«Донеси любовь мою Златоустой Анне — всея Руси!»

Поклонники творчества Анны Ахматовой повторяют это  восклицание Марины Цветаевой,  определившей место своей современницы в русской и мировой литературе.

«Златоустая Анна всея Руси» родилась 23 (по старому стилю 11) июня 1899 года в Одесском районе Большой Фонтан в семье потомственного дворянина, отставного инженера-механика Андрея Горенко. Весь мир её узнает как поэта Ахматову. Женского рода применительно к занятию стихами она  не признавала. Так и мы называем ту, которая олицетворяет Серебряный век, добавляя – великий русский поэт.

Художники писали её портреты, поэты – посвящения ей. Самые трогательные  и тревожные слова принадлежат  Марине Цветаевой:

…Вся Ваша жизнь – озноб,
И завершится – чем она?
Облачный – тёмен – лоб
Юного демона.
Каждого из земных
Вам заиграть – безделица!
И безоружный стих
В сердце нам целится…

Первые стихи она напишет в одиннадцать лет в Царском Селе, куда переехала семья. Здесь четырнадцатилетняя Анна переживёт первую влюблённость, начало отношений  и предвестие неизбежного разрыва с будущим первым мужем  Николаем Гумилёвым – поэтом, путешественником, великим романтиком, провидцем, многое в своей жизни предвосхитившим: «А ночью в небе древнем и высоком я вижу записи судеб моих и ведаю, что обо мне далёком звенит Ахматовой сиренный стих».

Их судьбы  тесно переплелись и слились с трагической летописью начала прошлого века. Революционный молох уничтожит Николай Гумилёва, Анну Ахматову назовёт  «типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии», а  её стихи – «пропитанными духом пессимизма и упадничества», надолго вычеркнет из советской литературы. Сын Ахматовой и Гумилёва, выдающийся учёный-этнограф Лев Гумилёв, долгие годы проведёт  в тюрьме и в лагерях.

Анна Ахматова и Николай Гумилёв с сыном Львом

Но  «Ахматовой сиренный стих» зазвенит так, что без него уже невозможно представить  ни русскую, ни мировую литературу. В нём она даст пример целомудренного откровения.

Не с теми я, кто бросил землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.

Но вечно жалок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой.

А здесь, в глухом чаду пожара
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.

И знаем, что в оценке поздней
Оправдан будет каждый час...
Но в мире нет людей бесслёзней,
Надменнее и проще нас.

Нынче творчество Анны Ахматовой любимо и почитаемо во всём мире, его изучают, ему посвящают многочисленные монографии и докторские диссертации.  А в Крыму, где она бывала не раз, где написаны ранние её стихи, к Анне Андреевне отношение, можно сказать, родственное.

Среди изучающих крымские страницы жизни и творчества Ахматовой – инициатор создания  Евпаторийского Ахматовского литературного общества,  учитель литературы гимназии имени Ильи Сельвинского Людмила НИКИФОРОВА.

«Анна Горенко появилась с мамой, братьями и сестрой в нашем городе в 1905 году, – рассказывает Людмила Леонидовна. – Это был сложный, драматичный период жизни шестнадцатилетней девушки, думающей, ищущей, талантливой, которой довелось жить в пору, когда события частной жизни вливались в общее русло жизни общественной. Настроения того времени хорошо описал Алексей Толстой: «…любовь и чувства считались пережитками… Девушки скрывали свою невинность, супруги верность. Разрушение считалось хорошим вкусом, неврастения признаком утончённости. Этому учили модные писатели, возникшие в один сезон из небытия… Люди выдумывали себе пороки и извращения, лишь бы не прослыть пресными».

Главу семейства «пресным» человеком назвать было нельзя: он убеждал вступать в фиктивные браки, чтобы освободить девушек «из болота удушливой атмосферы родительского дома». После того, как оставил семью, в  которой к тому времени было три дочери - Инна, Анна, Ия и два сына - Андрей и Виктор, мать увезла детей в Евпаторию к родственникам  в надежде вылечить от туберкулёза лёгких  старшую дочь Инну.

«Евпаторийское время Ахматова  назовёт «больничными молитвенными днями», – продолжает Людмила Никифорова. –  Семью приютил  Ананий Савельевич Пасхалиди,  сдавший дом в  четыре комнаты  на Дачной улице за очень умеренную плату.  Приходилось считать деньги. В  гимназию отдали старшего брата, а  Анна брала частные уроки у гимназиста Миши Массарского. Имея много свободного времени, бродила по пустынному пляжу, томилась одиночеством, предаваясь тревожным мыслям. В ателье Пауля Генриховича Левена в день 16-летия  сделала единственную евпаторийскую фотографию».

