Принуждение Японии к миру: миссия полковника Артёменко и трусость союзников

Великая Отечественная война, как известно, была окончена 9 мая 1945-го. 24 июня состоялся грандиозный Парад Победы. Советский народ стал возвращаться к мирной жизни, занялся восстановлением народного хозяйства, разрушенного вторжением захватчиков с Запада. Однако на Дальнем Востоке ещё продолжал тлеть очаг Второй мировой.

По большому счёту это была не наша война. Началась она нападением японцев на Пёрл-Харбор, спровоцированным американскими санкциями против островной империи, 7 декабря 1941 года. В течение полугода флот Страны восходящего солнца одерживал одну блестящую победу за другой; армия оккупацией островов и материковых государств расширила территорию до невиданных прежде размеров. Но после битвы за атолл Мидуэй ‎4 – 7 июня 1942 года военная фортуна стала отворачиваться от флота самураев, инициатива начала уходить от них к противнику. 

Однако полная победа над Японией оставалась для Америки весьма проблематичной до самого последнего дня боевых действий. Ахиллесовой пятой военной машины США являлось отсутствие эффективной боеспособной сухопутной армии – а ведь территория противника не считается завоёванной, пока на неё не ступит твёрдо нога пехотинца.

Солдаты 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд», захваченные во время битвы за Арденн, декабрь 1944 года. Это они остановили наступление союзников в Нормандии на шесть недель

Штаты преследовали неудачи, начиная с высадки в Нормандии, где «победное» шествие союзников было сорвано подростковой 12-й танковой дивизией СС «Гитлерюгенд», сражений близ Эвреси, Сен-Манвьё-Норре и Венуа (на захват этих территорий ушло шесть недель вместо одного дня по плану) и вплоть до битвы за Гуадал-канал, где 36 тысяч японцев полгода успешно противостояли вдвое большему контингенту американцев, так самураев и не одолевших: те ушли, оставив за собой более семи тысяч трупов американских парней, столько же раненых, 29 потопленных кораблей и 615 сбитых самолётов. Такую цену заплатили США за пять тысяч квадратных километров вулканической земли, затерянных в Тихом океане.

Сколько же пришлось бы им отдать за взятие всех островов Японии? Американские военные аналитики отвечали: не меньше миллиона. И воевать за них, по разным оценкам, от двух до семи лет.

Кризис начального этапа Нормандской операции союзникам удалось преодолеть благодаря предпринятому по их просьбе досрочному наступлению РККА на Восточном фронте. Помощью Красной армии они рассчитывали воспользоваться и на Дальневосточном фронте, склоняя Сталина к открытию боевых действий в Маньчжурии, Китае и Корее. Справедливо полагая, что единственной армией в мире, которая могла эффективно противостоять японской на суше, была РККА.

Квантунская армия, до поры до времени считавшаяся непобедимой

А был ли резон Советскому Союзу вмешиваться в эту «не вполне нашу войну»? Ведь с Японией существовал договор о нейтралитете, который Страна восходящего солнца в целом соблюдала (несмотря на множество провокаций и недружественных действий). Смысл в этом, несомненно, был.

При заключении упомянутого договора в Москве 13 апреля 1941 года министр иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока заявил о незыблемости условий Портсмутского мирного договора, завершившего русско-японскую войну 1904-1905 годов. Сталин парировал: «Портсмутский договор – это очень плохая основа для развития добрососедских отношений».

Мацуока, увы, не понял подтекста этих слов. Не читал он, видимо, Бисмарка, сказавшего: «Не надейтесь, что, единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут – не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть».

Японские солдаты периода Второй мировой; справа – бойцы РККА рассматривают трофейный японский флаг

Союзники тоже до поры до времени играли с нами честно: в случае вступления СССР в войну на Дальнем Востоке он возвращал южную часть Сахалина и полностью – Курильские острова, возвращал своё влияние в Китае, восстанавливал обладание портами Дальний и Порт-Артур. Кроме того, Япония по примеру покорённой Германии должна была быть поделена на зоны оккупации (Токио, как и Берлин, тоже); свою часть получали СССР, США, Англия и Франция.

