Режиссёр Александр Прошкин: отражающий время

Старшему поколению имя Александра Прошкин, выдающегося советского, российского кинорежиссёра, лауреата Государственной премии СССР и престижных призов всероссийских и международных кинофестивалей, хорошо известно. Без труда вспомнится его «Ольга Сергеевна» – один из первых российских телесериалов, «Холодное лето пятьдесят третьего…», «Живи и помни», ставшие откровением, непревзойдённая экранизация романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго». Но и молодые любители экранного искусства наверняка не прошли мимо фильмов «Райские кущи» и «Охрана» – на злобу нашего дня, что называется.

Мастер встретил юбилей в работе. О новой картине не распространяется, известно лишь, что она о нынешней реальности, снимается в Оренбурге. В главных ролях – Виктор Сухоруков, Ирина Антоненко, Марина Васильева.

Кадр из фильма А. Прошкина «Холодное лето пятьдесят третьего»

– Александр Анатольевич, «Райские кущи» – новая экранизация «Утиной охоты» Вампилова, действие в которой вы перенесли в наши дни. Почему?

– Потому что прошло достаточно времени с 1979 года, когда была снята первая картина – «Отпуск в сентябре» с Олегом Далем и Ириной Купченко в главных ролях. Она была о том времени, ушедшем, неповторимом. Вампилов написал знаковую вещь, сформулировав новый тип героя, который в русской литературе назывался «лишним человеком», то есть не вписывающимся во время. Раздираемым внутренними противоречиями, но существующим по законам своего времени. С одной стороны, он живёт, как и все, с другой – ненавидит это и от этого спасается, как может. В первой экранизации была замечательная обойма актёров, как бы зафиксировавших то время в нашем сознании. Мне казалось, имеет смысл столкнуть два времени. По сути, жизнь внешне меняется, а все персонажи просто переселяются в другую декорацию. Прошлое, от которого мы пытаемся уйти, нас догоняет. Там играли звёзды того времени, а здесь – нашего. В главной роли Евгений Цыганов – Зилов, жену играет Чулпан Хаматова. В роли Кушака был Евгений Леонов, а у меня – Виталий Хаев. Это актёры не просто хорошие, а с абсолютным слухом времени. Они все играют и про время, и про себя. И у них есть и право, и возможность высказаться о своём времени.

А. Прошкин на съёмках фильма «Райские кущи»

– У вас ведь не так много фильмов про сегодняшний день?

– Я старался уходить от этого. Когда-то в молодости снял комедийный «Опасный возраст» с Будрайтисом и Фрейндлих. А вообще я всегда снимал историческое кино. Принципиально. Потому что, как мне кажется, мы одной ногой застряли в нашем прошлом, а другой идём в какое-то неведомое лучезарное будущее, но какое оно, не совсем ясно. На этом перепутье существуем по сей день.

– Для кино важен хороший литературный материал?

– Важно понять, зачем кино нам нужно. Я понимаю, зачем создаётся продукция Голливуда. Не имеющая истории страна придумала свою мифологию: супер-героя, выходящего победителем из любой ситуации. Это психология индивидуалистического общества. Нас, как весь третий мир, на эти сказки подсадили. А русская культура – рефлектирующая. У нас герой не тот, кто морды всем набил, а князь Мышкин, внутри которого бьётся человек совести. А мы стали делать про всех победившего и всем морды набившего.

– Многие, снявшись именно в ваших фильмах, стали популярными: великий украинский артист Богдан Ступка впервые в русском кино появился в телефильме «Николай Вавилов», актрису питерского молодёжного театра Нину Усатову до «Холодного лета» никто не знал. Слава к театральным актёрам приходит с кино?

– Известность. Есть прекрасные театральные актёры, которые только театральные. Или не снимаются, или их не снимают. Сейчас вообще сложно: что играть в кино? Кинодраматургии нет. А в театре всё же существует великая классика. Я как-то задумался: кого играли бы сейчас Урбанский, Даль? Или мой любимый Смоктуновский, который в конце жизни уже начал играть паханов, и это был тихий ужас! Потому что масштаб личности не соответствует.

– Вы как-то сказали, что снимаете фильмы, для того чтобы не было наших и не наших…

– Так и есть. Весь XX век – волкодав, как сказал Мандельштам, ментально изменил нацию. Потому что гражданская война – это величайшее испытание. Многие нации после гражданской войны сходят с исторической арены, скудея: погибают герои и с той, и с другой стороны. Мы выдержали это испытание, но инстинктивно делим или делимся на красных и белых. И до тех пор, пока не наступит истинное примирение, мы будем пребывать в состоянии латентной гражданской войны. У нас нет исторического осмысления времени. Фильм про Ленина снимают: вначале он великий кормчий и учитель, а в конце – гад последний. То у нас Сталин душегуб и кровопивец, то победитель войны и эффективный менеджер. Пока мы про это время не скажем всю правду подноготную, у нас не будет точки отсчёта. Забывать никого нельзя. В Риме стоит памятник Муссолини не потому, что его чтят, а потому что нужно помнить, что это было, чтобы это не возвращалось. Я против сноса памятников. Они как знак эпохи должны оставаться. Когда чего-то не знаешь, это возвращается вновь. А когда знаешь точно параметры и примеры, ты уже боишься, что это вернётся. Объяснить молодёжи можно, только имея свою точку зрения. И общество должно найти определённый консенсус в этом. Своей истории надо вынести вердикт. Это очень во многом предопределяет будущее.

– Александр Анатольевич, сейчас кино развивается в Иране, Малайзии, Индии, а у нас оно переживает не лучшие времена. Только ли госструктура виновата, не оказывающая должной поддержки?

