Знаки солдатской доблести и геройства

При учреждении Высочайшим Манифестом от 13 февраля 1807 года ему было даровано имя «ЗОВО»: «Знак Отличия Военного Ордена». Однако в армейской среде его сразу же стали называть Георгием пятой степени, солдатским Егорием либо Георгиевским крестом. Последнее из названий официально было закреплено только в Статуте 1913 года, хотя бытовало уже добрую сотню лет и даже вошло в пословицу. Выражение «грудь в крестах» имело явный отсыл к упомянутому Манифесту, где пунктом 3 утверждалось: «Число сих Знаков Отличия не ограниченно, ибо оный получают все те нижние чины и рядовые, кои достойными онаго окажутся».

«Вся грудь в крестах»: полные георгиевские кавалеры Василий Анютин (слева) и Пётр Иванов. 

Награждённым даровалась масса привилегий: они освобождались от телесных наказаний, их жалование увеличивалось на треть с каждым новым полученным знаком, вплоть до двойного. Срок службы сокращался, как и период выслуги для получения очередного звания. Обладатель полного «банта» (четырёх Георгиев) имел все основания для производства в офицерский чин. 

Внешний вид новой награды в точности соответствовал уже завоевавшему огромное уважение в армии и обществе Императорского Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Единственными её отличиями было отсутствие эмалей и на первом этапе – степеней. Последнее было исправлено указом от 19 марта 1856 года, когда ЗОВО был подразделён на четыре степени (как и его «старший брат»), из которых две первые стали золотыми, две последние – серебряными. Первую и третью степени отличали банты из продольно сложенных георгиевских лент.

Общим для наград было и то, что имена героев не терялись: благодаря номеру, выбитому на оборотной стороне креста, они заносились в так называемый вечный список георгиевских кавалеров.

В том же 1807 году появилась ещё одна серебряная медаль – «За храбрость», учреждённая вначале для награждения рядовых воинов иррегулярных войск и военизированных формирований (казачьих, ополченческих, иррегулярных, милицейских, полицейских, охранных, сторожевых) за их отличия в боевых действиях, а также за подвиги, проявленные в схватках с нарушителями общественного порядка и хищными зверями как в военное, так и в мирное время. Пройдя через ряд трансформаций, эта награда также получила разделение на четыре степени и тоже стала именоваться Георгиевской. Ею позже стали награждать всех военных, в нижних чинах состоящих, во всех случаях, когда их героические деяния не подпадали под Статут Георгиевского креста, а также гражданских лиц, отличившихся в деле содействия армии и флоту.

Георгиевская медаль «За храбрость»

Все три награды: офицерского и солдатского Георгиев, и медаль «За храбрость», связала воедино георгиевская лента, общая для них. А вскоре и она сама стала наградой. Случилось это во время героической обороны Севастополя в ходе Крымской войны 1853–1856 годов. Организатор обороны города вице-адмирал В.А. Корнилов приходил на бастионы, имея полные карманы Георгиевских крестов. Кому не хватало самих знаков, те получали георгиевские ленточки, которыми моряки стали оборачивать околыши бескозырок. Такие ленты (вообще) были официально утверждены в 1874 году (длина и ширина, шрифт надписей на ленте), а для гвардейских экипажей оставили именно георгиевскую ленту как зримый символ их воинской доблести.

Георгиевская лента украсила эфесы шпаг и сабель. Золотое наградное оружие «За храбрость» стало официально именоваться Георгиевским и причислялось к ордену Святого Георгия лишь по Статуту 1913 года, хотя много раньше, а именно с 1 сентября 1869 года, все награждённые золотым оружием уже были официально причислены к георгиевским кавалерам.

Бескозырка с георгиевской лентой, наградная серебряная Георгиевская труба и золотое оружие «За храбрость».

Лента ордена святого Георгия стала всё чаще появляться на других наградах. В частности, медаль «В память войны 1853 – 1856» (Крымской) носилась на георгиевской, андреевской и владимирской лентах. В первом случае так были особо выделены непосредственные участники военных событий. Часто георгиевская лента соединялась с другой, к примеру александровской (красной, ордена Александра Невского). Впервые это произошло на медали «За покорение Западного Кавказа», учреждённой 12 июля 1864 года.