Советский Союз точно выполнил принятые на себя обязательства: в трёхнедельной советско-японской войне 9 августа – 2 сентября 1945 года сильнейшая, почти полуторамиллионная сухопутная Квантунская армия японцев была разгромлена. 19 августа 1945 года её командующий генерал Ямада Отодзо подписал приказ о капитуляции. Никакими миллионами солдат командованию Красной армии жертвовать для этого не пришлось: в ходе Маньчжурской стратегической наступательной операции погибло 12 тысяч бойцов и командиров, японцы потеряли 84 тысячи человек убитыми. При этом была освобождена территория, превышающая по размерам всю Западную Европу.

К сложению оружия Квантунской армией, что стало сильнейшим аргументом для полной капитуляции Японии, принудил её командующего – генерала Ямаду Отодзо – полковник И.Т. Артёменко. Именно его выбрал для парламентской миссии в Чанчунь, столицу Маньчжоу-Го, Р.Я. Малиновский, руководивший Забайкальским фронтом. Трудно было сыскать для этого более удачную кандидатуру: его отец, офицер Русской императорской армии, после падения Порт-Артура в Первую русско-японскую войну оказался в японском плену. А дедом по материнской линии являлся легендарный генерал Р.И. Кондратенко, руководитель и душа героической обороны Порт-Артура, смерть которого 15 декабря 1904 года предопределила печальную судьбу крепости. Кому, как не его внуку, было восстанавливать историческую справедливость, склонив к сдаче сильнейшую армию азиатского континента?

Переговоры о капитуляции Квантунской армии. В центре – её командующий генерал Ямадо Отодзо

О том, что это будет нелёгкая задача, Артёменко предупредил маршал Малиновский, подчеркнув: «...возвращение не гарантируется». Член Военного совета генерал Шевченков добавил: «Надо учесть, что японцы – похлеще фашистов. Это изверги, фанатики».

Генерал Ковалёв, заместитель командующего фронтом, высказался в тон ему:

«Это и фанатики, и камикадзе, смертники. Но они в то же время люди очень умные. И не только в военном отношении, но и видные государственные деятели, к тому же неплохие дипломаты. Вот почему с ними в период переговоров и особенно во время вручения нашего ультиматума, надо иметь больше выдержки, внимания и силы воли».

В ответ полковник Артёменко поблагодарил за оказанное доверие. Вскоре авиадесант под его командованием вылетел из Читы. Парламентёрский самолёт СИ-47 (транспортник) в сопровождении ЯК-9, отбившись по пути от японских истребителей, приземлился в непосредственной близости от штаба Квантунской армии, в глубоком тылу японских войск. Самураи были буквально ошарашены дерзостью и отвагой советских военных дипломатов.

Но главное было впереди: в долгих переговорах им удалось убедить старого вояку Ямаду Отодзо, находящегося посреди верных ему и преисполненных желания сражаться войск, прекратить сопротивление и сложить оружие. О ходе этой встречи – трудной и изобилующей неожиданными поворотами, Артёменко рассказал в своих воспоминаниях «Забайкальцы за Хинганом» и двух других написанных им мемуарных книгах: «От первого до последнего дня: Записки фронтовика» и «Маршал возвращения не гарантировал», изданных в Харькове в 1987 и 1998 годах.

О миссии И.Т. Артёменко писали газеты всего мира. Публиковались фотографии, особенно те, на которых он запечатлён с пленённым командованием Квантунской армии. Его называли «камикадзе».

То, что ему удалось сделать – победно закончить войну за десять дней, – американский президент Г. Трумэн назвал «сверхфантастикой».

«Нам бы такого полковника, тогда и не надо было бы атомных бомб», – сетовал он.

Ему вторил У. Черчилль:  «И на Востоке нас опередил Сталин. Где он раскопал этого полковника?»

Продуманный антураж для подписания акта о капитуляции Японии на борту линкора «Миссури»: на заднем плане – флаг коммодора Мэттью Перри, под дулом пушек принудившего Японию к подписанию первого договора с США «О мире и дружбе» 1854 года. Акт подписывает представитель Великобритании адмирал Брюс Фрэзер. Крайний слева – генерал армии США Дуглас Макартур

Сказать по совести, союзникам действительно было чем восхищаться. Ибо сами они в эти дни (15 – 24 августа) осуществляли свою последнюю операцию Тихоокеанской кампании («Коттедж») по освобождению от японских войск острова Кыска. На не имеющий постоянного населения клочок суши в группе т. н. Крысьих островов (с которого самураи ушли до начала всей этой заварухи), 11-я воздушная армия США сбросила 424 тонны бомб, а корабельная артиллерия выпустила 330 тонн снарядов. 30 тысяч знаменитых американских и 5,5 тысячи канадских морпехов ринулись на берег, положив в суматохе 103 человека убитыми и вдвое больше ранеными (после этого высадок на японские острова ни американцы, ни их союзники не предпринимали).