– И она, безусловно. Но кинопроизводство у нас развивалось, когда была другая инфраструктура. В которой кино приносило огромные деньги – было вторым в ней после водки. У людей не было других развлечений, и в кинотеатр ходили семьями, компаниями. И, кстати, не только развлечься, а ещё и получить некую помощь для души. Потому что как Хемингуэй сформулировал: главная задача искусства – дать человеку нравственный выход. Человек сравнивал свою жизнь с тем, что видел на экране, и находил для себя какой-то выход. Это была большая кинематография с вполне определённым местом в жизни людей.

– И был положительный герой.

– Вы можете лепить положительных героев до посинения, но если это враньё, оно ничего не даст. В советском кино этого вранья было девяносто процентов. Но, поскольку была большая кинематография, было десять процентов шедевров. Кто сегодня вспоминает «Знакомьтесь, Балуев», «Алитет уходит в горы» или начальственный лубок, как я его называю, «Кубанские казаки»? А это ведь было основное кинопроизводство. Но был и великий кинематограф. Только в большом кинематографе мог «проскочить» Андрей Тарковский. Как и моя любимая картина Кулиджанова «Когда деревья были большими» – простая, минималистическая человеческая история, но очень ментально точная, пронзительная. Или Шукшин, скажем. Шукшина в мировом кинематографе не существовало: там не понимают этих проблем. А для нас это пронзительная правда, которая всегда с нами. Сейчас это оказалось ненужным. Ни власти, ни народу. Талантливых людей в кино много, а уровень профессии в среднем упал. К тому же образованные люди, владеющие языком сегодняшнего кино, делают фильмы либо чтобы заманить зрителя – с голыми девками, гламурной жизнью, похожие на американское кино, либо вытаскивают на экран всю грязь о своей стране ради призов. Мечта нашего начальства – создать свой Голливуд. Не получится. Не потому, что мы хуже, а потому, что мы другие. Для нас Мышкин важнее.

Кадр из фильма А. Прошкина «Живи и помни»

– И в советские времена были фильмы, показывающие жизнь с неприглядной стороны, но они не были тем, что мы называем «чернухой», так ведь?

– Весь вопрос в том, какой интонацией это рассказано. В кино советского периода были и великие мастера, и посредственные ремесленники. Но и те и другие любили своих героев. «Чернуха» получается, когда авторы не любят своих героев, им не сочувствуют. Функция телевидения понятна – навевать человечеству сон золотой, чтобы люди, не дай Бог, не задумались, а жевали эту жвачку. Но у кино-то другая задача: воспитывать в человеке чувство Родины. Кино апеллирует к ментальным струнам. Сегодняшний ребёнок смотрит японские мультики, американские боевики, из телевизора ему внушают, какая плохая Америка, а он берёт у мамы деньги и идёт смотреть американское кино, зажёвывая его попкорном.

И он знает ту жизнь лучше нашей. Кино и телевидение ввергают нынешнего человека в состояние постоянной агрессии. Мы уродуем молодое поколение. Нынче образ России моральных уродов, неудачников, депрессивного общества – это товар. У нас сейчас культура – это «Камеди клаб» и те три процента фильмов, которые рассчитаны на западные фестивали. Кинематографии как большого искусства не существует. Вместо того чтобы делать что-то новое, у нас создают ремейки фильмов, которые делались для зрителя прошлых лет. Мы смотрим эти фильмы под другим углом зрения – это некая ностальгия по нашей молодости. А молодому поколению они даром не нужны, они этого не воспринимают.

Кадр из фильма А. Прошкина «Искупление»

– Что бы вы хотели снять?

– Нынче зависит всё не от хотения, а от того, достанешь денег или нет. А снял бы я большую жёсткую историю о гражданской войне. У нас о ней только советские ленты, где белые - гады, а красные - лапочки. Нет ни одного фильма о Ежове, Ягоде, Берии, да – о Сталине, о Ленине ни одного правдивого. О Троцком мы ничего не говорим. А это величайшая историческая фигура. Не Сталин, а он создал Красную армию и одержал победу в гражданской войне. Если бы мы разобрались со своим прошлым, в сегодняшнем дне у нас были бы другие герои. Не человек, который всё нахапал, а тот, который что-то изобрёл или добился правды.

– У вас есть литературная основа задуманного фильма?

– Есть. Великий сценарий Фридриха Горенштейна – выдающегося писателя, автора семнадцати сценариев, из которых осуществлены только пять, среди которых знаменитые «Солярис» Андрея Тарковского, «Раба любви» Никиты Михалкова. Я снял по его повести «Искупление». Давно мечтаю снять по его сценарию историю о бароне Романе Унгерне – легендарном вожде Белого движения в Монголии и Забайкалье, генерал-лейтенанте, расстрелянном в сентябре 1921 года по приговору Чрезвычайного трибунала.

– Какой свой фильм считаете самым важным?

– «Доктор Живаго». После него с телевидением не сотрудничаю - мне там делать нечего.

Кадр из фильма А. Прошкина «Доктор Живаго»

– Вы как-то поставили вопрос: как прожить в России с прямой спиной? Нашли ответ на него?

– Это тема моих основных героев. Чтобы жить с прямой спиной, надо быть интеллигентом и иметь дар Божий. Жить так, чтобы перед Ним стыдно не было, быть с Ним связанным. Надо с Ним разговаривать и отчитываться. Без этого появляется паразитирующий класс. Чиновники, обслуга стали главными в стране, ничего не боятся и становятся миллиардерами. И породили психологию успеха денег: если он наворовал, почему я не могу? Породили самую непотребную попсу в культуре. Противостоять этому можно и нужно. В первую очередь искусством. Тогда и будем жить с прямой спиной.