Семейную драму обострила  первая влюблённость, ставшая для  Анны серьёзным испытанием. В одном из писем она признаётся своему душевному поверенному,  мужу старшей  сестры,  поэту, критику и переводчику Сергею фон Штейну: «…в жизни нет ничего, ничего, кроме этого чувства».

Впервые она испытала   чувство, томившее её всю дальнейшую жизнь,  к  студенту Владимиру Голенищеву-Кутузову, приятелю фон Штейна и Гумилёва. Анна любила его со знакомства весной 1905 года, но  взаимность юноши казалась ей недостижимой. Такое же  чувство к ней  начинающего поэта гимназиста   Гумилёва она всерьёз не воспринимала, из-за этого они поссорились ещё до отъезда семьи Горенко из Царского Села. Поэтому первый свой сборник «Путь конквистадора», в котором было много стихов, посвящённых Анне, Николай прислал не ей, а брату  Андрею. Позже Гумилёв приедет в Евпаторию, они помирятся, и он отправится отсюда  в первое путешествие за пределы России. Свои переживания тех лет Анна передаёт в раннем стихотворении «Я умею любить» – в одном из «великого множества беспомощных стихов», как она считала.

Я умею любить. Я обманно-стыдлива.
Я так робко-нежна и всегда молчалива.
Только очи мои говорят.
Они ясны и чисты,
Так прозрачно-лучисты.
Они счастье сулят.
Ты поверишь — обманут,
Лишь лазурные станут
И нежнее и ярче они —
Голубого сиянья огни.

Это признание в потребности любви, которая не покинет её никогда. Безусловно, евпаторийский год жизни Анны Горенко – время становления характера сильного, страстного, натуры глубоко поэтичной и талантливой.

«Больничные молитвенные дни» Ани Горенко – тоска не только о покорившем юное сердце  Владимире, но и надежда на прощение за невольную вину по отношению к  Николаю Гумилеву, – считает Людмила  Никифорова. – Душу юной отроковицы сотрясали нешуточные страсти, о которых она писала фон Штейну: «Говорил Вам Андрей, как я в Евпатории вешалась на гвоздь, и гвоздь выскочил из известковой стены? Мама плакала, мне было стыдно – вообще скверно».

В 1906 году семья уехала в Киев, где Анна поступила в Фундуклеевскую гимназию. И это было не лучшее для неё время. Она ощущался себя «жалкой и ненужной никому, никогда…».

Гимназистка Анна Горенко

В своём дневнике первый   исследователь творчества Николая Гумилёва Павел Лукницкий, многие годы друживший с Анной Ахматовой, свидетельствует: в 1925 году Ахматова призналась ему, что в течение своей жизни любила только один раз. «Но как это было!  В Херсонесе и в Киеве она три года ждала от него писем, ходила каждый день по жаре за несколько вёрст на почту, но письма так и не получила. Письма от Владимира Голенищева-Кутузова», – пишет он.

Может быть, это и есть ключ к разгадке неудач  в личной жизни Ахматовой:  несчастливый брак  с Гумилёвым,  ещё четыре попытки создать семью. «Я отравлена на всю жизнь, горек яд неразделённой любви! Смогу ли я снова начать жить? Конечно, нет! Но Гумилёв - моя Судьба, и я покорно отдаюсь ей».  

В Евпатории есть проезд Ахматовой, литературное кафе её имени, в котором проходят творческие вечера, в интерьере использованы автолитографические портреты поэтессы, фотографии, собранные музейными работниками города, мечтающими об открытии музея Ахматовой. На доме Пасхалиди установлена памятная доска.

Ежегодно проводятся Крымские  международные Ахматовские чтения.

Литкафе им. Анны Ахматовой в Евпатории

Последняя Херсонесидка. Это  и другое прозвище – Дикая Девочка –  Анна получила в Севастополе, где, как она вспоминала, «…каждое лето  проводила на берегу Стрелецкой бухты, и там подружилась с морем. Самое сильное впечатление от этих мест – древний Херсонес, около которого мы жили…».  Есть свидетельства, что именно в Севастополе она выбрала псевдоним, который объяснила так: «Назвали меня Анной в честь бабушки Анны Егоровны Мотовиловой. Её мать была чингизидкой, татарской княжной Ахматовой, чью фамилию, не сообразив, что собираюсь быть русским поэтом, я сделала своим литературным именем».

