Постпред России при ЕС о предстоящем заседании в Москве Правительства РФ и Еврокомиссии

 В преддверии планового совместного заседания правительства РФ и Еврокомиссии 21-22 марта в Москве постпред России при ЕС Владимир Чижов дал ИТАР-ТАСС эксклюзивное интервью, в котором рассказал о проблемах упрощения визового режима, о торговых отношениях России и Евросоюза и ситуации вокруг Украины.

- Владимир Алексеевич, сколько еврокомиссаров примут участие в предстоящем в Москве 21-22 марта совместном заседании Правительства России и Еврокомиссии?

- Приедут 16 еврокомиссаров, тогда, как на прошлом таком заседании в Москве их было только 9. Это закономерно можно объяснить ростом заинтересованности в этом формате обсуждения отношений России и ЕС.

- Ожидается ли в Москве подписание каких-либо документов?

- Возможно. По крайней мере один документ у нас готов к подписанию - это Административная договоренность между МЧС и Европейским центром по координации реакции на чрезвычайные ситуации /ЕCHO - буквы латинские/. Есть и еще несколько документов в заделе, но по ним работа пока продолжается. Хотя результаты дипломатической работы и не определяются количеством подписанных документов.

- Наибольший интерес в контексте отношений с ЕС вызывает проблема упрощения и последующей отмены визового режима. В какой стадии находится подготовка адаптированного соглашения об упрощении визового режима и каких категорий граждан оно коснется?

- Проект документа согласован, отработан и считан, кроме одной статьи - о служебных паспортах. Соответствующие формулировки пока согласовываются. Поэтому на предстоящем совместном заседании Еврокомиссии и Правительства России о его подписании речь не идет.

Следует отметить, что будущее соглашение, так же как и ныне действующее 2006 года, касается не категорий граждан, а категорий поездок. Мы не делим людей на категории. Один и тот же человек, когда едет в составе официальной делегации - у него один статус, если учиться - другой, если лечиться - третий, а когда туристом, то четвертый. Если обладатель служебного паспорта едет в составе официальной делегации - он едет с синим /служебным/ паспортом, но если он едет отдыхать, он, по идее, должен ехать с красным.

Соглашение, в частности, предусматривает упрощение процедуры выдачи краткосрочных виз, включая сокращение сроков, облегчение процедуры обращения и так далее. Кроме того, либерализуется выдача многократных виз.

Под упрощенное оформление попадают поездки на учебу, на лечение - там вообще идет моментальная выдача виз и, в некоторых случаях, если, например нужна срочная операция, не взимается консульский сбор. Посещение захоронений родственников – ведь на территории нынешнего Евросоюза лежат сотни тысяч наших сограждан, в первую очередь погибших в годы Второй мировой войны, однако есть и со времен Первой.

Еще одна категория - это поездки к родственникам, постоянно проживающим за границей.

Упрощен порядок получения виз и по профессиональным признакам - например для представителей неправительственных организаций и журналистов.

К вопросу о журналистах, особенно о тележурналистах - раньше у нас была такая проблема: корреспондента оформляли по упрощенной процедуре, а оператора как технический персонал - в обычном порядке, что создавало немало сложностей. В адаптированном соглашении эта коллизия устранена.

Наконец, вводится безвизовый режим для экипажей воздушных судов. Кстати, с ними была целая интрига.

По российскому законодательству, экипажам самолетов, которые совершают посадку на территории России, нужны визы, независимо от того сколько они времени проводят в аэропорту и покидают ли его территорию. С более чем половиной стран ЕС у нас есть двусторонние соглашения, которые освобождают их от виз. В течение ряда лет, ожидая скорого подписания адаптированного соглашения, мы не требовали виз и от экипажей из стран, с которыми у нас прямых соглашений не было, естественно при условии, что они не выходят из аэропорта. Но вопрос затягивался, и настал момент, когда Россия больше не могла продолжать этот мораторий. Тут, естественно, страны, не имевшие таких соглашений, всполошились и стали предлагать заключить двусторонние соглашения и с ними. Но это сделать им не позволила уже Еврокомиссия, поскольку тогда мандат на визовые переговоры уже был у Брюсселя.

- Но на практике подача документов идет через визовый центр, и здесь уже сроки и оплату определяет этот центр...

- Совершенно необязательно. По закону визовый центр не может являться единственным способом получить визу. Каждый человек имеет полное право обратиться в консульский отдел напрямую. Да, визовый центр за деньги может ему предоставить услугу по обеспечению быстрой и правильной подготовки всех документов для подачи на визу, но его услуги не могут быть навязаны.

