Независимость Украины: реальность или лозунг?

«Независимость от России – очень дорогое удовольствие». Статью под таким заголовком Г. Явлинский опубликовал в украинской газете «День» почти два года назад (25.06.2006). Постановка вопроса мне кажется одновременно интересной и дискуссионной. В теории во взаимозависимом мире абсолютной независимости от кого-либо из крупных государств, тем более соседнего государства, быть не может. Ни за какую цену ее не купишь.

На практике нельзя разделить политическую и экономическую независимость или, точнее говоря, самостоятельность. Последняя является единственной гарантией первой и достигается длительной созидательной работой. Такую работу в экономически отставших странах называют модернизацией. Важным элементом хозяйственной самостоятельности является, кроме того, широкая диверсификация внешнеэкономических связей. Особенно это относится к крупным странам, к каковым, несомненно, принадлежит  Украина.

Парадокс состоит в том, что естественная экономическая зависимость Украины от России (которая вряд ли когда-нибудь исчезнет) не может не иметь и вполне определенных политических последствий. К ним, например, следует отнести уважение безопасности соседнего государства. Пренебрегая этим компонентом, вы рискуете подорвать достижения в области экономической независимости, обременить страну дополнительными военными расходами или просто создать неудобства (и, опять-таки, ненужные расходы) для собственных граждан. Это азбука. Полностью избавиться от влияния России для Украины - нереально (как, впрочем, и России от Украины), даже если очень этого захотеть.

А. Ципко, неплохо знающий современную Украину, говорит о массовой одержимости идеей «незалежности» («Вести ФМ», 06.04.2008). Однако действительная проблема мне видится в другом: как оценить нынешний уровень самостоятельности Украины? Можно ли его вообще повысить, в частности, путем вступления в НАТО?

Здесь принципиально важно различать реальность и, подчеркну, устаревший лозунг. Именно под этим истрепанным жупелом и разогреваются страсти «незалежности». Поскольку такие настроения в Киеве пока популярны (их тщательно поддерживают, понимая их недолговечность и оттого стремясь поскорее вовлечь страну в НАТО), с ними приходится считаться, терпеливо объясняя, что на практике именно Россия является наиболее последовательным сторонником экономической и политической независимости Украины.

Мешает понять это то, что периодически, затрагивая внутриполитические дела Украины, российская сторона проявляет чрезмерную напористость и эмоциональность. Бестактность недальновидных (а то и скудоумных) российских политиков немедленно используется в антирусских целях (1). Что касается Соединенных Штатов, то они пытаются ослабить Украину с совершенно ясными целями, выступая почти открытыми возмутителями спокойствия: Вашингтон по-прежнему считают Украину частью России (геополитически) и отнюдь не навсегда «оранжевой» (политически). Чем у них (у этих русских) хуже, – тем для нас (США) лучше. Разделяй и властвуй – старая, но неизменно эффективная логика.

Даже человек, очень поверхностно знакомый с историей, признает, что никогда прежде Украина не была настолько независимой, как сейчас, - причем и политически, и экономически. Однако независимость можно и потерять. Вступление в НАТО грозит поставить точку на трудном, но все же состоявшемся опыте собственной истории Украинского государства в конце ХХ-го -  начале XXI веков.

Рискну заметить, что немалая популярность В. Ющенко и Ю. Тимошенко – вовсе не результат их личной незаурядности (как личности оба как раз заурядны). Их популярность - итог фактического обретения Украиной исключительно высокого уровня независимости, в том числе от Москвы. (Плюс проявление тенденции к многополярности, набирающей силу в современном мире.) После вступления Украины в НАТО эти политические фигуры, несомненно, утратят значительную часть своего нынешнего статуса – и внутри страны, и за рубежом. Если членство Украины в НАТО все же состоится, Москва вправе готовить пакет санкций на такой случай (2) . Поэтому нынешнему украинскому руководству есть о чем задуматься: сценарии, альтернативные вступлению в НАТО, могут оказаться и для В. Ющенко, и для Ю. Тимошенко политически более выгодными, обеспечив народное признание, в том числе в России.

Парадоксально, но значительную, даже решающую роль в становлении и укреплении относительно независимой экономики (и, повторю, политики) Украинского государства до последнего времени играла Россия. Она остается главным рынком сбыта для этой страны: украинский экспорт в РФ превышает суммарный вывоз в США, Германию и Китай. Вряд ли кто-нибудь станет отрицать, что российский рынок труда и сбыта, а также дешевые поставки энергоресурсов позволили в значительной мере смягчить кризис в годы мучительного перехода к рынку. Эти же факторы, как и восстановление российской экономики, способствовали динамичному росту хозяйства Украины в 2000–2004 гг.

