Он знал

Он – это Иван Степанович Мазепа, украинский гетман, известный (по большей части, правда, с отрицательной стороны) персонаж нашей истории. Знал же он о преемственной связи Русского Московского государства с Русским государством Киевским и, следовательно, об историческом единстве Малой и Великой Руси. В письме к царям Ивану и Петру Алексеевичам Мазепа (тогда еще не предатель) называл Киев “исконно начальной Российского царства столицей истинной, вашей монаршей отчиной”.

Цитату эту я приводил уже в одной из своих статей. Поскольку в читательских комментариях к ней автора попросили указать источник информации, сообщаю: упомянутое письмо датировано 15-м июня 1693 года и опубликовано в издании “Листи Івана Мазепи” (том 2, Киев, 2010). В той же книге напечатано и другое письмо гетмана Петру I (от 14 ноября 1697 года), где Малая Россия названа “прародительной вашего царского пресветлого величества отчиной”.

Замечу, что Иван Мазепа родился, вырос и получил образование в Речи Посполитой. Таким образом, его нельзя объявить “жертвой московской пропаганды”, а его взгляды – следствием “русификации” (подобные ярлыки украинские “национально сознательные” деятели часто пытаются навесить на оппонентов, в числе которых в данном случае поневоле оказывается самый любимый свидомитами гетман).

Да и знал о русском единстве не один Мазепа. Так, например, в 1648 году, когда в Малороссии вспыхнуло восстание Богдана Хмельницкого, воевода брацлавский Адам Кисиль (малорус по происхождению, но действовавший на стороне поляков) в письме гнезненскому архиепископу выражал опасение, что на помощь восставшим малорусам могут придти великорусы. “Кто может поручиться за них? - спрашивал Кисиль. - Одна кровь, одна религия. Боже сохрани, чтоб они не замыслили чего-нибудь противного нашему отечеству”.

Одним единокровным народом называет коренных жителей Великороссии, Малороссии и Белоруссии автор Густынской летописи, составленной в первой половине ХVII века (около 1638 года) в Густынском монастыре близ Прилук. Он сообщает, что “народ славенский или руский, от своего начала даже доселе неединого нарицаешеся”. Далее следует перечисление разных названий народа – древние (поляне, древляне, северяне, кривичи и другие) и современные летописцу (Москва, Белая Русь, Волынь, Подолье, Украйна, Подгорье и другие). “Но, - замечает автор летописи, - обаче еще и различие есть во именовании волостям, но вестно всем, яки сим все единокровны и единорастлны, се бо суть и ныне все общеединым именем Русь нарицаются”.

В “Протестации”, антиуниатском полемическом произведении, составленном в 1621 году киевским митрополитом Иовом Борецким совместно с другими православными иерархами, отмечалось: “Естественнее было и патриарху, и нам, и казакам действовать на стороне Москвы, с которой у нас одна вера и служба Божия, один род, один язык и общие обычаи”.

В 1591 году Львовское православное братство издало “Грамматику” в наставление “многоименитому российскому роду”, под которым подразумевался народ как Юго-Западной, так и Северо-Восточной Руси.

В 1561 году из Руси Литовской (т.е. русских земель, входивших в состав Великого княжества Литовского) в Русь Московскую отправился монах Исайя Камянчанин (уроженец Каменца-Подольского). Он ехал просить в царской библиотеке рукописный экземпляр Библии, чтобы издать ее “теснением печатным” на пользу “нашему народу христианскому рускому литовскому да и рускому московскому да и повсюду всем православным христианом”.

Я намеренно ссылаюсь исключительно на источники, не имеющие отношения к Русскому (Московскому) государству. Информация, полученная из этих источников доказывает этническое единство русского народа по обе стороны русско-литовской (позднее – русско-польской) границы.

Об этом же свидетельствуют и летописи, составленные в Великом княжестве Литовском. К примеру, “Хроника Литовская и Жмойтская” называет русским население как большей части своего государства (нынешних Белоруссии и Украины), так и Великого княжества Московского. Сообщая о претензиях на великокняжеский престол литовского князя Свидригайло, “Хроника” подчеркивает, что тот пользовался поддержкой литовской руси (т.е. населения русской части княжества), но кроме того получал помощь и из-за границы: “Року 1443 Швидригайло маючи войско листанское и велми много руси московской, вторгнул до Литвы”.

Этническое единство Руси (несмотря на политическое ее разделение, подвластность разным монархам) подтверждают также средневековые ученые, путешественники, дипломаты. “Описание Европейской Сарматии” Александра Гванини, “Об Азиатской и Европейской Сарматии” Матвея Меховского, “Записки о Московии” Сигизмунда Герберштейна, “История войны казаков против Польши” Пьера Шевалье, “Книга путешествий” Эвлии Челеби и многие-многие другие сочинения, написанные в ХVI-XVII веках, содержат указания на то, что и в Московской, и в Польско-Литовской Руси живет один русский народ.

Иногда доходило до курьезов. Скажем, в журнале “Голландский Меркурий” в марте 1656 года была опубликована статья о Львове (Лемберге) и отмечалось, что живут в этом городе поляки, евреи, армяне и московиты. А Антонио Поссевино, иезуит, возглавлявший в 1581-1582 годах папскую дипломатическую миссию в Москве, отмечал в своем сочинении “Московия”, что Русь приняла христианскую веру “500 лет назад при московитском князе Владимире”. Как видим, галичане и киевляне воспринимались западноевропейскими авторами такими же московитами (русскими) как и сами жители Московии. Также и на средневековых географических картах, изданных в Западной Европе, Русью называется территория как Великого княжества Московского, так и русских земель в Польше и Литве.

Гетманы, воеводы, тем более  церковные иерархи, дипломаты, ученые, картографы -  все это люди высокообразованные. Примечательно, однако, что знали о единстве Руси и простолюдины. Например, запорожские казаки. “Запорожцы... исповедуя православную веру и считая себя одним народом с великорусским (выделено мною – автор), тянулись к русскому царю и в нем видели залог исторического бытия своего” - констатирует выдающийся малорусский ученый Дмитрий Яворницкий в своей фундаментальной “Истории запорожских казаков”.

Подобных свидетельств можно привести огромное количество. Но почему же то, о чем когда-то были прекрасно осведомлены и “верхи”, и “низы” малорусского общества, то, что говоря словами составителя Густынской летописи было “вестно всем”, сегодня оказывается неизвестным очень многим нашим соотечественникам? Причина тому – многолетняя политика украинизации, проводившаяся в советское, а теперь уже и в постсоветское время. Нам с детства внушали, что украинцы и русские – разные народы (братские, но разные!). Внушали не только через школу, а всеми возможными методами, вплоть до записи в паспорте. То же самое (и тоже с детства) внушали нашим родителям. А еще раньше – родителям родителей. И, самое печальное, продолжают внушать до сих пор уже новым поколениям.

Эту украинизаторскую пропаганду необходимо не просто остановить. Ее нужно разоблачать, наглядно показывать убогость и лживость так называемой “украинской национальной идеи”. Сделать это можно в том числе путем обнародования исторических фактов, старательно замалчиваемых ныне. Путем возвращения народу знания о прошлом. Путем просвещения. Смею надеяться, что данная статья внесет свою (пусть и небольшую) лепту в движение по этому пути.