Стандартный тариф за шенгенскую визу у нас, в соответствии с соглашением 2006 года, - 35 евро. Если сопоставить со стоимостью авиабилета - это, наверно, не так много. Кстати, со странами, с которыми у ЕС нет договоренностей об упрощении визового режима, тариф составляет 60 евро.

Практика выдачи многократных виз либерализуется как по охвату поездок, так и по сроку действия. В соглашении 2006 года максимальный срок действия визы определялся формулировкой "до пяти лет". Такая формулировка объяснялась, в частности, тем, что загранпаспорта у нас выдаются на пять лет, а виза не может превышать срок действия паспорта. Сейчас мы постепенно переходим на десятилетние биометрические паспорта, и теперь пятилетний срок многократной визы становится актуальным, поэтому в новом соглашении он зафиксирован как "сроком на пять лет".

Естественно, при первом обращении будет выдаваться виза однократная, но если раньше у нас была многоступенчатая система – например, сначала однократная, потом на один год, потом на пять лет, то сейчас промежуточные стадии могут быть сокращены.

- А как будет выглядеть безвизовый режим для владельцев служебных паспортов, вводящийся этим же соглашением?

- Эта единственная незавершенная часть переговоров. Кстати, говорить о "владельцах служебных паспортов" неверно. Владелец служебного паспорта - государство, тогда как человек является "обладателем" паспорта.

Предыстория этого вопроса очень длинная, мы его ставили перед есовцами с самого начала наших визовых переговоров. Но в последнее время проблема с ними была явно политической. Решения по визам принимают 27 стран ЕС, даже те, которые в Шенген не входят. По Лиссабонскому договору эти вопросы решаются не единогласно, а квалифицированным большинством голосов. Так вот - до последнего времени в Совете ЕС было блокирующее меньшинство. Кто именно были эти «нехорошие» страны, блокировавшие процесс, - Еврокомиссия нам не сообщала, но наши двусторонние контакты подтверждали его наличие.

Сейчас ситуация изменилась. После официального заявления МИД Германии о ее готовности к компромиссу, за которым последовала смена позиции некоторых других стран, в Совете ЕС сформировалось квалифицированное большинство, причем, как я понимаю, достаточно уверенное, чтобы разблокировать эту проблему. Но говорить об окончательном решении пока преждевременно .

Разблокирование переговоров было напрямую связано с компромиссными инициативами России - мы предложили ограничить действие этого соглашения только биометрическими служебными паспортами. Которых планируется всего около 15 тысяч.

Европейцы всегда пугались количества выданных в России служебных паспортов - их сейчас примерно 180 тысяч. Но кто все эти люди? Значительная их часть - это военнослужащие, проходящие службу за пределами РФ, будь то офицеры, контрактники или срочники. Самый очевидный пример - это Черноморский флот. Самый большой пул обладателей служебных паспортов - его матросы. Естественно, во время службы, когда солдат или матрос границу не пересекает, его паспорт преспокойно хранится в отделе кадров воинской части.

Более половины оставшихся паспортов - это административно-технический персонал загранучреждений, который тоже так просто по Европе не мотается, что я могу ответственно подтвердить как руководитель одного из таких учреждений.

Остаются чиновники, и несколько сотен руководящих работников госкорпораций.

Европейцы хотят зафиксировать на бумаге все эти позиции - что речь идет только о биометрических паспортах, четко прописать, кому они выдаются, и включить предохранительную статью о возможности отмены безвизового режима для служебных паспортов, в случае массовых злоупотреблений.

Однако это и в наших интересах. Замечу, что опыт выдачи служебных паспортов в странах ЕС, который мы тщательно изучали, дал очень интересные результаты. Не скажу, что картина полная - некоторые страны нам так ничего и не рассказали, что само по себе вызывает вопросы, а вот те, кто рассказал, сообщили много интересного. Для начала: по всему Евросоюзу количество служебных паспортов зашкаливает за 150 тысяч. Причем в некоторых странах допускается выдача служебных паспортов гражданам иностранных государств. А еще есть одна страна, которая вообще отказалась нам назвать все категории людей, которые имеют право получать ее служебные паспорта. Но мы идем на риск и готовы к безвизовому режиму для всей этой публики.

- А как выглядит ситуация на переговорах об отмене визового режима?

- Сейчас у нас есть такой документ – «Совместные шаги» по подготовке к безвизовому режиму. Он, в частности, предусматривает обмен экспертными миссиями для оценки выполнения четырех блоков этого документа.

Первый раздел посвящен вопросам режима пересечения границы и надежности документов. Второй блок - миграционный. Третий - правоохранительная тематика. Четвертый - внешние связи, в который записали все остальное, включая права человека и борьбу с коррупцией, которую, как показывает опыт не только России, но и Европы, можно и нужно вести, не прекращая. По борьбе с коррупцией большой вопрос: как сертифицировать выполнение этого пункта?

