Матвей Блантер: «Затронуть самые тонкие струны души человека»

Ныне словоблудам вольно обзывать его как угодно, даже «придворным композитором Советской власти». Но Государственную Сталинскую премию СССР (второй степени) в 1946 г. Матвей Блантер получил за песни «В путь-дорожку дальнюю», «Под звездами балканскими», «Моя любимая», «В лесу прифронтовом». Последняя в этом списке была создана осенью 1942-го, той самой, когда уже шла Сталинградская битва. Ее мелодия и строки Михаила Исаковского стали частью духа советских людей, перенесших страшную войну и победивших в ней.

С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы —
Товарищи мои.

Это остается теперь в нашей национальной памяти.

Неотменимые свет и надежда, подаренные народу в песенной – мелодической и словесной – красоте:

Пусть свет и радость прежних встреч
Нам светят в трудный час.
А коль придется в землю лечь,
Так это ж только раз.
Но пусть и смерть в огне, в дыму
Бойца не устрашит,
И что положено кому —
Пусть каждый совершит.

Так что ж, друзья, коль наш черед,
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрет,
Не задрожит рука.
Настал черед, пришла пора, —
Идем, друзья, идем.
За все, чем жили мы вчера,
За все, что завтра ждем.

Мы читаем здесь простые и ясные строки Исаковского, а все равно слышим песню. Песню Матвея Блантера. Блантер скромно замечал: «Успех моих песен я наполовину отношу на счет соавторов-поэтов. Легче писать музыку, когда располагаешь высококачественным литературным материалом». 

В самом деле, в литературном вкусе, интуиции композитору не откажешь. Простой факт: текст «Катюши» он взял у Исаковского, когда от этих стихов отказался коллега.

Более 20 песен – как ни с кем другим – Блантер написал на стихи Исаковского. «Удивительно легко было писать на стихи Исаковского, – вспоминал он. – На самые, казалось бы, сложные. И творчески мы сразу понимали друг друга. Вот один из примеров. Встречаю я возле нашего дома, на улице Горького (мы жили с Исаковским тогда всего лишь на разных этажах) Александра Трифоновича Твардовского. Он говорит взволнованно: «Идите скорее к Мише, он написал замечательные стихи. Убежден, что если вы возьметесь, получится песня, что надо...» Поднялся я к Исаковскому, и он мне прочитал... «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью. Куда ж теперь идти солдату, кому нести печаль свою...» и т. д. А потом как бы даже извинился: «Очевидно, Саша ничего в этом деле не понимает. Здесь слов – целая простыня. В какую же песню все это влезет?» Однако через час, уже у меня дома Исаковский слушал нашу песню».

Если песня этого творческого тандема «В лесу прифронтовом» была руководством страны оценена сразу, то судьба стихотворения «Враги сожгли родную хату…» («Прасковья»), написанного в 1945 г., впервые опубликованного в №7 журнала «Знамя» в 1946 г., сложилась весьма непросто. В нем усмотрели «ненужный пессимизм». А песню, прозвучавшую на радио в исполнении В. Нечаева, в эфир больше не пустили.

Невозможно отделить первооснову песни, поэтический текст этого шедевра русской поэзии ХХ в. – «Враги сожгли родную хату…», от музыки М. Блантера. В восприятии песня неотделима и от голоса Марка Бернеса. Именно Бернес фактически прервал традицию игнорирования этой песни. В 1960 г. на представлении Московского мюзик-холла «Когда зажигаются звезды» артист исполнил ее перед многочисленными зрителями, заполнившими Зеленый театр ЦПКиО им. М. Горького, настроенными на развлекательное зрелище. После первых же строк в зале установилась абсолютная тишина, закончившаяся затем непрекращающейся овацией.

Знаменитая «Катюша», написанная на стихи того же Исаковского еще в 1938 г., обширно зазвучала именно во время войны. Она сразу стала одним из лирических памятников Великой Отечественной, увековеченная, как считают, в том числе в названии знаменитого реактивного оружия. Ее распевали на фронтах и в тылу, нередко дополняя народными боевыми куплетами. Ее сделали своим гимном бойцы итальянского Сопротивления, пели ее как свою и французские патриоты Сопротивления. В послевоенной жизни песня стала одним из символов СССР и России, визитной карточкой страны, исполняемой, как и «Подмосковные вечера» В. Соловьева-Седого и М. Матусовского, во всех уголках планеты.

Страница журнала «Кругозор» с портретами авторов песни «Катюша» и историей ее создания

* * *

Матвей Исаакович Блантер родился 10 февраля 1903 г. по новому стилю в городке Почеп (ныне Брянской области).

