История под грифом «Совершенно секретно»

9 мая на параде в Москве История напомнила о правоте произошедшего семь десятилетий назад – победе советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. На очереди другая дата – 70 лет со дня окончания Второй мировой войны. И снова История должна показать роль и место СССР в этой войне. Для нас ответ на этот вопрос однозначен, а для западного мира ответы готовятся исключительно в рамках современной политической целесообразности. Но с одним из ответов мы хотим читателя ознакомить. Ему почти семь десятилетий. И дан был он в США.

Автором является замечательный американский военный журналист Ральф Ингерсолл, который написал книгу с достаточно интригующим названием «Совершенно секретно».

К сожалению, в Советском Союзе она была выпущена лишь один раз – в 1947-м, причем маленьким тиражом, и сегодня является библиографической редкостью. В США и в Европе она издавалась три раза, последний раз - в 1985-м, после кончины автора.

Меня, как военного историка, эта книга заинтересовала тем, что в ней журналист, являвшийся пресс-офицером в штабе американского военного командования в Европе, дал исторический анализ событий на военном европейском театре, причем анализ объективный, беспристрастный и откровенный своей истиной.

Капитан Ральф Ингерсолл не был профессиональным военным, но был замечательным журналистом-аналитиком, посвятившим свой труд не столько анализу боевых действий, сколько политической истории действий Великобритании и США по разгрому Германии и боевых действий в Азии.

Особое внимание было уделено отношению стран-союзниц к Советскому Союзу. Как в начале войны, так и в ее конце. «Совершенно секретно» в полной мере представляет собой рассказ о политических причинах, которые задерживали открытие второго фронта, в то время когда Советский Союз и советский народ вели единоборство с фашизмом, вынося на своих плечах основную тяжесть войны. Но особое место в книге занимают три последних главы: «Извлечем уроки», «Пусть уроки не пропадут даром» и «В заключение – посидим и подумаем».

Капитан Ральф Ингерсолл в 1946-м

И в последние годы жизни

Автор четко указывает на то, что второй фронт был открыт лишь тогда, когда Советская армия вступила на территорию вражеских государств, когда стало ясно, что она одна способна разгромить Германию с ее союзниками и освободить Западную Европу от фашистских захватчиков.

Ингерсолл указывает, что основной причиной, задерживавшей открытие второго фронта, была политика, проводимая Черчиллем и его единомышленниками в Великобритании и США.

Автор называет Советский Союз главной страной-победительницей в войне (часто употребляя термины Россия, Русское государство и Российская держава, часто называя советский народ русским).

Писатель говорит о Советском Союзе как о великой евразийской стране, имеющей свои интересы как в Европе, так и в Азии, за которые, собственно, и сражалось государство на европейских и азиатских фронтах.

В год написания книги (1946 г.), еще до опускания железного занавеса и объявления холодной войны, говоря о расстановке сил в Европе и Азии после войны, автор четко назвал, кто чего хочет.

А именно: «При создавшемся неоспоримом положении одинаково неоспоримо и то, что англичане кровно заинтересованы направить нас против России, точно так же как еще до войны в их несомненных интересах было направить против России Германию. И для англичан вопрос о том, захотим ли мы, если к нам обратятся с призывом, воевать вместе с ними против России, является жизненно важным. Нет достаточно сильных эпитетов, чтобы охарактеризовать его важность. Англия очевидно недостаточно сильна, чтобы в одиночку противостоять России, и никто, кроме нас, не мог бы выиграть для нее эту войну. На всем континенте Европы англичане могут вербовать сейчас только остатки разбитых фашистов и нацистов да польских эмигрантов и голодающих испанцев». Думаю, что комментарии излишни.

Сегодня можно сказать, что автор был прав «на все сто». Вспомним, что анализ был сделан в 1946-м, а в 1947-м книга вышла в русском переводе в Советском Союзе. Но тогда, по известным причинам, она не была доступна широкому кругу советских читателей, поскольку в обществе все еще оставалась вера в добропорядочность союзников.

Что было дальше, известно. В 1946-м Ингерсолл написал: «Во время войны англичане, пытались направлять нашу военную политику на путь, который был им желателен, - это был путь антирусский. Это им не удалось. Сейчас, с такою же решимостью, они пытаются направлять американскую внешнюю политику таким образом, чтобы бесповоротно связать наше будущее со своим. Если это им удастся и если возникнет третья мировая война, мы наверняка будем вести эту войну за них - против русских. Англичане уже положили начало. Они побудили нас нарушить слово, данное нами русским, еще до того, как кончилась война. В Ялте мы согласились передать русским их зону оккупации в Германии, как только прекратятся военные действия. Вместо этого, по личным уговорам Черчилля, мы чуть ли не два месяца гремели перед русскими саблей с другого берега Эльбы, прежде чем отошли на свою территорию с любезностью недовольного дарителя. Мы торжественно, положа руку на сердце, клялись, что не допустим в свои ряды профашистскую Аргентину, но британцы, которые охотно покупают аргентинское мясо, - а с ними и некоторые высокопоставленные американцы, - убедили нас допустить ее. С благословения англичан мы ввели международный двойной норматив, провозглашая, что все, что делают русские в Европе, касается нас, но все, что мы делаем на Тихом океане, не касается русских. Я не думаю, что мы бесчестные люди, но на следующее утро после Дня Победы нам придали такой вид в глазах русских». Внимательно вчитаемся в эти строки, написанные спустя год после Дня Победы.

