Создание советского отряда космонавтов: первые герои

Событийные календари, и наш в этом смысле не исключение, сообщают об этом кратко: «7 марта 1960 года в СССР был сформирован первый отряд космонавтов. В Центр подготовки космонавтов прибыли двенадцать человек из числа военных летчиков: Иван Аникеев, Валерий Быковский, Борис Волынов, Юрий Гагарин, Виктор Горбатко, Владимир Комаров, Алексей Леонов, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев, Павел Попович, Герман Титов и Георгий Шонин…»

Но что означало слово «космонавт» в реалиях того времени, если не было такого в словарях русского языка Даля, Фармера, Ушакова, даже Ожегова ранних изданий. Откуда прибыли эти лётчики, почему – военные, отчего их было числом двенадцать? Что находилось у этого события за кулисами?

…Неологизм «космонавт» (в противовес как бы уже обретшему права гражданства слову «астронавт» и позже «приватизированным» американцами) придумал в 1930-х годах крупный советский теоретик космонавтики А.А. Штернфельд, широко используя его как термин в своих работах. На критику коллег он резонно отвечал, что сужать новую сферу деятельности человечества до полёта к звёздам (что и фантастично к тому же) недопустимо. Да и благозвучное сочетание «лётчик-космонавт» звучит гораздо лучше, чем «пилот-астронавт». 

Ари Штернфельд, автор неологизма «космонавт», и некоторые из его книг.

Число двенадцать, дюжина по русскому счёту, тоже выглядит неслучайным: однокоренным ему является слово «недюжинный», а ведь набирали в космонавты людей, действительно готовых пойти на любой риск, на самое жестокое испытание, иными словами, на беспримерный подвиг.

Вторая мировая война прервала полёт мечты человечества о достижении космических высот по обе стороны Атлантического океана: и в СССР, и в США. Кроме, как оказалось, фашистской Германии, где учёный Вернер фон Браун разрабатывал не только ракеты-снаряды «Фау–2», но  и многоступенчатую пилотируемую ракету.

Ракетное наследство Третьего рейха было поделено победителями далеко не поровну. Львиную долю его, включая техническую документацию, множество изделий и сотни инженеров-ракетчиков захватили американцы. Оценка добытого вызвала эйфорию: янки теперь оказались в данной отрасли впереди «советов» минимум на четверть века.

Нам же достались, в сущности, крохи: некоторые детали ракет, разрозненная документация, десятки специалистов далеко не первого ряда. Тем не менее, восстановив чертежи и пойдя путём копирования немецких «изделий», всё время совершенствуя их, советские ракетчики смогли выжать максимум из достижений «сумрачного германского гения», создав одноступенчатую баллистическую ракету средней дальности Р–5, принятую на вооружение в 1955 году. Что было в целом нашим собственным достижением: немецкие специалисты были отправлены на родину уже давно, ещё в 1948-м. Зато американцы продолжали и далее «доить» германских ракетчиков.

Герметичная кабина суборбитальной пилотируемой ракеты «ВР-190» («Победа») и автор этого проекта М.К. Тихонравов, сподвижник С.П. Королёва

Между тем в Советском Союзе уже в 1945 году был собственный проект многоступенчатой пилотируемой ракеты (правда, на базе доработанной всё той же «Фау–2»), составленный выдающимся учёным-ракетчиком М.К. Тихонравовым, названный им ВР-190 «Победа». Он оказался не ко времени, хотя и пригодился десять лет спустя, когда КБ под руководством С.П. Королёва уже создало свою первую, оригинальной конструкции ракету Р-7, ставшую не просто баллистической, но и межконтинентальной. Которой оказалось под силу вывести 4 октября 1957 года на околоземную орбиту первый в мире искусственный спутник Земли массой 83,6 килограмма.