Зато стратегическая авиация США сбросила, как известно, 6 и 9 августа атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, продолжила массированные бомбардировки других японских городов «обычными» бомбами.

3-й флот, в состав которого входил прославившийся впоследствии линкор «Миссури», крейсировал вдоль побережья и огнём орудий главного калибра наводил ужас на японцев, понуждая руководство страны к капитуляции.

Блестящий военный дипломат генерал-лейтенант К.Н. Деревянко. На левом снимке он здоровается с генералом Паттоном (Австрия, май 1945 года), справа – на борту линкора «Миссури», незадолго до подписания Акта о капитуляции Японии

Соответствующий акт был подписан 2 сентября на палубе упомянутого линкора, стоявшего далеко от берегов посредине Токийского залива – то есть на территории Соединённых Штатов. Французские кинодокументалисты, снявшие фильм об этой церемонии, прямо задают вопрос: «Почему такая церемония, явно нервозная, была устроена на борту линкора»? Ответ таков: «Из соображений безопасности». Иначе говоря, американцы банально боялись провести её в наполовину разрушенном ими Токио, на земле, где ещё сохранялась опутанная приказом о прекращении огня, но всё ещё боеспособная и могущая «сорваться с тормозов» трёхмиллионная армия.

Такое продлится недолго: через несколько дней страна будет насыщена осмелевшими после подписания безоговорочной капитуляции янки, и бояться выходить на улицу придётся уже японцам, унижения которых начались здесь же, на «Миссури»: поймав «самурая», американские матросы раздевали его догола, и в таком виде заставляли драить палубу. И это было очень похоже на месть трусов за перенесённый ими страх.

Американцы глумятся над пленным японским самураем, заставляя его голышом драить палубу «Миссури»

…Сама церемония подписания акта о капитуляции продлилась менее часа. Началась она в 9:00 по токийскому времени, когда на борт «Миссури» поднялись 11 японских представителей во главе с министром иностранных дел Сигэмицу Мамору и начальником Генерального штаба Умэдзу Ёсидзиро.

Их заставили ждать («три минуты позора»), после чего распорядитель спектакля – Верховный главнокомандующий союзными армиями генерал армии США Дуглас Макартур – пригласил поставить свои подписи под документом. Потом расписался он сам (за всех союзников), пригласив в свидетели генералов Персиваля и Уэнрайта. То-то японцы, видимо, удивились (хотя виду не подали), как и фельдмаршал Кейтель в Берлине: «Эти тоже нас победили?» – ведь оба «победителя» сдались в плен самураям ещё в 1942 году и просидели под арестом до победы – один в Сингапуре, другой – на Филиппинах. По части заслуг немногим от них отличались представители Австралии, Канады, «сражающейся Франции», Нидерландов и Новой Зеландии – собранные, надо полагать, «для картинки» и количества.

Акт о капитуляции Японии подписывает представитель СССР генерал-лейтенант К.Н. Деревянко. Позади него – члены советской делегации контр-адмирал Андрей Митрофанович Стеценко и генерал-майор авиации Н.В. Воронов. За процессом внимательно наблюдает генерал Макартур.

В центре же документа была поставлена подпись представителя советского правительства генерал-лейтенанта К.Н. Деревянко. Макартур видимо напрягался, пока Кузьма Николаевич не оставил свой автограф, и лишь после этого вздохнул с облегчением. Понятно почему: русские до конца выполнили свой долг и договорные обязательства, американцы – нет. Вдруг РККА продолжит эту войну, которая уже стала для неё своей?

«Мы победили» (газета «Правда» за 3 сентября 1945 года)

Но – нет: русские претензий не имели, по-прежнему действуя с союзниками перед лицом врага заодно. Что и было засвидетельствовано исторической подписью полномочного представителя Советского государства.

На фото. Герои советско-японской войны 1945 года генерал-лейтенант К.Н. Деревянко и полковник И.Т. Артёменко