Говоря языком экономической классики, связи с Россией – это сравнительное конкурентное преимущество Украины, причем они имеют тенденцию к росту: в январе 2008 года товарооборот между нашими странами увеличился на 20% (относительно января 2007 г.). В целом же за 2007 год российский импорт с Украины вырос почти на 45% (!).

Хуже обстоят дела с российским экспортом (прирост составил 9%, поставки топлива в реальном выражении сократились). Это объясняется тем, что эпоха энергетического патронажа в рамках СНГ подходит к концу. За принадлежность к этой организации Москва, похоже, долго платить не собирается – достаточно просто взаимных преференций. Однако даже при некотором росте издержек украинские предприятия выглядят все более конкурентоспособными на российском рынке. Высокая доля АЭС в топливно-энергетическом комплексе Украины – еще одно серьезное преимущество страны, в том числе по сравнению с Восточной Европой, где появились признаки затухания экономического роста, не говоря уже о Западе, где все острее ощущается финансовый кризис. В 2007 г. темпы промышленного роста на Украине, превысившие 10%, очень порадовали, и российский рынок сбыта, несомненно, внес свою лепту в этот успех.

Важно, что в новом веке Украина добилась валютно-финансовой независимости, сохранила ее при спаде темпов роста в 2005–2006 гг. и, на мой взгляд, в состоянии самостоятельно определять хозяйственную политику (в которой либеральным рецептам отводится не больше места, чем они того заслуживают). У этой политики появилась социальная составляющая. Доля госрасходов в ВВП Украины в полтора раза выше, чем в России, что совсем неплохо (3).

Нечто похожее наблюдается в последние годы и в России. Так, в 2007 г. немного увеличилась доля госрасходов в ВВП (4), а высокие темпы прироста ВВП сопровождались еще и повышением до рекордной отметки нормы накопления (почти 25%). На Украине аналогичный пик был достигнут в 2003 г. (22%), но с тех пор показатель снижался, заметно повысившись лишь в прошлом году. Старт действительной модернизации и переход к инвестиционной модели развития (уже нащупанной хозяйствами обеих стран) с более равномерным распределением (что, собственно, и составляет историческое достижение Европы, к которому удалось прийти в 50–60-е годы) очень возможен. В немалой степени ему должно поспособствовать дальнейшее укрепление двусторонних хозяйственных связей.

Между тем членство в НАТО (и ЕС) так или иначе приведет к созданию жесткой границы между Украиной и Россией. Это не только выброшенные из хозяйства деньги, но и образование разделительной линии между близкими народами, что полностью противоречит историческому опыту, духу глобализации, а также регионализации. Возникнут дополнительные проблемы для туристов, бизнесменов и трудовых мигрантов. Для Украины это может оказаться весьма чувствительным в экономическом отношении: в 2006 г. в РФ только зарегистрированных украинских мигрантов было около 2 млн. человек – больше половины всех, уехавших с Украины на заработки; их переводы из России обеспечивали по меньшей мере 3% ВВП страны.

Не менее важен для Украины российский рынок сбыта продовольственных товаров. Очевидно, что крупные изменения в ценах на сельхозпродукцию на мировом рынке выгодны Украине, где эта отрасль остается очень важной в экономической структуре, хотя и переживает тяжелые времена (в 2007 г. спад сельскохозяйственного производства составил 5.6%, явившись одной из основных причин нынешнего всплеска инфляции). Европейский аграрный протекционизм, а также конкуренция со стороны балканских стран не позволяют Киеву рассчитывать на сколько-нибудь заметное расширение сбыта в Европе. В то же время восстановление отрасли – остро назревшая проблема. Кооперация с Россией, где аграрный протекционизм отсутствует и которая стремится, во-первых, постепенно повысить уровень самообеспечения, а во-вторых, диверсифицировать источники поставок, выглядит куда более перспективной. Не менее важная область сотрудничества, в том числе в третьих странах, – ВПК и торговля оружием, которую членство в НАТО, естественно, закроет.

Наконец, очевидно, что высокие темпы экономического и промышленного роста, сопутствующие становлению инвестиционной модели развития, легче поддерживать при тесном взаимодействии со странами, где идет аналогичный процесс.