Макеты первого (справа) и третьего советских ИСЗ

Сообщение о его запуске повергло США в состояние глубочайшего шока: ведь к тому времени газеты и журналы совершенно убедили население, что «первая искусственная луна» будет, несомненно, американской. Ведь её изображение даже напечатал журнал «Лайф» 3 июня, четыре месяца тому назад! Запуски последующих советских спутников – 3 ноября 1957 года, на борту которого в космос впервые отправилось живое существо собака Лайка; третьего – массой 1327 килограммов (а это вес автомобиля «Волга») 15 мая 1958 года – только усилили печальные настроения. Тем более что попытки американцев взять реванш оказались безуспешными: первый спутник «Эксплорер I», запущенный 31 января 1958 года, даже вместе с неотделяемой последней ступенью ракеты тянул лишь на 14 килограммов, второй – Вангард I (17 марта 1958 года) имел массу полтора килограмма, отчего был уничижительно назван в прессе «грейпфрутом», «Эксплорер II» и вовсе не достиг орбиты из-за отказа двигателей последней ступени; свои же журналисты ехидно обозвали его «капутником». Агентство United Press International с грустью суммировало, что «90 процентов разговоров об искусственных спутниках Земли приходилось на долю США. Как оказалось, 100 процентов дела пришлось на Россию…».

«Завоевание космоса» на глянцевых обложках журнала «Лайф»: американский искусственный спутник Земли (слева), который так и не полетел, и «великолепная семёрка» американских космонавтов, которым тоже не суждено было стать первыми

Не меньший разгон был придан в американском обществе и теме пилотируемых полётов. В частности, ещё в марте 1952 года журнал Collier's посвятил специальный номер скорому, по мнению его авторов, завоеванию людьми космоса (конечно же, американцами!). А их коллеги из Life 14 сентября 1959 года опубликовали на обложке портреты «великолепной семёрки», как они назвали членов первого отряда астронавтов; таковой в США был не только сформирован (ещё ноябре 1958 года), но и представлен широкой публике за полгода до появления советского отряда. Несмотря на это, Соединённые Штаты и здесь потерпели своё, ещё более ощутимое, поражение.

Мы тоже умели тогда мечтать: ещё в 1948 году была опубликована повесть Ивана Ефремова «Звёздные корабли», в 1957-м – его роман «Туманность Андромеды». Писатель-фантаст Олесь Бердник в это же время отметился сборником «Вне времени и пространства», Владимир Владко – рассказом «Ракетоплан С – 218» и повестью «Аргонавты Вселенной». А в научных лабораториях шла работа над тем, чтобы «сказку сделать былью».

Практическое начало её относится к тому же 1958 году, когда в Институте авиационной медицины были начаты работы по двум направлениям: отбор человека для полёта в космос (тема 5827) и подготовка человека к первому космическому полёту (тема 5828). Научным руководителем обеих тем был назначен В.И. Яздовский, а ответственным исполнителем – Н.Н. Гуровский. Воздействием высотных, на больших скоростях полётов на живые организмы оба они занимались более десяти лет каждый; теперь эта работа выходила на качественно иной уровень.

Первый начальник Центра подготовки космонавтов генерал-майор медицинской службы (звание присвоено в 1966 году) Е.А. Карпов, полковники медицинской службы В.И. Яздовский и Н.Н. Гуровский

В начале следующего, 1959 года, а именно 5 января вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О медицинском отборе кандидатов в космонавты»; 22 мая 1959 года оно было дополнено новым совместным постановлением партии и правительства «О подготовке человека к космическим полётам». В них устанавливались критерии отбора: безупречное здоровье, возраст до 35 лет, рост не более 175 см, вес до 75 кг.

Три месяца спустя, в августе, был начат практический отбор. Его решили проводить среди военных лётчиков, как изначально обладающих необходимыми физическими данными, навыками пилотирования скоростной техники, способностью действовать в сложных ситуациях, имевших мотивацию на освоение принципиально новых летательных аппаратов. Руководителем группы отбора стал полковник медицинской службы Е.А. Карпов, впоследствии назначенный начальником Центра подготовки космонавтов, названный негласно третьим из «главных»: главный конструктор – Сергей Королёв, главный теоретик – Мстислав Келдыш, главный медик – Евгений Карпов. Считается, что выбор этой тройки был исключительно удачным, что и обеспечило в итоге успех всего предприятия, гарантировавшего СССР лидерство в космической гонке на годы вперёд.

Врачи института группами по два человека разъехались в конце лета по авиаподразделениям европейской части Советского Союза. Первый отбор был бумажный: по медицинским книжкам и другим документам. Из 3461 человека попавших в него, были отобраны 347 кандидатов. На этапе собеседования из них отсеялся 141 человек: многие не хотели рисковать и менять профиль службы. Получив разрешение «подумать», «посоветоваться с родными» ушли из списков ещё 52 лётчика.