Дед Анны Андреевны, участник обороны Севастополя 1854-1855 годов, кавалер орденов Святого Владимира и Святой Анны, Антон Горенко жил на Екатерининской улице в доме номер двенадцать. Сейчас это улица Ленина, а  в здании, на котором установлена мемориальная доска,  находится кафе. Имя Ахматовой  присвоено, улице и  филиалу Центральной библиотечной системы для взрослых, в которой создан «музей в чемодане», где хранятся вещественные  свидетельства времени, в которое жила Ахматова.

Последний раз она  посетила Севастополь осенью  1916 года. Тогда в  городе её детства снова жили мама, сестра Ия и брат Виктор.   Увлечением Анны по-прежнему была  свободная морская стихия.

По неделе ни слова ни с кем не скажу,
Всё на камне у моря сижу,
И мне любо, что брызги зеленой волны,
Словно слёзы мои солоны.

В конце жизни Ахматова мечтала: «Стать бы снова приморской девчонкой, туфли на босу ногу надеть, и закладывать косы коронкой, и взволнованным голосом петь». Детское прошлое манило безудержно, вызывая взрослую грусть: «Всё глядеть бы на смуглые главы Херсонесского храма с крыльца и не знать, что от счастья и славы безнадёжно дряхлеют сердца». Счастья выпало на её долю немного. Слава пришла поздно. Но пришла. Она с ней. Как и наша  память.

Анна Ахматова не была уверена, что когда-нибудь ей воздвигнут памятник.  Воздвигли. И не один. В разных городах:  в Санкт-Петербурге,  Одессе,  Комарово,  Москве и в Хмельницкой области.

Вот только всегда ли наша  память – благодарная?

В конце прошлого века, к столетию Ахматовой  открылся  литературно-мемориальный музей в селе Слободка-Шелеховская Хмельницкой области. Здесь, в доме  сестры  Анны Вакар, провела последние годы жизни  мать Анны  – Инна Эразмовна.

Открытие музея в Слободке-Шелеховской 24 июня 1989 года

С этим краем Анну Ахматову  объединяли многочисленные родственные связи.  В Летичевском уезде было имение Снитовка  её деда по материнской линии Эразма Стогова, дочери которого вышли замуж за помещиков из соседних сёл. Анна Ахматова несколько раз приезжала сюда. В её дневнике сохранились заметки «Лето у тетки Вакар в Шелехово, около станции Деражня». Последний раз  она посетила могилы родственников в 1939 году.

В экспозиции  музея вещи и письма Анны Ахматовой, фотографии и документы Николая Гумилёва и их сына Льва. Большую часть экспонатов музею передали в дар петербургский энтузиаст музейного дела Евгений Линд и московский писатель Евгений Степанов. Остальное принесли местные  жители, сохранившие у себя вещи семьи, среди которых  чётки Анны Андреевны, папка для стихотворений, шкатулка, чашка с блюдцем, шарф, очки.

Памятник Ахматовой и мемориальный музей в Хмельницкой области

Много лет в музее собирались литературоведы из разных стран. Теперь остаётся только сожалеть, что это  осталось в  прошлом. Время не пощадило исторический дом, он требует серьёзного ремонта. Его аварийное состояние фиксировали представители архитектурных мастерских Львова, Винницы, Хмельницкого  начиная с 2008 года.

Известный украинский исследователь творчества Ахматовой председатель Хмельницкого общества русской культуры Сергей Трояновский в книге «Только память любви нетленной» рассказал об   истории дома и создании  музея,  о людях, чьи судьбы были связана с этим  местом в XIX и XX веках.  Проводя с 2016 года презентации книги  в разных городах Украины и России,  автор и его сподвижники, объединившиеся в  инициативную группу,  призывают присоединиться  к акции «С миру по гривне – спасём музей!».

Спасения требует и «будка» в Комарово под Санкт-Петербургом, как называла Анна Ахматова дачный домик, в котором проводила каждое лето.

После томительных дней, выпавших на её долю, Ахматова молилась, «чтобы туча над тёмной Россией.

Стала облаком в славе лучей». Молилась с верой, что так и будет.

Заглавное фото. Портрет Ахматовой кисти Натана Альтмана