«И помнят Львова русские про день Бородина!»

Двухсотлетие Бородинского сражения, широко и красиво отмечавшееся в России – с показом, помимо всего прочего, по «Первому каналу» восстановленного «оскаровского» киношедевра Сергея Бондарчука, – осталось, к сожалению, как-то мало замечено официальной Украиной.

В этой ситуации большое значение приобретают мероприятия, проводимые общественными организациями, объединениями неравнодушных граждан Украины. Одно из них, под названием «Помнит вся Россия про день Бородина», состоялось 23 сентября во Львове, в городском Дворце искусств. Его организовали «Русский дом» и «Питер-клуб» (землячество ленинградцев-питерцев во Львове), возглавляемый Игорем Корчевским.

Здесь надо отметить, что Русская община Львова располагает богатейшими кадрами учёных, интеллектуалов, носителей высоких знаний, которым по плечу провести интересную и содержательную конференцию по любому историческому или гуманитарному вопросу.

Поэтому и нынешняя конференция прошла – простите за банально-дежурную, но уместную здесь фразу – на самом высоком научном уровне. Все выступления были не просто интересными, но содержали сведения и выводы, которые, например, для меня, человека знакомого с политической и военной историей, оказались чем-то совершенно новым, а порой и неожиданным.

Давший старт конференции кандидат исторических наук Леонид Ерёменко охарактеризовал дипломатическую предысторию войны 1812 года. Оказывается, одним из главных узлов дипломатической борьбы того периода была Галичина, доставшаяся в результате разделов Польши Австрии. Сложную борьбу за этот регион, населённый славянами-русинами, вели Российская империя, Австрия и покровительствовавшая полякам наполеоновская Франция. И была-таки возможность присоединения Галичины к России уже тогда, в начале XIX столетия,  после 1807 года. В условиях разгрома Пруссии и Австрии существовал проект раздела Европы между Россией и Францией по Висле и Днестру. Однако реализован сей проект не был. Уже к 1811 году отношения между Россией и Францией снова резко ухудшились, война между ними стала неизбежной.

Затронутую тему развил далее Игорь Сёмочкин, поведавший о малоизвестном историческом факте – о пребывании русских войск во Львове в 1809 году. Во время франко-австрийской войны 1809 года Россия являлась союзницей Наполеона. В Галичину вступила 40-тысячная русская армия под командованием князя Голицына. Однако активных боевых действий она не вела – австрийцы и русские (которые не желали воевать в интересах Наполеона) избегали столкновений друг с другом. Более того, Россия не была заинтересована в ослаблении Австрии и создании Польского государства. Поддержка оказывалась Наполеону вынужденно и чисто формально, так что боёв не было, такая вот бескровная военная кампания.

В том году Львов несколько раз переходил из рук в руки. В мае его захватили поляки Юзефа Понятовского – выдающегося польского полководца, племянника последнего польского короля, военного министра вассального Бонапарту герцогства Варшавского. Понятовский, кстати, в 1812 году командовал 5-м польским корпусом Великой армии Наполеона, активно участвовал в Бородинском сражении, а в 1813-м был удостоен звания Маршала Франции. Похоронен в Кракове в Вавельском замке.

В июне 1809 года австрийцы на одну неделю вернули контроль над Львовом, но 28-го числа в город вступили русские. И задержались здесь на целых полгода – до самого декабря. Показательно, что как раз с «союзниками» – поляками – отношения у русских были напряжёнными, дело доходило до серьезных столкновений. Зато, как свидетельствуют документы и рассказы современников, галичане-русины относились к русским с явной симпатией. Также как и в 1805 году – во время неудачной кампании, завершившейся Аустерлицем, раненные русские солдаты лечились во львовских монастырях.

Добавлю, что в 1805 году русская армия проходила к театру военных действий именно через западно-украинские земли. М. И. Кутузов останавливался в Бродах на востоке сегодняшней Львовской области. Восторженные воспоминания о Львове оставил тогда Фёдор Николаевич Глинка – офицер, участник сражений под Аустерлицем и Бородино; поэт, который, кажется, первым назвал войну 1812 года Отечественной – в этой связи его тоже вспоминали на проводившейся конференции.