Медицинское обследование проходит будущий космонавт Герман Титов.

До первого тщательного медобследования, начавшегося в октябре 1959 года, дошли только до 154 самых упорных офицера. Однако их ряды тоже быстро редели в итоге проводимого тщательного, длившего по два месяца обследования в институте, куда они прибывали группами по 20 – 30 человек. Всевозможные анализы и осмотры дотошных специалистов, «нагрузочные пробы» в барокамере, на центрифуге и прочих снарядах продолжали отсеивать внешне здоровых претендентов до тех пор, пока их не осталось 29 человек. Девятерых «срезала» мандатная комиссия. Так будущих космонавтов осталось ровно 20 человек – столько, сколько и было определено директивой Генштаба ВВС.

Создатели отряда космонавтов Р.Я. Малиновский (слева) и К.А. Вершинин

Это было в феврале, а 3 марта 1960 года вышел приказ министра обороны СССР маршала СССР Р.Я. Малиновского, содержавшего в себе «Временное положение о космонавтах», на основании которого определялись статус и обязанности членов отряда. В первый рабочий понедельник после этого, 7 марта, первые кандидаты в космонавты были представлены Главкому ВВС маршалу авиации К.А. Вершинину. В тот же день Константин Андреевич подписал свой приказ № 267, которым учреждался отряд первопроходцев космоса, а все представленные маршалу кандидаты, двенадцать человек, были зачислены в него на должность слушателей-космонавтов Центра подготовки космонавтов (ЦПК) ВВС.

Вместе с тем возможности ЦПК были крайне ограничены, его материальная база только создавалась. Поэтому из первой двадцатки (до которой первую дюжину добрали на протяжении марта-июня) была выделена группа всего из шести человек, причём самым необидным образом: отобрали тех, чей рост не превышал 170 сантиметров. Вот эти самые первые кандидаты на самый первый полёт в космос: Валерий Быковский, Юрий Гагарин, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев, Павел Попович, Герман Титов. 

В июне они были представлены генеральному конструктору С.П. Королёву, а приказ главкома ВВС № 00176 определил их как «специальную группу для ускоренной подготовки к первому космическому полёту».

Отряд космонавтов на парашютной подготовке в г. Энгельсе.

Только чему учить эту «спецгруппу» – вот этого толком никто не знал. «По сути, первый отряд был экспериментальным – на нём отрабатывали обучающие методики», – писал один из исследователей советской космической программы. Будущие космонавты изучали материальную часть корабля «Восток», управление и навигацию. Проходили изматывающие тренировки на пребывание в сурдо- и барокамерах. Испытывали на себе максимальные перегрузки на центрифуге – никто ведь понятия не имел, с чем им придётся столкнуться во время полёта в неведомое…

Слушатели отряда космонавтов на физподготовке. 1960 г.

Тем временем завершалась доводка космического корабля. Успешные старты прототипов «Востока» были совершены в 1960 году 19 августа, 1 декабря и 22 декабря; в 1961 году – 9 и 25 марта. Семейство космических путешественников от этого приросло собаками Белкой и Стрелкой, Мушкой и Пчёлкой, Кометой и Шуткой, Чернушкой и Звездочкой (не считая крыс, мышей и морских свинок), а также двумя «Иванами Ивановичами» (манекенами, имитирующими космонавта), побывшими пассажирами этих кораблей.

Запад очень внимательно наблюдал за всеми этими полётами. И тем не менее то, что произошло 12 апреля 1961 года – первый в истории полёт в космос человека, оказавшегося советским гражданином, – стало для Америки полной неожиданностью и вновь произвело (не только в США, а и во всём мире) эффект разорвавшейся бомбы.

Заглавное фото: слушатели-космонавты в Центральном научно-исследовательском авиационном госпитале (ЦНИАГ). Слева направо: Георгий Шонин, Андриян Николаев, Евгений Хрунов, Виктор Горбатко, Иван Аникеев, Алексей Леонов, Юрий Гагарин, Григорий Нелюбов, Павел Попович. Март 1960 года. Фото из архива ФГБУ «НИИ ЦПК имени Ю.А. Гагарина»