Приближая Победу: наша «Катюша» оказалась несравненной

Описание дантова ада будет послабее того, о чём рассказывал случайно выживший при обстреле станции Орша офицер вермахта, раненным взятый в плен. Умирая, он умолял: «Я никому не смогу передать ваших секретов. Но скажите мне перед смертью, что это? Что это страшное, наваливающееся на нас сверху как гнев Божий?»

Так произошла 16 июля 1941 года в 15 часов 15 минут «презентация» новейшего оружия Красной армии – реактивных миномётов БМ-13, залпом 112 снарядов из семи машин в считаные секунды уничтоживших скопившиеся на железнодорожном узле многочисленные эшелоны с техникой и живой силой противника. А двумя днями ранее, 14 июля, таким же огненным смерчем были испепелены немецкие войска с бронетехникой, собравшиеся на базарной площади городка Рудня Смоленской области. Днём позже была в щепки разнесена вместе с военной техникой и живой силой противника переправа через реку Оршица.

Залп гвардейских миномётов. Художник Александр Блинков. 1947 год.

Солдатский устный телеграф германской армии мигом разнёс весть о неведомом секретном оружии русских, которое нарекли Stalinorgel («Сталинский орга́н») – из-за характерного звука, который издавали ракеты в полёте. Ужас, испытываемый от этого «концерта», многих гитлеровцев лишал разума. В протоколах допроса немецких военнопленных отмечалось, к примеру, что «взятые в плен два солдата в деревне Попково (это во время Московской битвы, в январе 1942-го. – Авт.) сошли с ума от огня реактивных установок», а пленный ефрейтор добавил, что подобных «случаев сумасшествия в деревне Попково было много».

Наш солдатский фольклор, напротив, радостно приветствовал появление нового грозного оружия и дружно закрепил за ним имя, данное экспромтом. Говорят, что во время самого первого, под Рудней, его применения, когда залп был дан с высокого крутого западного берега реки Малой Березины, один из бойцов-артиллеристов по фамилии Каширин запел в восторге популярную в те годы песню «Катюша». А сержант Андрей Сапронов, приданный батарее для связи с командованием, услышав её, так и доложил в штаб: «Катюша спела на отлично». Его поняли!

Затем по дивизиям, армиям и фронтам прокатилась волна сочинительства, дополняя новыми куплетами упомянутую песню поэта Матвея Блантера на слова Михаила Исаковского:

«А за рощей, за лесной опушкой,
Где дороги ко врагу ведут.
Притаилась новенькая пушка,
Что бойцы "Катюшею" зовут.

И летят снаряды в тьму густую,
И огнем окрашен небосвод.
Пусть услышат „девушку простую“,
Пусть запомнят, как она поёт!...»

Был и такой вариант, пожёстче:

«Разлетались головы и туши,
Дрожь колотит немца за рекой.
Это наша русская "Катюша"
Немчуре поёт за упокой…»

Любопытно, что солдатское прозвище оружия перекочевало даже в официальные документы германского командования. В докладе в ставку Гитлера одного из немецких генералов разведки говорилось буквально следующее: «Залп батарей одного дивизиона этих „Катюш“, выпущенный за 15 секунд, – это огненный шквал. Он превращал в сплошное огненное месиво площади свыше 200 гектаров, находившиеся за 10 километров. Танки подбрасывает вверх, как мячи, с них срывало башни и гусеницы, и они отлетают на десятки метров… осколки, разогретые до 800°C поражают всю живую силу… даже в окопах и блиндажах».

Одна из первых, экспериментальных установок БМ-13. Архивное фото.

Директивы из Берлина последовали незамедлительно: захватить, доставить в рейх для изучения…

Забегая вперёд, отметим: несмотря на то, что установки БМ-13, а позже и боеприпасы для них немцами были всё же захвачены, до самого конца войны немецким инженерам не удалось воссоздать их. Главное – химикам оказался «не по зубам» секрет русского ракетного пороха. Немецкие реактивные миномёты Nebelwerfer, прозванные у нас «скрипухами» или «ишаками»; подобные системы наших союзников английские Land Mattress или американские Calliope – все они были столь далеки от совершенства, что не выдерживали никакой конкуренции с советской реактивной артиллерией. Наша «Катюша» оказалась поистине несравненной!

