Колиивщина – кровавое гайдамацкое восстание против Польши

В малороссийской истории найдется не так много лет, когда казаки жили в мире со своими соседями.

Беспокойная натура всё время толкала определённую часть жителей Малороссии на бессмысленные и чрезвычайно жестокие мятежи, в ходе которых погибали не только те, кто был так или иначе виновен в их бедах, но и невинные люди. Лишь полное вхождение малороссийских земель в состав России поставило точку в многовековой резне, привив южнорусским землям начала цивилизованного сосуществования и даровав измученной земле долгожданный мир.

Мемориальный комплекс бойцам Колиивщины

Сегодня от украинских политиков часто можно услышать заявления о якобы о пресловутом вековом «стремлении казаков к цивилизованной Европе».

Содержат ли подобные высказывания зерно истины или же в них нет и крупицы правды?

Как можно догадаться, единственной ниточкой, связывавшей Малороссию с традиционной Европой, была Польша, которая с 1648 года вела с казаками борьбу не на жизнь, а на смерть. Получается, что казаки в XVII -XVIII веках отнюдь не стремились в «братскую семью европейских народов».

Расскажу об одном из самых кровавых эпизодов польско-малороссийского противостояния, вылившегося в страшную Уманскую резню – Колиивщине. Эпизоды гайдамацкого восстания, идеологически причесанные в советское время, достаточно откровенно свидетельствуют о взаимной ненависти малороссов и поляков. Иногда эта ненависть принимала просто маразматические формы, поэтому Волынская резня, случившаяся в XX веке - это прямое продолжение Уманской.

Карта боевых действий во время Колиивщины

В ходе московско-польских войн XVII столетия Правобережная Малороссия сохранилась за Речью Посполитой и испытала на себе весь гнёт шляхты, ужаснувшейся жестокости казачьего мятежа.

Малороссы и до 1648 года считались людьми второго сорта, а после многолетней взаимной вражды окончательно лишились симпатий со стороны польского населения. Стремясь закрепить оставшиеся земли за собой, поляки чрезмерно усилили экономическое и политическое давление, сопровождая его насильственной полонизацией.

Подобная политика привела совершенно не к тем последствиям, на которые рассчитывало польское правительство. Малороссы до поры затаили ненависть, чтобы выплеснуть её в нужный момент.

«Момент истины» наступил в 1768 году, когда Речь Посполитая уже агонизировала, разрываемая на части великими державами.

Любое безвластие (а в Речи Посполитой оно было хроническим) приводит не только к ослаблению государства, но и к полному уничтожению законности. Всеми благами пользуется тот, кто умеет ловить рыбку в мутной воде, а остальным приходится выживать, сетуя на несправедливое устройство мира.

Шляхта в конце XVIII столетия уже не видела никаких ограничений для собственных действий. Безнаказанность порождала кризис в государстве, а несчастное податное население едва сводило концы с концами.

Но и этого оказалось мало. К экономическому угнетению добавлялся жестокий религиозный гнёт, ставящий людей просто в отчаянное положение.

Юлиуш Коссак. Лагерь гайдамаков

В 1768 году в Речи Посполитой образовалась так называемая «Барская конфедерация», которая объединяла в своих рядах самых мракобесных представителей шляхты и католического духовенства.

Создание конфедерации было вызвано попытками короля Августа Понятовского провести назревшие реформы в государстве и устранить наиболее заметные злоупотребления.

Не желая мириться с ограничением произвола, шляхта жутко мстила всем, кого считала противниками своей безраздельной «свободы».

Наиболее беззащитным и в то же время ненавидимым для неё было православное население. Его всё время (и не без оснований) считали лояльным России.

Взяв в руки оружие, польские конфедераты приступили к «окончательному решению православного вопроса». Не только православные, но и многие униаты были жестоко убиты, местное население жило в постоянном страхе смерти.

В ответ на действия шляхты местные крестьяне и казаки начали подыматься на вооруженную борьбу с угнетателями. Своими вождями они выбрали запорожского казака Максима Железняка и бывшего сотника на службе Речи Посполитой Ивана Гонту.

Восставшие называли себя гайдамаками (тур. haydamak — гнать, погонять, нападать) и фактически пошли по стопам Богдана Хмельницокого, переняв от него и пророссийскую ориентацию.

Максим Железняк

Польская шляхта умела «воевать» против безоружных людей, однако против гайдамаков была бессильна. Достаточно быстро восставшие начали теснить своего противника по всей западной Малороссии.

Позитивному восприятию восстания мешают многочисленные факты зверств гайдамаков в отношении местного населения. Бунт малообразованных людей часто выливался в массовые казни не только пойманных шляхтичей, но и членов их семей, а также еврейского населения и униатского духовенства. Разумеется, ни о каком справедливом суде не могло быть и речи, люди просто сводили друг с другом старые счёты. Часто вешали вместе польских шляхтичей, евреев и собак, тем самым подчеркивая унизительность казни.

Самым страшным эпизодом восстания стала пресловутая Уманская резня, ужаснувшая даже привыкших ко всему людей XVIII столетия.

Спасаясь от резни, многие поляки и евреи бежали в город Умань, который казался им надёжным убежищем. Однако казаки, находившиеся на службе Речи Посполитой, не только не стали защищать город, но и перешли на сторону восставших. Вместе с гайдамаками они приступили к массовым казням людей, за два дня уничтожив до десяти тысяч человек.

Сложно себе представить масштаб такого убийства, однако факт остается фактом – милосердие не было отличительной чертой повстанцев. Впрочем, необходимо отметить, что в той войне противники вообще не щадили друг друга.

Иван Гонта

Восставшие надеялись на то, что их мятеж будет поддержан Россией. Однако Екатерина II, которая посадила на трон Авгута Понятовского, отнюдь не была заинтересована в союзе с дикими мятежниками.

Более того, она послала отряд генерала Петра Кречетникова, который без особых усилий разгромил главные силы восставших и захватил в плен их предводителей.

В связи с подавлением восстания стоит отметить невиданную жестокость нравов населения Речи Посполитой. Стараясь отомстить за мятеж, польские шляхтичи сажали людей на кол, сжигали заживо, колесовали. И всё это в конце XVIII столетия, в эпоху Просвещения! В соседней «дикой» России, к слову, уже несколько десятилетий была отменена смертная казнь.

Таким образом, обе стороны противостояния (поляки и гайдамаки) проявили себя самым ужасным образом. Наиболее трагичной оказалась судьба еврейского населения – ему никто не давал пощады. Что до самого восстания, то оно оказалось бессмысленным и беспощадным – через несколько десятков лет Речь Посполитая прекратила своё существование, а шляхтичи XIX столетия, поднимая мятеж против Петербурга, всячески пытались стереть из истории своей бывшей Родины подобные моменты. Слишком уж неприглядно выглядела польская государственность в свете религиозного и национального гнёта, слишком мало была похожа на светлый образ единой для всех народов Речи Посполитой Родины...

На заглавном фото: "Гайдамаки под Уманем", фрагмент, автор И. Бурячок