Для современной  Европы динамичный рост не характерен, еще более затруднит его высокий курс евро. Эпицентр экономической активности в Евразии все более смещается в континентальную ее часть, где усилиями Китая, Казахстана и России (разумеется, при участии соседних стран) может быть развернут гигантский созидательный проект XXI века. Украине, которая и в царские, и в советские времена немало сделала для освоения восточных территорий России, было бы странно лишать себя континентальной евразийской перспективы.

Может ли Украина стать своего рода свободной экономической зоной или мостом между ЕС и Россией, между Европой и Азией? Поживем – увидим. На планете есть немало государств и территорий, где либеральный торговый и инвестиционный режим позволял с выгодой использовать промежуточное положение между по-разному устроенными рынками. Можно вспомнить Сингапур, Гонконг, Дубай. Но, как правило, такие анклавы, будучи не только самостоятельными, но и влиятельными в финансовом отношении, все же представляют собой очень небольшие образования, в которых к настоящему времени многих базисных отраслей промышленности (не говоря уже о сельском хозяйстве) практически не осталось. Такая модель Украине, по-видимому, не очень подходит. Повторю, на повестке дня – «обычная» модернизация, и всерьез рассчитывать на постиндустриальность, аграрные субсидии ЕС или миграционную экономику нереалистично.

Кстати, в стремлении натравливать европейцев на Россию весьма откровенно признается, например, сотрудник американского фонда Карнеги Р. Каган (выступающий советником сенатора Д. Маккейна). В интервью польскому «Дзеннику» 28 января 2008 года он открыто сетует на нежелание некоторых стран Западной Европы конфликтовать с Россией и выражает надежду на то, что «новые государства - члены в конце концов втянут Европу во все более конфликтные отношения с Москвой» (5).

Чтобы не играть эту сомнительную роль (она даже в Варшаве уже многим не по нутру), Киеву просто не следует торопиться. Нейтралитет, равноудаленность – лучшие основания действительной независимости – прочной, состоявшейся, уважаемой трезвомыслящими российскими политиками.

Украине есть резон сохранить нынешнее «промежуточное» геополитическое положение. Подобным «промежуточным» государством в Европе является Швейцария, а  она, как известно, ни в какие блоки принципиально не входит. Хорошим примером исторически дальновидного подхода к отношениям с очень разными соседями могла бы служить для Украины и Финляндия.

Думаю,  русофобия на Украине – это детская болезнь, а все детские болезни с годами проходят.
_______________________

Александр Игоревич САЛИЦКИЙ – доктор экономических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН.

(1) К счастью, откровенного хамства Кремля по отношению к Киеву, наблюдавшегося при ельцинско-козыревском правлении, теперь уже нет.

(2) Важно подчеркнуть, что дальнейшее расширение НАТО – не внутреннее дело сопредельных стран, а недружественная внешняя политика, следствием которой неизбежно должны стать чувствительные, в том числе экономические, санкции. Однако вопрос не так прост: быть может, лучше вводить санкции против тех государств, которые настойчиво вовлекают Украину в НАТО. Официальные санкции могут быть с успехом дополнены или заменены общественными бойкотами товаров и услуг политически влиятельных зарубежных компаний. Здесь есть о чем подумать. 

(3) Доля бюджета в ВВП выросла с 29% в 2004 г. до 34% в 2006 г., что явно чрезмерно по либеральным стандартам для небогатой переходной экономики с достаточно равномерным (в отличие от России) распределением доходов по регионам и незначительными военными расходами. Увеличены оклады госслужащих и т.п. Однако почему-то никто из либералов В. Ющенко не критикует.

(4) В России доля госрасходов в ВВП составила в 2007 г. 17.7%, на 2% больше, чем годом ранее.

(5) Цинизм сего светоча политической мысли, вообще говоря, поражает. В том же интервью Каган дает следующую характеристику США: «Америка не может стать обычной нацией – потому что стремление к изменению мирового порядка некоторым образом заложено в нашей ДНК. Экспансионизм, грубость, склонность к вмешательству в дела других и стремление к гегемонии – это не извращения американского национального характера. Это самые существенные его черты. Мы не всегда руководствовались альтруизмом, порой мы заходили слишком далеко. Но нельзя сказать, что за успехи отвечает хорошая Америка, а за неудачи – плохая. Все было делом одной и той же Америки, руководствовавшейся амбициями и желанием пользоваться своей властью».