Русский феномен, неотразимое оружие героев-лётчиков РККА

На исходе суток 25 октября 1937 года, 85 лет тому назад, под покровом темноты эскадрилья итальянских бомбардировщиков Савоя-Маркетти SM.81 «Летучая мышь», состоявшая из трёх машин, каждая из которых имела на борту по две тонны смертоносного груза, шла на Барселону, столицу одноименной провинции и автономного сообщества Каталония, намереваясь  беспрепятственно сбросить его на спящий город.

Безнаказанно отбомбиться лётчикам Муссолини не получилось. На перехват вылетела группа истребителей И-15, в составе которой был пилот Эву Хеньо (псевдоним советского добровольца-интернационалиста Евгения Степанова, сражавшегося в рядах республиканцев, законного правительства Испании). В густом мраке он смог тем не менее разглядеть силуэт вражеского бомбардировщика и огнём пулемётов повредить его. Однако вражеский пилот продолжал тянуть свою машину по прежнему курсу.

Тогда и созрело решение: пойти на таран, ударить колёсами шасси по плоскостям и окончательно завалить «Летучую мышь» на землю, что и было мастерски исполнено. Это был самый первый ночной таран в мире. Степанов был награждён две недели спустя орденом Красного Знамени, а без малого через два года (29 августа 1939-го) удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

На то время к его испанским подвигам (в частности, участию в штурмовом ударе по аэродрому франкистской авиации Гарапинильос близ Сарагосы) добавились бои на Халхин-Голе, где он, комэск 22-го истребительного  авиаполка, на истребителе И-15 бис сбил несколько японских самолётов.

Затем Степанов участвовал в советско-финской войне. Во время Великой Отечественной ведал подготовкой воздушных бойцов, охранявших небо столицы, занимая ответственные руководящие посты в Управлении ВВС Московского военного округа. Прожил долгую жизнь (85 лет), работая первым вице-президентом Международной авиационной федерации (в этом качестве вручал Золотую авиационную медаль ФАИ Юрию Алексеевичу Гагарину), позднее – начальником лётно-испытательной станции Московского авиационно-ремонтного завода ДОСААФ.

Самым же знаменитым ночным тараном стал подвиг, совершённый младшим лейтенантом Виктором Талалихиным в ночь на 7 августа 1941 года. На своём биплане И-16 тип 29 он вылетел по тревоге на перехват армады вражеских бомбардировщиков, шедших на Москву. Его целью стал He-111, который он обнаружил сначала по слабым вспышкам из выхлопных труб двух его двигателей, а затем, в свете выглянувшей из-за облаков Луны, точно идентифицировал тип самолёта, его принадлежность.

Расстреляв боезапас и поразив один из моторов бомбардировщика, чем заставил его повернуть обратно, Талалихин тем не менее не отказался от намерения окончательно уничтожить врага. Под огнём бортстрелка из «Хейнкеля» сблизился со вражеской машиной и винтом срубил ему хвост. При этом его биплан «Чайка» перевернулся и потерял управление.

Лётчик покинул кабину и благополучно приземлился (вернее приводнился) близ деревни Степыгино в речку Северку. Толпою сбежавшихся на помощь крестьян в сердцах отругал: а если бы это был немец с оружием? Он бы очередью из автомата положил их всех! Сельчане доставили Талалихина в ближайшую воинскую часть, где ему сделали перевязку, а утром вместе с её представителями осмотрел место падения и своего самолёта, и вражеского бомбардировщика, нёсшего, как оказалось, на Москву двухтонный груз зажигательных бомб.

В тот же день 7 августа Виктор Талалихин стал известен всей стране: его имя прозвучало в сводке Совинформбюро, статьи о нём напечатали все центральные газеты, образ отважного лётчика запечатлели многие операторы кинохроники. Ему без проволочек, 8 августа, указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 347).