Блантер вспоминал: «Когда в начале войны четырнадцатого года в Курск эвакуировалось из Риги музыкальное училище, я был принят туда на фортепианное отделение. Занимался успешно, но понял вскоре, что пианиста из меня не получится. К тому времени у меня оказались достаточно широкие представления о музыке. В Курске часто гастролировали известные музыкан­ты, я не пропускал ни одного концерта, а вместо платы за билеты переворачивал ноты аккомпаниаторам. Весной 1917 г. приехал в Москву, чтобы учиться в консерватории, но по совету друзей выбрал училище филармонического общества, класс скрипки знаменитого А. Я. Могилевского. Но и на этот раз решил, что скрипачом мне не стать. А тут еще на уроке теории и сольфеджио, посмотрев мой четырехголосный хорал, профессор Н. С. Потоловский спросил меня, четырнадцатилетнего юнца, не пробовал ли я сочинять? Вопрос этот я запомнил и позволил себе роскошь подумать о сочинительстве. Шла Гражданская война, было голодно, за паек я начал работать концертмейстером в клубе воинской части и получил полный простор для импровизации. Следующим шагом был театр Мастфор («Мастерская Н. М. Фореггера»).

Молодые энтузиасты под руководством очень интересного режиссе­ра-новатора ставили сатирические представления, высмеивающие Антанту, белогвардейцев, мещанство, спекулянтов. Художниками были двадцатидвух­летний С. Эйзенштейн и шестнадцатилетний С. Юткевич, литчастью заведовал двадцатичетырехлетний В. Масс, музыкой – семнадцатилетний М. Блантер». На их представлениях можно было увидеть Маяковского, Мейерхольда, Таирова...

В 1920-1921 гг. Блантер брал уроки композиции у Г. Э. Конюса, а уже на рубеже 1920-х –1930-х годов заведовал музыкальной частью Ленинградского театра сатиры. Первые композиторские опыты молодого музыканта, опубликованные в начале 1920-х годов, относятся к сфере развлекательной музыки: это были эстрадные песни и танцы, довольно быстро приобретшие популярность – фокстроты и танго «Джон Грей», «Фудзияма», «Багдад», «Сильнее смерти».

В начале и середине 1930-х годов, в период работы Блантера уже в Магнитогорском драматическом театре, характер его произведений изменился. Появились «Песня о Магнитогорске» и стилизация «Мальчишку шлепнули в Иркутске» (на стихи И. Уткина). Были написаны песни на стихи очевидца гражданской войны на Украине М. Голодного «Партизан Железняк» («В степи под Херсоном высокие травы») и «Песня о Щорсе» («Шел отряд по берегу, шел издалека…»), а также – «Молодость» (слова Ю. Данцигера и Д. Долева), «С нами поет вся страна» (слова В. Лебедева-Кумача), «В путь-дорожку дальнюю» (слова С. Острового). Они, кстати, вошли в репертуар Л. Утесова и Л. Руслановой.

Война изменила всех и, конечно же, отразилась в сочинениях советских композиторов. В наш ген, национальный код вошли десятки потрясающих песен периода Великой Отечественной и послевоенных лет, и в этом ряду достойнейшее место занимают произведения М. Блантера. Первой его песней того периода стала «До свиданья, города и хаты» (слова М. Исаковского), написанная 23 июня 1941 г., с ней уходили на фронт новобранцы.

Ноты песни «До свиданья, города и хаты»

А за ней – около полусотни песен: «Сады-садочки», «Огонёк», «У колодца», «Полюбила я парнишку», «Моя любимая»…

Песню Блантера на стихи К. Симонова «Жди меня» исполнил на радио солист Большого театра С. Лемешев. Стихотворение, как известно, в годы войны было самым читаемым и хранимым в солдатской среде.

На стихи К. Симонова написана и «От Москвы до Бреста» (Песня военных корреспондентов) к пьесе «Жди меня», поставленной в годы войны.

Поразительная история: для сцены в этом спектакле, где девушки-партизанки тихо напева­ют тяжело раненному летчику, по замыслу московского режиссера Н. Горчакова нужна была старинная песня, словно сохранившаяся еще с давней войны. Блантер и Симонов, договорившись, что это будут лирические страдания, но с трагедийным оттенком, отправились на ночь по домам. Утром выяснилось, что оба написали произведение в одном и том же размере. Эта песня – «Как служил солдат» – многими считается народной.

Кажется, как народную слушатели просили исполнить ее и в популярной радиопередаче В. Татарского «Встреча с песней», где я ее впервые и услышал мальчишкой, в конце 1960-х.

Младший брат композитора Яков погиб на фронте в первые дни войны. А самому Матвею, чье композиторское «боевое крещение» прошло вместе с поэтом В. Гусевым под Можайском, довелось встречать Победу в Берлине, поскольку в конце марта 1945 г. он был направлен вместе с Т. Хренниковым на Одерский плацдарм. Коллеги оказались одними из первых, кто сообщил о близкой победе, отправив из Берлина 23 апреля необычную телеграмму: «Москва, Союз композиторов. Сердечный привет из Берлина. Блантер. Хренников».