По двум первым блокам миссиями мы уже обменялись. Переписка приближается к 2 тыс. страниц - вопросники, ответники, ответники на вопросники и вопросники на ответники. Следующая миссия - по третьему, "правоохранительному", блоку поедет в начале апреля.

В целом техническую работу по списку реально закончить до конца года.

Что будет дальше? - Когда стороны констатируют выполнение этого документа настанет вопрос политического решения о начале переговоров. За российскую сторону я не беспокоюсь, но со стороны ЕС - это будет первый момент истины. Второй момент истины настанет, когда будет готово соглашение и его надо будет подписывать, а третий, как обычно, на стадии ратификации. Но это еще впереди.

- Торговые отношения России и ЕС после спада в начале кризиса вновь вышли на уверенный рост. Однако у нас сохраняется множество разногласий, в том числе по проблеме тарифов и выполнения норм ВТО.

- Разногласия есть, но мы пока не судимся, что уже немало. Россия - третий по обороту торговый партнер ЕС. С двумя первыми торговыми партнерами - США и Китаем - ЕС судится постоянно. У нас до этого пока не дошло. Была проблема утилизационного сбора на автомобили, но пока удалось найти решение путем диалога.

По торговле, помимо закономерного обмена взаимными претензиями, которые есть всегда, я ожидаю вполне конструктивного разговора о развитии нашей торговли. В том числе я вижу новую - и вполне перспективную тему нашего диалога - это вопрос о будущем самой ВТО. Россия теперь ее полноправный член и может с полным основанием принимать участие в дискуссии, куда и зачем идет эта организация. В конце года будет министерская конференция ВТО на острове Бали. Россия к ней тоже готовится.

С другой стороны, в ВТО вступают страны, с которыми РФ связывают тесные узы - уже вступил Таджикистан, на очереди Казахстан, не за горами Белоруссия. Тогда, вероятно, у ЕС будет больше оснований повнимательнее рассмотреть возможность сотрудничества с Евразийским экономическим союзом, который планируется создать к началу 2015 года.

- Говоря об интеграционных проектах трудно не упомянуть вопрос Украины. Только в конце февраля президент ЕС Херман Ван Ромпей прямо заявил, что Украина не может быть одновременно членом Таможенного союза и подписывать соглашение об ассоциации с ЕС. Что ей мешает на практике?

- Это действительно серьезная тема. Правда, еще вопрос, будет ли подписано а потом и ратифицировано соглашение об ассоциации ЕС с Украиной. Позиция Европарламента, например, ставит его заключение под некоторое сомнение. Проект соглашения об ассоциации, в частности, предусматривает приближение законодательных и правоприменительных норм Украины к евросоюзным. Например, по тарифам, по энергетике и т.д. В результате в будущем это может привести к противоречиям с законодательством нашего Таможенного союза. Возможно, именно поэтому Украина ищет некий третий путь, в частности рассматривая формулу "3+1" в контексте Таможенного союза.

Россия никого в Таможенный союз не тянет. Более того, на ближайшую перспективу наша главная задача - это не расширение, а углубление этого интеграционного проекта. В этом нам имеет прямой смысл поучиться на негативном опыте чересчур стремительного расширения Евросоюза.

Позиция России в том, что неправильно вынуждать Украину метаться между Брюсселем и Москвой. Россия лишь обозначает те условия, на которых Украина могла бы стать полноправным членом и Таможенного союза и евразийского экономического пространства. Между прочим, не все обращают внимание на то, что Евросоюз никогда не предлагал ни Украине, ни другим постсоветским государствам /за исключением Прибалтики/ полноправного членства. И не предложит - в этом я уверен. Ставить эти две перспективы на одну доску было бы некорректно.

- Ситуация вокруг Украины тесно связана с проблемой энергетики и, в частности, проектов по совместному управлению газотранспортной системой Украины, в которые сейчас очень хочется втиснуться и Брюсселю. Как вы сейчас расцениваете расстановку сил на этом поле?

- С российской точки зрения речь здесь может идти только о двустороннем консорциуме Россия-Украина. Если же компании из ЕС хотят инвестировать, например в поставки оборудования, то это можно только приветствовать. На самом деле ГТС Украины - это крайне устаревшая инфраструктура. За постсоветский период в нее почти ничего не вкладывалось, только отдельные трубы меняли, когда они лопались. А, например, насосы там чрезвычайно устаревшие. Как следствие - они страшно неэкономичны и сами потребляют огромное количество газа. Естественно, нужна модернизация.

В то же время Россия сегодня имеет технологическое оборудование на уровне высших мировых стандартов.