Герой оказался, что называется, в нужном месте и в нужное время. В это время в Москве находилась делегация союзников. Решался вопрос об оказании помощи Советскому Союзу Англией и Соединёнными Штатами, всё ещё пребывавшими в сомнениях: устоит ли СССР в противостоянии с Германией? Подвиг Талалихина (в том числе) добавил уверенности в том, что Советский Союз сдюжит и победит.

Вместе с тем героический поступок Талалихина затмил собой точно такой же подвиг, совершённый в небе над Москвой неделей ранее: в ночь на 29 (по другим данным – 30 июля), когда замкомандира эскадрильи 27-го истребительного авиаполка старший лейтенант Пётр Еремеев на самолёте МиГ-3 сбил вражеский бомбардировщик Ю-88 близ населённых пунктов Головино и Ново-Петровское Истринского района Московской области.

Это был первый ночной таран во время Великой Отечественной войны. Более того: лётчик сохранил в целости свою боевую машину и, несмотря на ранение, дважды в этот день совершал боевые вылеты. Поверженный им «Юнкерс» был выставлен на всеобщее обозрение на одной из площадей столицы. Однако награды не удостоился тогда никакой. Погиб в неравном воздушном бою 2 октября 1941 года. Звание Героя Российской Федерации (посмертно) было присвоено Еремееву только 21 сентября 1995 года.

* * *

За воздушным тараном к тому времени давно и прочно утвердилось название русского феномена и вот почему. Возможность его применения первым высказал один из первых русских авиаторов, начальник Школы авиации Императорского Всероссийского аэроклуба, Георгиевский кавалер, впоследствии преподаватель ВВИА имени Н.Е. Жуковского профессор Н.А. Яцук. В журнале «Вестник воздухоплавания» в 1911 году он опубликовал статью «О бое в воздухе», где были такие пророческие строки: «Возможно, что в исключительных случаях лётчики будут решаться таранить своим аэропланом чужой».

Николай Александрович лично обучал в числе прочих в будущем знаменитого лётчика П.Н. Нестерова, который на практике применил теоретические выкладки своего учителя: совершил «мёртвую петлю», названную затем его именем, другие фигуры высшего пилотажа, ставшие неотъемлемыми приёмами воздушного боя. Нестеров провёл 8 сентября (по новому стилю) 1914 года первый в истории воздушный таран, сбив над русскими позициями у городка Жолква (ныне Львовская область Украины) австрийский самолёт-разведчик «Альбатрос», при этом и сам погиб.

Авиаторы многих стран мира затем повторяли с большим или меньшим успехом воздушные тараны, но во всех случаях оставались только эпигонами русских лётчиков, которым принадлежит неоспоримое первенство в совершении как первых воздушных таранов «вообще», так и осуществлении их ночью, а также проделывании «огненных таранов», когда безнадежно повреждённую машину пилоты бросали на скопление вражеских войск. Исполненных затем на реактивных самолётах и в эру огромных скоростей, что считалось вообще немыслимым.

Не говоря о массовости таких русских подвигов: в период Великой Отечественной войны пилоты РККА провели около 600 разного рода воздушных таранов. По два воздушных тарана совершили 35 советских лётчиков, военлёты Н.В. Терёхин и А.С. Хлобыстов – по три, Б.И. Ковзан – четыре (единственный в мире, безусловно).

Многие лётчики совершали подряд по два успешных тарана в одном бою (когда с первого раза самолёт врага сбить не удавалось), иные по три, а лётчик-истребитель О.А. Кильговатов – целых четыре («Бил, бил, и добил», – писали об этом далеко не заурядном подвиге газетчики. Лётчик-ас погиб 10 апреля 1944 года близ хутора Зеленый Яр Крымской АССР, имея на счету 7 индивидуальных воздушных побед.

В этом принципиальное отличие советских соколов, шедших на таран, от японских камикадзе или гитлеровских фанатиков завершающего периода Второй мировой войны: совершая свой подвиг, они отнюдь не помышляли о смерти. Упомянутый ас Б.И. Ковзан в трёх случаях из четырёх после таранов благополучно возвращался на свой аэродром. Роковым оказался бой 13 августа 1942 года. Его истребитель Ла-5 был изрешечён пулемётными очередями, осколками приборной доски посекло голову. На горящем самолёте он в столкновении сбил вражескую машину и спасся на парашюте.

