Запорожское казачество Дмитрия Ивановича Яворницкого

Академик Академии наук УССР, действительный член Императорского русского археологического общества, член-корреспондент Московского археологического общества, лектор Варшавского университета, руководитель кафедры украиноведения Екатеринославского университета, исследователь Запорожского казачества и автор множества научных трудов на эту тему, изображённый гениальным Репиным на картине «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» в виде писаря и лично общавшийся с российским императором Николаем II, – всё это о Дмитрии Ивановиче Яворницком (1855-1940), украинском историке, археологе, лексикографе, этнографе и писателе.

Уроженец Харьковщины из слободских казаков (в 1651-1756 гг. здесь располагался Харьковский слободской казацкий полк), Яворницкий вёл свою родословную от галичан, которых считал такой же ветвью единого русского народа, как и остальных малороссов.

Будучи казачьего рода, Яворницкий посвятил значительную часть своих исследований запорожскому казачеству. В 1881 г. он отправляется в археологическую экспедицию по Днепру, находит 24 казачьих могилы, а в них – археологические артефакты.

Из-под его пера выходит целая серия исторических трудов, посвящённых разным аспектам жизни запорожцев – трёхтомная «История запорожских казаков», «Вольности запорожских казаков», «К вопросу о числе, порядке и топографии Запорожских Сечей по новым архивным данным», «Где девались запорожские войсковые клейноды?», «Запорожье в остатках старины и преданиях народа», «Церковные памятники Запорожья» и др.

Большинство этих сочинений было издано в Санкт-Петербурге и Москве, а книга «Из украинской старины» (1900) была переведена на французский язык, где слово «украинской» в заглавии звучала как la Petite Russie (Малая Россия, Малороссия).

И при жизни автора, и тем более сейчас эти труды не вызывают ничего, кроме ярости у украинских национал-патриотов. Перепутав патриотизм с национализмом, причём узколобым, они не могут простить Яворницкому того, что он, будучи человеком широких и глубоких взглядов, не разделял их человеконенавистнической идеологии.

«Не думал, и не думаю быть сепаратистом…» – заявил он, когда работал в Харьковском университете, в ответ на подозрения в собственный адрес в украинском национализме. Сепаратистами он считал политических украинофилов, работавших при поддержке зарубежных держав на развал единой православной России.

«Сепаратисты не мы, а вы!» – бросит много позже тов. Артём, один из основателей Донецко-Криворожской республики в ответ на стремление украинских националистов примкнуть к западному лагерю. Психологическая природа украинского национализма была одинакова, что во времена Яворницкого, что во времена тов. Артёма.

Для Яворницкого и население Московского государства, и православное население Речи Посполитой, и волынское население Великого княжества Литовского – одинаково русское, с общим языком и общей верой. Например, об учрежденном польским королём казачьем реестре Яворницкий пишет: «Реестровые казаки, т. е. такие же православно-русские люди, как и все украинцы, но только обязанные военной службой польскому королю».

О запорожских казаках: «Запорожцы… исповедуя православную веру и считая себя одним народом с великорусским… тянулись к русскому царю и в нём видели залог исторического бытия своего».

Об атамане Серко: «Будучи в душе и на деле истинным христианином, Серко всегда стоял и ратовал за православную веру, за свободу русского человека». Турки называли Серко урус-шайтаном (русским шайтаном) – украинцев как «политической нации» тогда и в помине не существовало.

В Первую мировую войну Яворницкому пришлось отстаивать своё детище, историю Запорожского казачества, от грязных идеологических манипуляций.

Коллаборационистские отряды украинских сечевых стрельцов, воевавших на стороне австрийских оккупантов, потянулись к наследию Запорожского казачества, цинично искажая его под свои русофобские нужды. У Яворницкого, потратившего на исследования Запорожья не один год напряжённых трудов, такие попытки вызывали активное отторжение.

Смысл идеологических манипуляций состоял в том, что история Запорожского казачества представала беспрерывной чередой конфликтов с Россией из-за несовместимости культурно-исторических векторов развития Украины и России. Украина-де – держава европейская, тогда как Россия – это Туран и азиатчина, а казаки-запорожцы – охранители европейской цивилизации от туранского нашествия.

Но вот что писал Яворницкий в «Истории запорожских казаков» о происхождении казачества: «Учёные видят слово «сак» в имени древнейших обитателей Турана… Южнорусское казачество… дошло до развития в целое сословие и разлилось по обширной территории Малороссии, а потом и Запорожья». Так что Украина имеет не меньшее отношение к Турану, чем Россия, не говоря уже о том, что у Яворницкого такие определения как малороссийское казачество, южнорусское казачество, украинное казачество являются синонимами. Так же как слова «малорус», «южнорусс», «украинец» и Малороссия, Украина, Южная Россия.

Имя Яворницкого носит сегодня Днепропетровский национальный исторический музей, которому он отдал тридцать лет своей творческой жизни, но официальная украинская историография не признаёт Яворницкого до конца своим. За то, что украинцев считал южноруссами; за то, что в годы Гражданской войны сочувствовал белогвардейскому движению в его борьбе за единую и неделимую Россию, а не сечевым стрельцам; за то, что историю запорожской казачьей старины вплетал в общую историю русского народа и считал первую неотъемлемой частью последней.

Из обширного творческого наследия Яворницкого украинская официальная историография предпочитает обращаться лишь к тем отдельным строкам, которые каким-то боком можно притянуть к идеологической русофобии нынешнего Киева. Строки эти выхватываются из контекста, склеиваются в отрывки, дающие представление не о том, каким был Яворницкий, а о том, каким он не был.