Зафиксирован случай, когда георгиевская лента даже официально стала самостоятельной наградой. Произошло это в 1914 году – требовалось особо отметить заслуги в проведении мобилизации генерал-лейтенанта А.С. Лукомского. Ему была Высочайше пожалована георгиевская лента к ордену Святого Владимира 4-й степени, которым он был награждён ранее (поскольку сам орден святого Георгия за мобилизацию по Статуту дать было невозможно). Такую уникальную награду сослуживцы-острословы шуточно назвали Владимиром Георгиевичем.

В Первую мировую войну количество награждённых Георгиевскими крестами шагнуло за миллион; Георгиевских медалей «За храбрость» было изготовлено около полутора миллионов. Эти огромные тиражи были почти достигнуты в учреждённом 8 ноября 1943 года советском аналоге Георгиевского креста – ордене Славы, которым были награждены 1 046 908 человек. И многократно превзойдены в медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», общее количество награждений которой составило около 14 933 000 человек – здесь тоже георгиевская лента.

Полные георгиевские кавалеры священник Георгий Пухнов и прапорщик Владимир Долматов.

Таким образом, с георгиевской лентой как уникальным символом мужества и героизма живёт уже по крайней мере двенадцать поколений русских людей. А понимающим суть явлений ведомо, что освящённой является каждая из георгиевских лент, ибо она была освящена при учреждении, и цена каждого её отрезка, оборачивавшего колодку награды, – цена крови героя.

Но вернёмся к истокам появления «Знака Отличия Военного Ордена». Благодаря «вечному списку георгиевских кавалеров» известны имена даже первых награждённых. Ими стали унтер-офицер Кавалергардского полка Е. Митрохин (за отличие в бою с французами под Фридландом 2 июня 1807 года), подпрапорщик 5-го егерского полка В. Берёзкин (за бой с французами под Морунгеном 6 января 1807 года), унтер-офицер Псковского драгунского полка В. Михайлов и рядовой Н. Клементьев, рядовые Екатеринославского драгунского полка П. Трехалов и С. Родионов… До начала Отечественной войны 1812 года серебряными крестами героев были отмечены без малого пятнадцать тысяч солдат и унтер-офицеров: за взятие крепости Базарджик, военные действия против французов под местечком Остоленка, осаду Браиловской крепости, штурм укреплений Разграда…

За массовый героизм в период наполеоновских войн серебряные кресты были пожалованы 41722 русским воинам. В их число входит и одно весьма необычное награждение. Во время «Битвы народов» (сражение под Лейпцигом 16–19 октября 1813 года) император Александр I вручил Знак Отличия Военного Ордена генерал-лейтенанту М.А. Милорадовичу – после боя, который Михаил Андреевич провёл в солдатском строю. Наблюдавший за ходом баталии государь отдал ему награду со словами: «Носи солдатский крест, ты – друг солдат». Заметим, что это произошло уже после того, как Милорадович был удостоен офицерского ордена Святого Георгия 2-й степени (2 декабря 1812-го, за отличие в кампании текущего года).

Михаил Андреевич Милорадович. Портрет художника Джорджа Доу

И это было далеко не единственное награждение высокопоставленной особы: к примеру, Георгиевским крестом 4-й степени за отличия в русско-турецкой войне 1877–1878 годов была награждена фрейлина императрицы Марии Александровны баронесса Александра Александровна фон Штоф, служившая в гусарском полку. Среди женщин были награждённые и двумя, и даже тремя Георгиевскими крестами: таким «кавалером» стала казачка Мария Смирнова, о которой написала 15 апреля 1915 года монархическая газета «Курская быль».

Самой же известной обладательницей Знака Отличия Военного Ордена является «кавалерист-девица» дворянка Надежда Андреевна Дурова, награждённая серебряным крестом за спасение офицера под Гутштадтом в 1807 году: благодаря написанным ею книгам воспоминаний («Записки кавалерист-девицы», «Русская амазонка. Записки» и др.), опере Анатолия Богатырёва «Надежда Дурова», пьесе Александра Гладкова «Давным-давно» и снятому по её мотивам фильму Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». Конные памятники героине – первой женщине-офицеру – воздвигнуты в Елабуге и Сарапуле, а Банк России выпустил монету с её изображением в серии «Герои и полководцы Отечественной войны 1812 года».