* * *

Новое – хорошо забытое старое: ещё в первой половине XIX века были изобретены и успешно применены в боевых действиях русские ракеты Александра Засядко, Константина Константинова и Карла Шильдера, но успехи в развитии ствольной артиллерии полностью «убили» их.

Интерес к перспективному оружию вновь возник в начале ХХ века, но не в среде военных, а у видевших за ним большое будущее учёных. Ещё в 1894 году учёный-изобретатель Николай Тихомиров (Слетов) увлёкся идеей создания «самодвижущихся мин реактивного действия». В 1920-х годах это привело его к успешной разработке, пожалуй, главного – шашек из бездымного пироксилинового пороха на нелетучем растворителе – тротиле, отличающихся мощным и стабильным горением. В созданной Тихомировым Газодинамической лаборатории Б.С. Петропавловским, Г.Э. Лангемаком, И.Т. Клеймёновым и другими это топливо послужило основой для создания реактивных снарядов РС-82 мм и РС-132 мм – будущего оружия «Катюш». В 1938-1939 годах они стояли на вооружении самолётов различных типов истребительной, бомбардировочной и штурмовой авиации. Но «приземлить» их, использовать в качестве наземных огневых средств не удавалось никак. На военных совещаниях над ракетчиками просто глумились. Их спрашивали: «Как обстоит дело с кучностью стрельбы?» Те отвечали: «В несколько раз хуже, чем у пушек». В зале смешки. «А как с меткостью?» – «Тоже хуже, чем у пушек». Снова смех. «А с расходом пороха?» – «Его надо в несколько раз больше, чем у пушек». В зале стоял хохот.

Создатели «Катюши» И.Т. Клеймёнов, Б.С. Петропавловский, Г.Э. Лангемак (на фото слева направо). 

Только боевое применение посрамило скептиков: уже одна первая установка БМ-13 была способна бить на 8,5 километра, за считаные секунды обрушивая залп из 16 снарядов; перезарядиться за 3-5 минут и вновь пустить на противника шквал огня. Лишь 1-2 минуты требовалось для её перевода из походного в боевое положение, минимум времени – на свёртывание и уход с боевой позиции. Живучесть повышалась невероятно, артиллеристам о таком можно было только мечтать. 

Для того чтобы повторить такой огневой результат, ствольной артиллерии требовалось 16 орудий, общий вес которых в десять и более раз превосходил вес БМ-13, кратно возрастало количество артиллеристов, занятие позиции и уход с неё занимал тоже уйму времени. А ведь «Катюши» действовали не в одиночку, а побатарейно, чаще всего в составе дивизиона из 12 машин (в меньшем количестве их вообще запрещалось выводить на боевую позицию) или даже полков (36 установок). Сконцентрировать такое количество стволов полевой артиллерии было просто невозможно!

* * *

«Катюша» была принята на вооружение РККА всего за несколько часов до начала Великой Отечественной войны, 21 июня. На тот момент имелось всего лишь 8 экспериментальных машин, 7 из которых в Москве, одна на испытаниях в Севастополе. Из них была сформирована первая батарея, командование которой доверили одному из опытнейших артиллеристов, капитану И.А. Флёрову.

Командир первой батареи БМ-13 капитан Иван Андреевич Флёров. Фото РИА Новости

В начале июля 1941 года колонна из 46 машин, включая боевые установки и транспорты со снарядами, выдвинулась в направлении Смоленска. Не только заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант А.И. Ерёменко, в расположение которого она направлялась (получив телеграмму Верховного главнокомандующего с предписанием немедленно испытать батарею), недоумевал: что же это может означать? А спросить неудобно: подумают – генерал, а не знает. Но и сами артиллеристы понятия не имели, какие такие  «понтоны» (зачехление придавало БМ-13 характерный абрис инженерных машин) везут они в район самых активных на тот момент боевых действий. Вместе с экипажами и расчётами ехали сотрудники реактивного НИИ, разработчики нового оружия. На привалах и ночёвках они обучали солдат и офицеров владению им.

Заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант А.И. Ерёменко, который дал первое блестящее заключение о применении БМ-13 (слева) и заместитель начальника артиллерии Западного фронта генерал-майор Г.С. Кариофилли, отдавший приказ применить их.

Приказ на самое первое применение БМ-13 отдал заместитель начальника артиллерии Западного фронта генерал-майор Г.С. Кариофилли. Результат, как мы знаем, превзошёл всё ожидания. А.И. Ерёменко дал поистине восторженный отзыв только что получившему боевое крещение новому виду оружия. Вскоре к нему присоединились отличные мнения генерала армии Г.К. Жукова, генерал-полковника артиллерии Н.Н. Воронова и других, от кого зависела судьба «Катюши».

Для организации массового её производства 26 ноября 1941 года был создан Народный комиссариат минометного вооружения СССР, который от первого дня создания до преобразования в 1946 году неизменно возглавлял П.И. Паршин, дослужившийся до звания генерал-полковника инженерно-технической службы. Задачей наркомата ставилось быстро и эффективно ликвидировать отставание Красной армии в миномётном вооружении путём увеличения выпуска миномётов крупных калибров, но явным приоритетом было конструирование, совершенствование, производство, принятие на вооружение пусковых установок реактивной артиллерии. Ввиду их большой эффективности полки РМ уже в момент формирования получали наименование гвардейских и состояли в резерве Ставки Верховного главнокомандования, то есть направлялись именно на те участки фронта, где их применение являлось особенно необходимым. Всего же за годы войны «Катюш» изготовили в количестве достаточном, чтобы вооружить ими 40 отдельных дивизионов, 105 полков, 40 бригад и 7 дивизий реактивной артиллерии – столько насчитывалось их к окончанию Великой Отечественной.

Нарком миномётного вооружения П. И. Паршин и «нормализованная» БМ-13 на базе «Студебекера».

«Катюша» сражалась во всех родах войск: ракетные установки монтировались на самолётах, кораблях и катерах, железнодорожных платформах санях и даже подводах. К примеру, в кавалерийском корпусе генерал-майора Л.М. Доватора, совершившего рейд по немецким тылам, они находились именно на санях. В лесах Крыма, горных районах Сочи и Туапсе, в Карпатах применялись горно-вьючные модификации «Катюш».

Горная «Катюша» и «Катюша», установленная на боевом катере.

В начальном этапе войны «Катюши», помимо «прародителей» - воронежского завода имени Коминтерна и московского НИИ-3 НКБ СССР, производились ещё на добром десятке предприятий. В 1943 году пошла в производство установка с индексом «Н» (нормализованная). Такие большей частью монтировались на шасси получаемых по ленд-лизу грузовиков «Студебекер ЮС6», имевших большую проходимость и лебёдки самовытаскивания.

В таком виде «Катюша» прошла от Сталинграда до Берлина, участвуя во всех без исключения битвах Великой Отечественной, в освобождении и взятии столиц государств Восточной и Центральной Европы. В уличных боях установки, бьющие по площадям, были малопригодны из-за способности совершать немыслимые разрушения. Но снаряды БМ-8, и даже большей мощности, успешно стартовали со станков одиночного заряжания, в доме, приспособленном противником в качестве узла сопротивления, они разом сносили 1-2 этажа, либо вовсе разрушали его до основания.

«Катюша» на Параде Победы на Красной площади Москвы 24 июня 1945 года. Кадр фотохроники.

Особое место занимают гвардейские реактивные минометы, любовно прозванные в народе «Катюшами», среди легендарного оружия, ставшего символами Победы нашей страны в Великой Отечественной войне. В десятках городов бывшего СССР они до сих пор прочно стоят на пьедесталах как свидетельство стойкости, героизма и отваги советских воинов, как дань благодарной памяти их гениальным создателям.

Заглавное фото: Пусковая установка БМ-13 («Катюша»). Художник Валерий Петелин.