Дискуссии на тему транзита энергоресурсов и роли Украины то затихают, то разгораются с новой силой, и помимо массы субъективных для этого есть и объективные основания. Только сейчас, в результате похолодания в Европе, по сообщениям ряда СМИ, цены на спотовом рынке на газ на 2,5 процента превысили цены "Газпрома". А когда происходит скачкообразный рост потребления газа - его приходится отбирать из подземных хранилищ, которые в дальнейшем надо заполнять. А заполнить их со спотового рынка не получится - только по газопроводам "Газпрома".

- Тема "третьего энергопакета" остается центральной в нашей дискуссии по энергетике, но за последний год на этом поле не произошло никаких заметных перемен. Видите ли Вы здесь какую то динамику?

- По "третьему энергопакету" реализуется договоренность, достигнутая на заседании Постоянного совета партнерства на Кипре в декабре, о создании рабочей группы по разрешению спора вокруг сети "OPAL", в которой представлена Россия, Еврокомиссия и германский сетевой регулятор. Состав уже определен, надеюсь, в ближайшие недели они начнут работу.

Конечно, мы понимаем, что отказаться от "третьего энергопакета" ЕС уже не сможет. Евроинтеграцию я иногда сравниваю с крокодилом - и дело тут не в зубах, дело в неспособности двигаться назад. Сейчас стоит вопрос о том, как использовать существующие возможности или согласовать дополнительные договоренности, которые позволят обеспечить совместную работу.

- В Брюсселе и Страсбурге в контексте отношений с РФ регулярно поднимается тема прав человека и гражданского общества. Считаете ли вы, что этот фактор является тормозом в наших отношениях с ЕС?

- Я не считаю эту тему тормозом. Это один из аспектов нашего политического диалога. Пусть не самый легкий и приятный, но необходимый, чтобы объяснять реальную ситуацию у себя, но и доводить существующие озабоченности друг к другу.

У нас регулярный диалог по правам человека, причем очень насыщенный.

Я только что вел переписку с кем только возможно по поводу нового проекта латвийского закона "О статусе лиц, мобилизованных в годы Второй мировой войны", явно обеляющего и Ваффен-СС, и другие аналогичные части. Я получил 4 ответа и от Кэтрин Эштон, и от руководства Европарламента. Удивительно, но они все говорят одними теми же словами. Не раскрывая суть переписки, я признаюсь, что разочарован их ответами. Здесь явно неправильно понимается принцип евросолидарности.

Я также не считаю, что проблема прав человека тормозит принятие решений в других областях. К счастью, мнение, что ЕС должен пойти по стопам Конгресса США и принять аналог "акта Магнитского", сегодня разделяет лишь маргинальное количество европейских политиков.

- И наконец, у нас уже почти на 10 лет просрочено Соглашение о партнерстве и сотрудничестве...

- Оно, конечно, не просрочено. СПС вступило в силу 1 декабря 1997 сроком на 10 лет с последующим ежегодным автоматическим продлением – до тех пор, пока одна из сторон за полгода не уведомит другую о намерении прекратить его действие. Так что Соглашение действует и поныне. Другое дело, что оно во многом устарело. Собственно, поэтому Россия и ЕС и начали в 2008 году переговоры по Новому базовому соглашению.

Этот вопрос безусловно будет обсуждаться в Москве. Я рассчитываю, что стороны подтвердят обоюдную заинтересованность в продолжении переговоров.

Проблем сейчас две. Начиная переговоры, я ждал больше всего проблем с политическими или правочеловеческими вопросами, но на деле мы уперлись в торгово-инвестиционный блок. Сейчас, мы вступили в ВТО, но российская экономика к дальнейшему рывку по сути либерализации еще не готова. Вступление в ВТО - результат серьезного и болезненного компромисса. Его нужно переварить, нужен временной зазор для адаптации экономики.

Второй вопрос: пока тянулись переговоры по ВТО, набрал обороты процесс Евразийской интеграции. И по ряду тем, которые должны быть в Новом базовом соглашении Россия-ЕС, как-то тарифам, ветеринарным или фитосанитарным нормам, компетенция уже перешла от России к Евразийской экономической комиссии.

Мы думаем над тем, как решить эту проблему – например, включив в российскую делегацию экспертов Евразийской комиссии и прописав соответствующие уточнения в некоем дополнении, протоколе к будущему соглашению.

Напомню: главной целью старого соглашения, которое заключалось в 1994 году, была интеграция российской экономики в мировую. Все это давно в прошлом, да и Евросоюз с тех пор расширился вдвое и значительно реформировался, поэтому новая законодательная база нам необходима.

По материалам:itar-tass.com