В декабре 1809 года Австрия проиграла войну, но Львов сохранила за собой – русская армия оставила его. Полякам (Варшавскому герцогству), претендовавшим на Галичину, достались только так называемая Малая Галиция (Люблин) и Краков. Россия же в результате той бескровной для неё войны завладела Тернополем и несколькими окрестными городами (Теребовля, Бучач). Впрочем, в 1815 году, по завершении наполеоновских войн, Россия вернула Тернополь австрийцам. К сожалению, военно-дипломатическая борьба за Галичину была, по сути дела, тогда Россией проиграна; эту задачу решила только советская дипломатия в 1939 году…

Собственно сражению при Бородино было посвящено выступление учителя истории Эдуарда Жигальцева – лауреата звания «Учитель года – 2009». Рассказав о перипетиях сражения, признанного самым кровопролитным сражением XIX века и самым кровопролитным однодневным сражением во всей истории, он коснулся вопроса об оценке Бородинской битвы современными историками. Большинство из них всё-таки признаёт Бородино тактической победой Наполеона. Но в более важном, стратегическом, плане ему не удалось достигнуть поставленной цели – уничтожения русской армии. Русские одержали моральную победу, показав решимость до конца защищать своё Отечество, доказав, что против Великой армии Наполеона можно успешно воевать, можно её побеждать.

Татьяна Шевцова рассмотрела Отечественную войну 1812 года через литературно-художественную призму: «Образ Кутузова в произведениях русских писателей и поэтов». Но начала докладчица издалека – с оценки личности Кутузова западными авторами. И вот, выясняется, «Новая Британская энциклопедия» утверждает: «Кутузов потерпел поражение, но не решительное». И всё. Больше ничего. Нет признания стратегического гения Кутузова, под руководством которого была вчистую уничтожена самая сильная армия того времени.

Также замалчивают победы Кутузова французские энциклопедии. Их авторы так и не поняли смысл ведения народной войны, отличной от «правильных», математически просчитанных и превращённых в шаблон.

Анализируя концепцию «Войны и мира», Татьяна Яковлевна отмечает: только Кутузова – но не Наполеона – Толстой называет в книге великим человеком. Но великий Кутузов изображён при этом человеком – со своими слабостями и странностями, сомнениями и переживаниями. Взять хотя бы известную сцену совета в Филях, где он вопрошает себя: «Неужели это я допустил Наполеона до Москвы?»

…На конференции было ещё много всего интересного. Было, например, прекрасное выступление кандидата философских наук Валерия Провозина, коснувшегося отображения войны 1812 года в литературе и изобразительном искусстве. Эмоционально выступил глава ветеранской организации Львова, участник Великой Отечественной, Герой Социалистического Труда 94-летний (!) Тимофей Махонёк.

Время пролетело быстро и незаметно. Итог конференции подвёл Генеральный консул Российской Федерации во Львове Олег Астахов. Из его уст прозвучало афористическое ысказывание русского философа и социолога Эдварда Артуровича Араб-оглы: «Настоящее – это бурлящий котел, в котором из продуктов прошлого мы готовим свое будущее».

Именно. Будущее творим сегодня мы, основываясь на опыте, на уроках прошлого. Славные юбилеи, отмечаемые нашим народом, – будь то 1709-й, или 1812-й, или 1945-й, или 1961-й год – каждый раз дают повод утверждать две важнейшие, обоснованные всей нашей историей истины.

Первая: мы, великорусы, малорусы и белорусы, представители десятков других народов, населяющих просторы ставшего бывшим Отечества, сильны и успешны только тогда, когда мы едины, когда мы сплочены, когда мы действуем и решаем свои проблемы сообща. Только в таком единстве мы сможем достойно выдержать испытания и угрозы наших дней. Выживание в становящемся всё более жестоком мире, где под благозвучными лозунгами «защиты свобод и прав человека» топчут суверенитеты, превращают вполне благополучные и стабильные страны в очаги «управляемого хаоса», рано или поздно поставит вопрос об объединении наших народов.

И вторая: при всём уважении к неповторимой человеческой личности с её интересами и чувствами мы нуждаемся в разумном приоритете общественных интересов над личными, в решительном отказе от навязанных нам психологии и морали индивидуализма и стяжательства, разрушающих наше общество, мешающих нам восстановить сильную, экономически развитую, передовую во всех отношениях страну. Мы нуждаемся в утверждении идеалов гражданственности, столь ярко проявившейся в том далеком 1812 году.