Уже тогда автор увидел ростки «русской оппозиции» и рядом с ним величие справедливых целей советского (русского) единого народа, что подтверждается красноречивым выводом Ингерсолла: «Русские совершенно ясно дали понять, что они достаточно ценят свою безопасность, чтобы за нее драться, и что их безопасность зависит от того, дружественны или не дружественны к ним правительства соседних государств. Они также ясно показали, что не доверяют нашим мотивам, подразумевая под «нами» англо-американский капиталистический мир. Верно также, что в русских Советах должна быть группа меньшинства, члены которой полагают, что России жилось бы лучше в полностью социализированном мире. Кроме того, надо принимать в расчет настроения победоносных генералов. Но при взвешивании русского потенциала агрессии все это отодвигается на задний план исторической реальностью русского изоляционизма, или национализма, или групповых экономических интересов, или как это еще ни называть».

С таким выводом следовало бы ознакомить ряд современных европейских и заокеанских политиков.

Говоря о «справедливых» интересах Великобритании и США, автор указывает и на справедливые интересы Советского Союза и советского (русского) народа. И в сегодняшнем сложном мире они являются актуальными.

Судите сами о том, что сказано в главе «Пусть уроки не пропадут даром»: «У России есть только один первостепенный интерес, и он заключается в том, чтобы ее оставили в покое, дабы она могла выполнить задачу своего просвещения, реконструировать свою промышленность, завершить развитие своих ресурсов и, в результате этих гигантских шагов, консолидировать себя как нацию. Движение России определяют силы скорее центростремительные, чем центробежные, тогда как о Германии или Японии правильно было сказать как раз обратное… Что касается политических идей России - ну, что ж, - в Европе когда-то бушевал подобный же спор, признавать или не признавать наши политические идеи. Подобным же образом, мне кажется, многие из идей России окажут влияние на нас и изменят, хотя и не революционизируют, нас. Но произойдет это или нет, а фактом девятнадцатого века было то, что Америка стала нацией и осталась ею, а фактом двадцатого века является то, что русское государство, вместо того чтобы разлететься под ударами Гитлера, тоже стало великой нацией и тоже останется ею. Вернее - и мы, и русские останемся великими нациями, если только третья сторона или наша собственная глупость не вовлечет нас в войну, которой ни мы, ни они не хотим».

Добавить нечего, а подумать есть над чем, как в Европе, так и за океаном, так и в Азии.

Ральф Ингерсолл задолго до нынешних «исторических» дискуссий дал ответ на вопрос, когда началась Вторая мировая война. Как известно, дата 1 сентября 1939 года стала отправной для многих историков мира. В плане развязывания мировой войны, да еще с привязкой к польской территории. Для Ральфа Ингерсолла датой начала мировой бойни является день 7 июля 1937-го, когда японской военщиной была развязана японско-китайская война, вошедшая в мировую историю как «Восьмилетняя война сопротивления Японии». Сказано им четко и конкретно: «В 1937 году, когда вторая мировая война по существу уже началась, перечень наших интеллектуальных и моральных ресурсов, с помощью которых мы должны были выиграть войну, был еще более неутешителен. И все же мы ее выиграли… Никто не мог бы предсказать все это в 1937 году. И точно так же, я думаю, никто не предскажет, как американский народ встретит кризисы, которые развернутся в течение ближайшего десятилетия. Но мы знаем теперь, что мы способны возвыситься до великих достижений. Мы умеем брать себя в руки, и мы не преминем это сделать, если только, освободившись от похмелья после второй мировой войны, поймем, что делают с нами и что можем сделать мы».

Как видим, указано точно место начала мировой битвы – Азия, как указано четко и то, что предсказать будущее сложно, но предупредить новую мировую опасность можно и нужно, главное – «уметь взять себя в руки» и «освободиться от похмелья».

На мой взгляд, надо сделать еще один вывод. Пока есть время до 70-летия окончания Второй мировой, пока европейские и заокеанские политики думают, как «суметь взять себя в руки» и «освободиться от похмелья», следует, видимо, издать книгу «Совершенно секретно» массовым тиражом на разных языках (на русском и английском в обязательном порядке). И дать им ее читать. Читать до того времени, пока «не возьмут себя в руки» и не «освободятся от похмелья».

Да и многим надо читать, может, после этого исчезнет желание «майданить» или «атошничать».