Как Львов развеял миф о единой Украине

«Хлебосольный» Лемберг строит для беженцев... нет, не новые дома и даже не общежития – контейнерные городки. Альтернатива – квартира внаём за совершенно космические деньги.

«Едыной Украиной», о которой много лет после евромайдана с надрывом вещали украинские политики и телевизор, во Львове и не пахнет. Беженцы для львовян – абсолютно чужие люди, поэтому на них наживаются и отправляют жить в контейнеры.

А ведь были другие времена, когда и Одесса, и Мариуполь, и Запорожье, и Донецк с Луганском щедро помогали жителям Западной Украины, пострадавшим от затопления – огромные фуры с продовольствием, вещами, строительными материалами  шли с востока и юга страны на запад, люди массово скидывались деньгами, чтобы те, чьи подворья затопило, жили не в контейнерах...

Да и контейнеры эти наверняка сооружаются за деньги сердобольных европейцев. Один такой контейнерный «городок» примет до 350 переселенцев: 70 семей из 2-5 человек. Даже если их возведут в Лемберге десятка два-три, это капля в море беженцев.

Наверняка уехавшие на запад Украины от войны совсем не так себе представляли отношение к беженцам в своей же стране. Но реальность оказалась жёсткой: единой страны не было, а были байки о ней, в которые многие поверили. Очаровались. Теперь приходится разочаровываться.

Кстати, известная националистка Ирина Фарион заявила о том, что львовяне требуют, чтобы во Львове звучала исключительно украинская мова.

При этом Фарион сделала очень показательное по сути признание: «У нас оккупированы те земли, где было меньше всего украинской мовы, меньше всего украинской истории и меньше всего украинской церкви».

Вопрос: а с чего вы тогда взяли, что это ВАШИ земли? Там родной язык – вовсе не приполяченный львовский говор, там православие, а не униатство, там деды и прадеды не воевали в одних рядах с бандеровцами, а уничтожали их. По всем перечисленным признакам претендовать на эти земли Фарионы и иже с ними не могут, и оккупанты именно те, кто много лет навязывал на этих землях мову (причём, в искорёженном варианте), униатство и раскольничество, бандеровщину. В зеркало посмотрите, Ирина, и ясно увидите в нём оккупанта Донецка, Луганска, Николаева, Одессы, Херсона. А таже древнего Чернигова, города русской славы – Полтавы, матери городов русских – Киева. И так далее, и так далее, и так далее…

А сейчас во Львове, по словам Фарион, «багато переселенців, які  мовлять мовою окупанта». «Единая Украина», говорите? Но агрессивное украинство видит её только через слом культурного кода народов, населяющих Украину ,– одна мова, одна церковь, одна нация. Всё. Ничего другого не будет. Разве что могут подсунуть в качестве временной альтернативы липовую «православную церковь».

Многие ломаются под этим натиском. Кто-то даже идёт воевать за совершенно чуждую его естеству картину мира. Но вдумайтесь: даже отдавшие жизни «за Украину» выходцы из Одессы, Николаева или Днепропетровска всё равно остаются для Лемберга и окрестностей чужими людьми, поскольку они не удовлетворяют условиям, озвученным Фарион. Их жизни для украинства не стоят ровным счётом ничего, поэтому чем больше их сгинет, тем лучше, ведь они – не «настоящие украинцы».

Для Львова никогда не станет «настоящим украинцем» даже Вадим Бойченко, который приложил все усилия для того, чтобы как можно больше чужих для носителей «украинского (читай: галицкого) культурного кода» людей – мариупольцев – погибли в этом городе Донбасса или претерпели неимоверные страдания. Мариуполь – это та самая земля, где, по признанию Фарион, слишком мало мовы, бандеровщины и униатщины. Соответственно, это чужая земля, и люди, живущие на ней, для украинства – чужие. Но и предателям Мариуполя своими для украинства не стать, ведь они родом с чужой земли. Одно только может утешать Бойченко, позорно сбежавшего от своих земляков, ставших заложниками нацистов, – у него наверняка хватит денег на то, чтобы не жить в одном из львовских контейнеров.

На заглавном фото: галичане приветствуют гитлеровцев, 1941 год