Одним из наиболее примечательных аспектов идеологической ситуации в Украине является активизация деятельности Института национальной памяти (ИНП), сопровождающиеся усилением полемики вокруг деятельности этого учреждения.
Так, например, в начале июля руководство КПУ подвергло резкой критике увеличение ассигнований на ИНП, предусмотренное правительственным проектом изменений бюджета (который был составлен еще до масштабного июльского наводнения). По словам Петра Симоненко, Кабинет министров предусмотрел рост расходов на ИНП на 10 млн. грн., а также на строительство мемориала жертвам «голодомора» – на 80 млн. грн., в то время как траты на Академию медицинских наук запланировано урезать на 113 млн. грн., что особенно чувствительно скажется на Институте кардиологии им. академика Н.Д. Стражеско и Институте хирургии и трансплантологии им. А.А. Шалимова, являющихся национальным достоянием Украины.
Ранее же (25 июня) премьер-министр Юлия Тимошенко подписала распоряжение, согласно которому Бабий Яр передается из подчинения Министерства культуры и туризма в ведение ИНП. Этим распоряжением перечеркивается утвержденное Виктором Януковичем в 2007 г. постановление, в соответствии с которым Бабий Яр объявлялся историко-мемориальным заповедником и относился к сфере управления названного выше министерства.
Интрига, связанная со стремлением активизировать деятельность ИНП, развивается уже на протяжении довольно длительного времени. Естественно, что в условиях, когда правительство формировалось коалицией в составе ПР, КПУ и СПУ, а гуманитарную политику курировал Дмитрий Табачник, лоббисты «национальной памяти» не имели возможности для беспрепятственного осуществления своих начинаний (к тому же распорядителем средств института тогда являлся Государственный комитет архивов, возглавлявшийся представителем КПУ Ольгой Гинзбург). Однако с созданием второй «оранжевой» коалиции они получили намного большую свободу рук.
Можно предположить, что националистически настроенные круги, делающие ставку на радикализацию ИНП, рассчитывают в дальнейшем превратить это учреждение в своеобразную политико-историческую инквизицию, которая, выборочно используя дискредитирующие материалы, будет осуществлять идеологическое давление на общество в целом и гонения на неугодных лиц в частности.
Напомним, что в соседней Польше, по примеру которой создано данное ведомство, Институт паменци народовей (аналог ИНП) недавно был грубо втянут в скандальный политический конфликт между нынешним президентом Ярославом Качиньским и бывшим главой государства Лехом Валенсой – главной легендой «Солидарности» (в 90-е годы братья Качиньские, кстати, принадлежали к самому близкому кругу Леха Валенсы).
Несмотря на сопротивление части собственных сотрудников, польский институт памяти издал книгу «Служба безопасности и Лех Валенса: дополнение к биографии». В ней на основе документов польской «Безпеки» и МВД утверждается, что на протяжении 1970–1976 гг. Лех Валенса якобы неофициально сотрудничал с тогдашними властями (сам обвиняемый называет используемые против него документы сфабрикованными).
Влияние Института паменци народовей, активно использующего такого рода материалы, основывается на том, что, согласно принятому в 2006 г. закону, это ведомство наделено прокурорскими функциями и правом осуществлять тотальные люстрации. В его распоряжении были переданы архивы правоохранительных органов, включая досье на лиц, негласно сотрудничавших с властями ПНР.
Весьма вероятно, что радикалы из числа сторонников украинского ИНП предполагают действовать в том же направлении. В частности, уже оглашены планы перехода под их контроль «архивов НКВД и КГБ СССР, КПУ, Минобороны, МВД, научно-исследовательских учреждений».
В случае установления контроля над архивами следующим шагом со стороны националистических кругов, стремящихся использовать в своих политических интересах ИНП, наверняка будет актуализация люстрационной темы (похоже, они не отдают отчета в том, что люстрационная волна «накроет» и ключевых представителей их лагеря, как это случилось в Польше с Лехом Валенсой).
Параллельно специалистов по «национальной памяти» намерены использовать для дальнейшего обострения историко-политических конфликтов между Украиной и Россией. В частности, один из представителей ИНП уже выдвинул требования к нынешнему российскому руководству взять на себя ответственность за репрессии второй половины 30-х годов ХХ века.
Естественно предположить, что националистически настроенная часть сторонников ИНП будет делать все возможное, чтобы негативная историческая информация не распространилась на ОУН. Не случайно сотрудники этой структуры уже требуют ввести в Украине уголовную ответственность за «оскорбления воинов-повстанцев». В таких условиях никто не сможет ручаться за сохранность советского архивного массива (содержащего немало документальных материалов, которые разоблачают деятельность националистических формирований). Достаточно напомнить в этом контексте, что против Буковинского куриня ОУН давно выдвигается обвинение в соучастии в массовом уничтожении мирного населения в Бабьем Яру.
Здесь интересы польского института памяти и украинского ИНП радикальным образом расходятся. Это связано с тем, что польская сторона использовала местный институт для сбора информации, касающейся Волынской трагедии 1943 года – массового украинско-польского кровопролития, спровоцированного националистическими силами.
Дальнейшая деятельность националистических сил в историко-политической сфере будет подчинена двум целям: 1) созданию условий для «охоты на ведьм» с перспективой тотальной люстрации; 2) «промыванию мозгов», облегающему деформацию картины прошлого Украины.
Главной движущей силой здесь являются националистические элементы в команде В. Ющенко. При этом в создавшихся условиях они стремятся решить свои задачи руками правительства, добиваясь увеличения расходов на «историческую память». Такого рода деятельность заметно облегчается в условиях, когда оппоненты националистов преимущественно уходят в глухую защиту, не ставя вопрос о необходимости радикальной денацификации украинской политики.