граф Юрий Александрович Головкин (1762-1846) занимает особое место. Он был не только самым пожилым ответственным лицом, но и обладателем самого высокого гражданского чина (действительный тайный советник), отправленным государем в губернский город. А еще граф оказался одним из немногих, кому удалось от Екатерины ІІ до Николая І пройти без единой опалы.

Правнук первого канцлера

Род Головкиных служил московским государям верой и правдой. Боярина Ивана Ивановича можно сыскать в окружении младшего брата великого князя Василия ІІІ Юрия Иоанновича. Затем его потомство участвовало и в избрании на царство Бориса Годунова, и в трагических событиях Смуты. И при первых Романовых Головкины также были при делах государевых, но самую феноменальную карьеру сделал Гавриил Иванович (1660-1734) – Петр Великий сделал его первым русским канцлером и одним из первых графов. Умудрился граф Гаврило не просто выжить, но и не пострадать в череде государственных переворотов после кончины государя. Меншиков отправился в Березов, Долгорукие в ссылку, а он служил всем венценосным особам вплоть до Анны Иоанновны.

Лишь его дочь Анна (в замужестве Ягужинская, а затем Бестужева) в 1743 году была обвинена в заговоре против Елизаветы Петровны и образцово-показательно наказана. Приговор сначала звучал так: «Лопухиных всех троих и Анну Бестужеву казнить смертью, колесовать, вырезав язык», однако императрица проявила невиданную милость. Бестужеву били кнутом, вырезали язык и отправили в ссылку в Якутск. Эта история показана в фильме Светланы Дружининой «Гардемарины, вперед!».

Александра Гавриловича опала не постигла – он дослужился до действительного тайного советника и представлял империю при европейских дворах. Однако в Россию граф возвращаться не спешил, произвел на свет 25 детей и крестил всех выживших в лютеранской вере. Его внук Юрий Александрович также оказался неподвластен изменениям политического климата, но уже во времена менее кровавые.

Казалось бы, что общего могло быть у родившегося в Лозанне и воспитывавшегося в Париже графа Жоржа Головкина с реалиями екатерининского царствования? В 1780-х годах, после смерти отца, Юрий Александрович вместе с двоюродными братьями возвратился в Россию и поступил на службу. Был зачислен в лейб-гвардии Преображенский полк, в августе 1782 года произведен в прапорщики, а в 1784 году пожалован в камер-юнкеры Высочайшего двора. Тогда же граф женился на фрейлине Екатерине Львовне Нарышкиной. Её мать, Мария Осиповна, урождённая Закревская, была против брака дочери с Головкиным, не имевшим состояния и на вид слабого здоровья. Тогда государыня пожаловала Головкину большие имения, и Нарышкины согласились и дали за дочерью 1000 душ крестьян.

В 1787 году граф сопровождал императрицу в ее путешествии в Тавриду и уже на обратном пути впервые посетил Харьков, не догадываясь, что полвека спустя город станет его последним местом службы. Затем, подобно прадеду и деду, Юрий Александрович стал делать карьеру по дипломатической части.

При Павле многие из «екатерининских орлов» были изгнаны со службы. Но только не граф Головкин. По словам князя П. В. Долгорукова, «однажды император Павел I сделал замечание сенаторам за неправильное решение дела, исключая графа Головкина, так как он совсем не знал русского языка, и указал ему на необходимость изучить русский как можно скорее». Вот так! Без знания языка страны, которой служишь, дойти по чиновной лестнице до сенатора, обер-церемонимейстера и тайного советника. В 1800 году, когда граф только начинал учить язык предков, государь назначил его главой коммерц-коллегии (этот пост был затем преобразован в министерский).

До богдыхана не доехал

В 1805 году Александр I решил направить посольство к китайскому императору (богдыхану) Цзяцину. Во главе его был назначен Ю. А. Головкин. Граф встретил в Зимнем дворце графа Ф. П. Уварова, который спросил его по-французски: «Граф, вы едете в Китай?» (Китай по-французски звучит «Шин»). Головкин ему ответил: «Да, женерал, я еду в Шину», а пять минут спустя сказал кому-то: «Зачем Уваров говорит по-французски? Никогда не надо говорить на языке, который плохо знаешь!» Барон Модест Корф, заседавший в одной комиссии с Головкиным, когда тот уже был в преклонном возрасте, свидетельствовал, что имя своё граф подписывал «Юрья».

Целью посольства было установление регулярных торговых сношений между Россией и Китаем и уступка России берегов Амура. Команда Головкина составляла более 300 человек: в нее входили военные и чиновники, учёные и духовные лица. Для светских членов его установлена была особенная форма: мундир ведомства иностранных дел с прибавлением богатого серебряного шитья, военная сабля вместо шпаги и головной убор, представлявший нечто среднее между кивером и каской.

Посольство к богдыхану провалилось. Ещё в пределах России Головкин получил протест китайского правительства против многочисленности посольской свиты и должен был её сократить. Посольство добралось только до Урги (ныне – Улан-Батор, тогда принадлежал китайцам), где графу были предъявлены такие требования относительно церемониала его приема (ритуал земного поклона — коутоу), что он счёл их неприемлемыми и воротился в Сибирь. Еще почти полвека (до установления границы с Китаем) никто не мог спеть:

Неудача вызвала неудовольствие Александра I и Головкину долго пришлось прожить в Иркутске, пока ему не было разрешено явиться в Петербург.