Штабс-ротмистр Н.А. Дурова на монете Банка России и памятник Дуровой, первой в России женщине-офицеру, в Елабуге

Георгиевский крест мечтал получить граф Л.Н. Толстой, два года служивший юнкером на Кавказе. Он участвовал в схватках с горцами и других боевых делах. Отличившись, дважды был представляем к награждению Георгием. Но один раз он уступил это право солдату, а в другой – опоздал на караул, заигравшись в шахматы, и вместо награждения попал под арест. В письме к своей родственнице, впоследствии воспитательнице его детей Т.А. Ергольской, Толстой свидетельствовал: «Откровенно сознаюсь, что из всех воинских отличий этот крестик мне больше всех хотелось получить, и что эта неудача вызвала во мне сильную досаду».

Полными кавалерами, т.е. обладателями всех четырёх степеней, за более чем пятидесятилетнюю (после разделения на степени) историю Знака Отличия Военного Ордена стали около двух тысяч человек, тремя степенями – семи тысяч, двумя – двадцати пяти тысяч, 4-й степенью – свыше двухсот пяти тысяч (не считая награждённых в Первой мировой, коих число перевалило за миллион). Однако и среди них были «герои из героев». Таковым является, к примеру, Григорий Иванович Соломатин, ефрейтор лейб-гвардии 3-го стрелкового Его Величества полка, обладатель пяти Георгиевских крестов, в том числе дважды – 1-й степени, а также четырёх Георгиевских медалей.

Образцовые георгиевские кавалеры А.В. Жидик (слева) и К.И. Вашатко.

Случай не уникальный: ровно столько же получил крестов такого же достоинства и таких же медалей подпрапорщик Киевского гусарского полка  Алексей Васильевич Жидик. Помимо обладания полным бантом Георгиевских крестов, имел три Георгиевских медали «За храбрость» и был удостоен офицерского Георгия IV степени (не считая других боевых наград), Карл Иванович Вашатко, младший унтер-офицер 28-го полка 11-й армии (впоследствии дослужившийся до подполковника Белой армии).

Георгиевскими кавалерами были, как известно, многие советские военачальники, участвовавшие в Первой мировой войне. «Полный бант» сумели заслужить С.М. Будённый (пять Георгиевских крестов и четыре Георгиевских медали), В.И. Чапаев, И.В. Тюленев. Два солдатских Георгия получил будущий маршал Советского Союза Г.К. Жуков, два «Георгия» и Георгиевскую медаль – маршал Р.Я.  Малиновский, Георгиевский крест и три Георгиевские медали – маршал К.К. Рокоссовский.

В период Великой Отечественной войны была «реабилитирована» только георгиевская лента. Помимо использования её на колодках Ордена Славы и медали «За победу над Германией…» она стала знаком отличия гвардейских частей (отчего и получила второе название – гвардейской). Георгиевские кресты и медали не были введены в наградную систему СССР, однако носить их не возбранялось. Медали должны были быть обёрнуты обратной стороной, надписью «За храбрость» наружу.

Полный георгиевский кавалер капитан Красной армии В. Н. Грусланов.

Реабилитация исторических наград в полном объёме произошла в России в новейшее время: Георгиевского креста – 20 марта 1992 года, ордена Святого Георгия – 8 августа 2000 года. Обе они относятся к так называемым спящим наградам, награждения ими крайне редки. Объяснение этому даёт строчка из Указа президента России «О государственных наградах Российской Федерации»: «…награждение… производится за подвиги и отличия в боях по защите Отечества при нападении на Российскую Федерацию внешнего противника».

Но Георгиевский крест восстановлен и в Донецкой Народной Республике. Вид его традиционен, отличием являются только буквы «Д.Н.Р.» на лучах. Награждения им, напротив, достаточно часты. И это даёт, по смыслу, представление о том, с кем именно сражаются дончане: с врагом, посягающим на их землю и жизнь сограждан, на их Отечество.

Заглавное фото: Полный бант Георгиевских крестов и Георгиевские медали «За храбрость» 3-й и 4-й степени.