Долго лечился в госпиталях. Потеряв один глаз, добился тем не менее возвращения в строй (дойдя до главкома ВВС маршала авиации А.А. Новикова). Всего за годы войны совершил 360 боевых вылетов, провёл 127 воздушных боев, сбил 28 немецких самолётов. Герой Советского Союза (1943 год), кавалер пяти орденов, включая два ордена Ленина и многих медалей, Борис Иванович встретил День Победы в строю, дослужился до звания полковника, работал после войны начальником аэроклуба в Рязани.

Несмотря на массовость применения, воздушный таран никогда никак не был отражён ни в воинских уставах и наставлениях. Специалисты тем не менее различали различные техники воздушного тарана: удар пропеллером самолёта по хвостовому оперению врага; удар крылом по хвосту, фюзеляжу или кабине лётчика; удар фюзеляжем (самый эффективный, но и самый опасный таран). Некоторые, как «таран И.Ш. Бикмухаметова», названы по именам лётчиков, впервые его применивших.

Заслуга Виктора Талалихина, чей подвиг описан выше, состоит ещё и в том, что данный приём военного искусства был как бы узаконен: отражён на плакатах, описан в газетах, вошёл в растиражированный крылатый слоган «Таран – оружие героев». Вместе с тем (и это напрочь опровергает тезис о том, что-де в сталинское время любая инициатива была чревата наказанием), первые воздушные тараны были совершены в самые первые минуты Великой Отечественной войны, без всякого приказа «сверху».

Счёт им открыл старший лейтенант Иван Иванович Иванов (примечательное, куда уж более как русское имя!), который винтом истребителя И-16 отсёк хвост He-111, пытавшегося сбросить бомбы на аэродром Млынов в Ровенской области. Немецкий экипаж разбился. Погиб и советский лётчик: высота была мала, он не смог воспользоваться парашютом. Посмертно стал Героем Советского Союза. Подвиг совершил в 4 часа 25 минут 22 июня 1941 года.

Возможно, чуть раньше (в 4:05), или чуть позже (4:35, данные разнятся) свой таран совершил и младший лейтенант Д.В. Кокорев, винтом своего «МиГа» рубивший хвост разведчика-бомбардировщика «Дорнье-215» (после того, как патроны кончились). Этот бой для Кокорева закончился благополучно, но позже он тоже пал смертью храбрых: 12 октября 1941 года, имея на счету более 100 боевых вылетов и сбитых лично 5 самолётов противника.

Самый же первый же ночной таран Великой Отечественной войны осуществил командир эскадрильи 146-го истребительного авиаполка старший лейтенант К.П. Оборин. Винтом истребителя МиГ-3 он разрубил левое крыло самолёта «Хейнкель-111», шедшего в составе группы на бомбардировку аэродрома близ районного центра Тарутино, в 126 км юго-западнее Одессы. Произошло это между 3 и 4 часами утра 25 июня 1941 года.

Монополию мужчин на владение оружием героев разрушила Е.И. Зеленко – единственная женщина-лётчик, принявшая участие в советско-финляндской войне 1939-1940 годов. И единственная в мире лётчица, совершившая воздушный таран. Ударом крыла своего лёгкого бомбардировщика Су-2 она смогла разрезать пополам фюзеляж истребителя «Мессершмитт-109», прежде уничтожив пулемётным огнём такой же из состава семёрки машин, взявшей её самолёт в огненное кольцо.

Бой этот произошёл 12 сентября 1941 года возле села Анастасьевка Сумской области. В нём погибла, увы, и сама героиня. Её останки после войны были перевезены в город Курск. Указом Президента СССР 5 мая 1990 года отважной лётчице было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Заглавная иллюстрация: советский истребитель И-190 ударом шасси таранит немецкий истребитель «Messerschmitt Bf.109»