Идеологическая несамостоятельность украинской идентичности

Согласно социологическому отчёту Центра диалога им. Юлия Мерошевского (Centrum Dialogu im. Juliusza Mieroszewskiego) «Что украинцы знают о польской культуре? Как воспринимают историческое наследие Речи Посполитой до её разделов и идентифицируют ли себя с ним как народ?» (Co Ukraińcy wiedzą o polskiej kulturze? Jak postrzegają dziedzictwo przedrozbiorowej Rzeczypospolitej i czy identyfikują się z nim jako naród czy nie?) 43% украинцев назвали Польшу самой интересной с культурной точки зрения страной; 56% сказали, что интересуются польской культурой, кинематографом и книгами; 27% признали, что заинтересовались польской культурой после начала спецоперации ВС РФ; 55% считают, что в школах слишком мало говорится о польской культуре; 72% называют польскую культуру особенно близкой.

По степени культурной привлекательности Польша в глазах украинцев обогнала Германию (35%), Англию (34%), Италию (27%) и Францию (26%).

Эти цифры – больше, чем просто указатель количества симпатизирующих Польше. Это очередное свидетельство идеологической несамостоятельности украинской идентичности как таковой.

Итак, почти каждый третий опрошенный (27%) заявил, что заинтересовался польской культурой после начала спецоперации ВС России по демилитаризации и денацификации Украины (СВО). До СВО им было всё равно, что такое польская культура. Поддавшись массовой антироссийской и прозападной пропаганде, эти люди потянулись к тому из западного мира, что ближе всего. А это – Польша.

Польскую культуру они считают убежищем, которое убережёт Украину от демилитаризации и денацификации. И они правы. Польша действительно выступает в качестве инкубатора, где взращивается идеология украинского национализма с целью её дальнейшего экспорта на Украину. Не зря же Польша приютила в своё время многих украинских национал-идеологов (Дмитро Донцов и др.). Польская культура не обладает свойственным русской культуре акцентом на уважении подвига Красной армии в победе над фашизмом, поэтому любителям украинских национал-маньяков типа Шухевича и Бандеры в лоне польской культуре уютней и безопасней.

Более 2/3 респондентов (72%) назвали польскую культуру особенно близкой. Никогда ранее такой симпатией польская культура на Украине не пользовалась. Это говорит о политической окраске данных симпатий. Симпатизируют не польской культуре как таковой, а как противовесу культуре русской. Что опять-таки подчёркивает несамостоятельность украинской культурной идентичности и её неспособность обходиться при решении политических задач собственными силами.

Согласитесь, англичанину для выражения протеста против действий какого-либо государства не надо массово, то есть на уровне 72% взрываться любовью к соседним ирландской или французской культурам. Немцу для того же самого не надо называть культуру Дании, Нидерландов и той же Польши самой близкой и жалеть, что о ней мало рассказывают в немецких школах. Венгр не будет страдать по словацкой или хорватской культуре, румын – по венгерской и болгарской, потому что Венгрия и Румыния, венгры и румыны – состоявшиеся государства и общества, с оформившимся мировоззрением , которое не нуждается во внешней поддержке – ни в политической, ни в культурной.

С Украиной и украинцами другая история. Их идентичность зависла где-то между русской и польской. Расположенная на перекрестье русско-польского культурного влияния, Украина испытывает влияние обеих и под воздействием пропаганды  выбирает одну из них, исходя не из культурной близости (иначе она всегда бы выбирала русскую культуру), а из политических симпатий и антипатий. Это не может не повлечь за собой роста внутренней напряжённости в обществе, так как общество превращают в попугая в чужих перьях: происхождение у украинцев русское, а окрас – польский.

Знаменитый польский политический деятель Роман Дмовский предсказывал самостийной Украине печальное будущее, поскольку «молодые народности... вследствие недостаточного запаса тех традиций, понятий и инстинктов, которые делают из людской массы народ, а также по причине недостаточного политического и управленческого опыта, часто сталкиваются с неразрешимыми для них проблемами, вступая на путь самостоятельного государственного существования... Русский народ, со своими историческими традициями и выдающимся государственным инстинктом...находил способ решать все эти вопросы. Новый украинский народ должен сразу отыскать свой способ справиться с этим заданием, и он очень быстро поймёт, что это выше его сил» (Roman Dmowski "Swiat powojenny i Polska").

Дмовский приводит в пример чехов: германизированный славянский народ нашёл в себе творческие силы для укрепления собственной идентичности, развития культуры и литературы. Украинцам такое не по силам, уверял он. И был прав. На тридцатом году украинской самостийности (а если вдруг поверить украинским национал-пропагандистам, так украинской самостийности и вовсе уже много веков) украинская культура по-прежнему пребывает в незавершённом состоянии. Её насильно оттащили от русской культуры, но чтобы как-то удержаться на плаву, ей нужно ухватиться одной рукой за противоположный берег – за польскую культуру. Отсюда и резкие социологические симпатии к Польше, продиктованные суетой в головах, а не рассудком.

Особенно видна промежуточность украинской идентичности в языке. Сложно провести чёткую границу между русским и украинским языком, потому что это ростки одного и того же культурного древа. Украинский язык впитал в себя множество полонизмов, и часто наряду с русским вариантом слова используется польский («врода», «краса» – от польского «uroda» и русского «краса»).

Таких примеров множество, и украинские филологи пускаются на хитрости, доказывая, что это – признак богатства украинского языка. Но это – признак нехватки собственных лексических средств и попытки компенсировать их дефицит заимствованиями из соседних языков.

Языковое богатство простым «воровством» слов у соседа слева и у соседа справа не создаётся. Это демонстрирует промежуточность украинского языка, носители которого географически расселены между Россией и Польшей, а также его незавершённость и «сырость». Отсутствие чёткой языковой границы не позволяет нащупать, где украинцы начинаются и где заканчиваются.

Польские политтехнологи сделают из вышеупомянутого соцопроса соответствующие выводы и будут работать на возрождение Речи Посполитой «от моря до моря», с которой до смерти бился легендарный запорожский казак Тарас Бульба. Переметнувшиеся к Польше политические украинцы будут те самые «славных прадедов великих правнуки поганые», которых презирал Шевченко.