После этого конфуза Головкин числился в отпуске десять лет. Правда, сказать, что он совсем бездельничал в Европе, было бы натяжкой. В 1808 году по поручению вдовствующей императрицы-матери Марии Федоровны он занимался сватовством великой княжны Екатерины Павловны с принцем Петером-Фридрихом-Георгом Ольденбургским. Возвратившись на службу, Головкин был посланником в Бадене, Вюртемберге и Австрии (1819—1822 гг.), после чего опять в течение девяти лет был в отпуске.

Затем Николай I, очень благоволивший к Головкину, назначил его в 1831 году членом Государственного Совета и обер-камергером.

Попечитель Харьковского учебного округа

В 1834 году министр народного просвещения С. С. Уваров писал государю, что Харьковскому учебному округу «нужен начальник, умеющий сочетать с твердостью нрава навык обходиться с людьми; начальник, поставленный довольно высоко в общем мнении, чтобы казаться в глазах подчиненных не только исполнителем воли высшего правительства, но и ходатаем, и заступником перед ним, - словом, беспристрастным ценителем и трудов, и слабостей своих подчиненных». Николай посчитал, что именно таким и является граф Головкин. Новоиспеченный попечитель тут же написал письмо ректору Харьковского университета И. Я. Кронебергу, что согласился принять это назначение для того, чтобы «с помощью просвещенных и ученых мужей, составляющих Харьковский университет, оставить о себе память в потомстве».

Внучатый племянник графа Головкина писатель В. А. Соллогуб вспоминал: «В Харькове я часто бывал у графа Головкина. Он изображал собой воплощение типа больших бар XVIII столетия. Большого роста, тучный, величавый, с огромным гладко выбритым лицом и густыми седыми волосами, зачесанными по моде времен Екатерины II, орлиным носом и умными глазами, он всегда был одет изысканно, хотя по-старинному, носил чулки и башмаки с необыкновенно красивыми пряжками; когда он входил в комнату, покачиваясь и опирался на трость с драгоценным набалдашником, то распространял очень сильный и приятный запах французской пудры, которой была пропитана вся его одежда; к каждому из своих гостей (сам он почти ни у кого не бывал), по-старинному, обращался с любезным приветствием. Во всем он соблюдал обычаи прошлого и даже в преклонном возрасте продолжал волочиться за женщинами...»

Внучка фельдмаршала Кутузова Долли Фикельмон записала в своём дневнике: «Граф Головкин, дед Мари Потоцкой, очень приятный, удивительный для своего возраста человек, а ясность его ума может пристыдить многих молодых людей. Общество этого любезного восьмидесятилетнего мужчины для меня в тысячу раз предпочтительней общения с нынешними напыщенными молодыми людьми, на которых, в сущности нельзя особенно рассчитывать!»

Граф предложил министерству ряд идей по улучшению работы университета: он считал нужным построить новые здания, освободить профессоров от административной нагрузки и улучшить преподавание математических дисциплин. Впоследствии Д. И. Багалей заметил, что «всем стало легче жить и дышать при добром, гуманном Головкине».

При попечительстве графа были открыты ветеринарный институт, 2-я мужская гимназия и школа для девочек-сирот в Харькове, а также начальное народное училище в Дергачах. Духовная семинария и 1-я гимназия получили новые здания, в которых и по сей день учатся харьковчане. Все свое жалование граф отдавал на нужды университета.

С 1838 года он руководил округом преимущественно из Одессы и из-за границы. За долгую службу Головкин был удостоен всех высших российских орденов: Св. Анны 1-й степ. (1799), Св. Владимира 2-й степ. (1813), Белого Орла (1834), Св. Александра Невского (1801), Св. Владимира 1-й степ. (1840), Св. Апостола Андрея Первозванного (1834).

Скончался граф Юрий Александрович Головкин 21 января 1846 года в возрасте 83-х лет и погребён в своем имении Константиново Роменского уезда Харьковской губернии (ныне Сумская обл.). Из принадлежавших ему 12 000 душ он обратил три четверти в майорат, который оставил детям своей единственной дочери Наталье, по мужу Салтыковой. О судьбе остального имущества Модест Корф рассказывал: «Продав остальное свое имение, граф, давно уже вдовый, еще при жизни передал два миллиона в руки жившей с ним долгое время самой простой женщины, жены ламповщика одного из петербургских театров. Несмотря на все это огромное состояние, в доме, в минуту его смерти, не нашлось ни копейки, так что для похорон пришлось заложить брильянтовый обер-камергерский ключ». Добрым помещиком был граф Юрий Александрович, не запорол на конюшне своих крепостных, которые стали предками Виктора Ющенко. А ведь в руках его и его дворни была, как потом оказалось, судьба многих губерний.

Так пресеклась графская ветвь рода Головкиных, а его потомкам по женской линии Николай I разрешил именоваться графами Салтыковыми-Головкиными.

Памятник графу существует и поставлен еще при жизни. Он был воздвигнут в 1841 году на окраине села Кулешовка Недригайловского района Сумской области.

Как раз недалеко от приснопамятной Хоружевки. Монумент, правда, поставили в честь хорошо сохранившегося скелета мамонта, обнаруженного в 1839 году ученым-натуралистом Иваном Калиниченко. Представляет он собой чугунный памятник высотою в три метра и долгое время был единственным в мире памятником мамонту. На нем выбито: «Сия чрезвычайная редкость отыскана в присутствии владельца обер-камергера графа Ю.А. Головкина» и «Кости мамонта оставлены Харьковскому Университету и хранятся в Зоологическом кабинете».