Композитор М. Блантер, поэт М. Светлов, композитор Т. Хренников, редактор корпусной газеты М. Козловский и др. (слева направо) в освобожденной советскими войсками Польше

В 1947 г. «Песня единства» М. Блантера была удостоена премии на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Праге. Впоследствии были созданы песни «Токио – Москва», «Красавица Прага». Блантер несколько раз посетил Чехословакию. Однажды он рассказал: «Вы знаете, что я стал музыкантом благодаря чеху? Он жил у нас, в Курске. Когда я был маленьким, лет пять-шесть мне было, мама послала меня к соседке за уксусом. Пока соседка искала в кладовке уксус, мой взгляд упал на фортепиано. Я не устоял, я должен был дотронуться до клавиш. Я был околдован его звуком. Соседка позволила мне изредка заходить к ней и играть на пианино. Родители накопили денег на инструмент. А учил меня играть на пианино чех, которого звали Эрно Коштял». Э. Коштялу, впоследствии известному чешскому музыканту, было тогда неполных 20 лет.

В послевоенные годы приобрели популярность многие песни Блантера, среди них: «Лучше нету того цвету» (слова М. Исаковского, 1946), «Летят перелетные птицы» (слова М. Исаковского, 1948), «В городском саду играет» (слова А. Фатьянова, 1947), «Присядем, друзья, перед дальней дорогой» (слова В. Дыховичного, М. Слободского, 1962), «Черноглазая казачка» (слова И. Сельвинского, 1966), цикл песен-размышлений на стихи Б. Окуджавы (1967)…

Всего М. Блантер написал чуть ли не 2 тысячи песен.

Б. А. Александров и композитор М. Блантер. Концерт в Колонном зале. 1965 г.

«По моему глубокому убеждению, – говорил композитор, – лирика – один из важнейших жанров песенного искусства. Через лирику можно раскрыть большую тему обществен­но-политического значения, в лирической песне можно воспеть высокие гражданские идеи, затронуть самые тонкие струны души человека».

Музыковеды резонно уверяли, что наличие в песнях Блантера четкого мелодического и зрительного образа роднит его творчество с традицией русской народной песни.

В. Бунчиков, М. Блантер и В. Нечаев. Ялта, 1950-е

В своей книге «Когда душа поет» известный советский певец В. Бунчиков рассказывал: «Я уже не раз писал, что война открыла многих композиторов и дала много новых песен. С Матвеем Блантером я был знаком еще с 1926 г. … Его песни – это целые произведения. Все они разные – грустные и веселые, патриотические; петь их и легко и одновременно трудно. … Блантер удивительно чувствовал песню, хорошо знал вокал. Его музыка запоминается мгновенно. Я очень люблю его нежную и грустную песню «Грустные ивы», где чудесная музыка сливается с замечательными стихами: «…грустные ивы склонились к пруду, месяц плывет над водой…». Или «… в городском саду играет духовой оркестр, на скамейке, где сидишь ты, нет свободных мест…». Удивительная музыка. Но, пожалуй, самая замечательная его песня это «Летят перелетные птицы» (1948). Да и название какое! … Песня звала на подвиг, и ее последние слова «Не нужно мне солнце чужое, чужая земля не нужна» звучали как призыв к Советскому солдату. После исполнения этой песни я стал получать потоки писем от радиослушателей. А когда я пел ее в Колонном Зале, то видел слезы на глазах у зрителей. Я исполнял много песен М. Блантера, но ни одну из них не пел с таким воодушевлением, с такой любовью, как эту. В 1976 г., в связи с юбилеем, мой большой друг Матвей Блантер писал в газете «Советская Культура»: «Я счастлив, что В. Бунчиков пел мои песни!» То же самое я могу сказать сейчас и ему — и я счастлив, что пел его песни».

Г. В. Бунчикова дала свое примечание к этим словам отца: «…когда вышел сборник песен М. Блантера, папа увидел, что вверху страницы написано «Песня посвящается Владимиру Бунчикову». Для него это было неожиданностью, так как Блантер заранее ничего не сказал. Слова песни, которую папа любил, пожалуй, больше всех («А я остаюся с тобою, родная моя сторона…») мы написали на его памятнике».

Могила М.И. Блантера на Новодевичьем кладбище в Москве

Известна забавная история, как гроссмейстер М. Тайманов увидел в квартире Шостаковича рядом с портретом Бетховена портрет Блантера. Шостакович сказал: «Это Мотя принес свой портрет и повесил. Ну и пусть висит».

Матвей Исаакович Блантер

Герой Социалистического Труда (1983), народный артист СССР (1975), воистину народный советский композитор Матвей Исаакович Блантер ушел из жизни в преклонном возрасте 27 сентября 1990 г. Думается, его песни еще очень долго будут оставаться с нами. Портрет его  по-прежнему висит на заветной стене в памяти Отечества. «Пусть висит».